По лезвию судьбы (СИ) - Ларгуз Ольга

За время работы в «ИнтерФант» в должности зама Гена Воронов заматерел, набрался хорошей наглости, оброс защитой от хамства и невежества клиентов.

— Да, слушаю, — я отложила стилус и прикрыла глаза: от постоянной работы в одном положении затекала шея. Идея приобрести в офис массажное кресло, которую недавно озвучил мой муж, была очень кстати. Позднее нужно будет этим заняться. — Что там?

— Один мужик купил в Калининграде старинный особняк, который чудом уцелел во время войны. Денег у него много, вот он и решил восстановить интерьер по старым фотографиям. Предлагает нам эту работу, обещает хороший гонорар, — мой заместитель открыл почту, показал фото внутренней отделки особняка и сумму. Ого! Она была не просто хорошей, а изумительной!

— Ген, так может ему лучше к реставраторам обратиться? — я задумчиво листала галерею. — Пусть они этим займутся.

— Я предлагал, но получил от ворот поворот, — усмехнулся Гена. — Хозяин хочет, чтобы в интерьере были использованы современные материалы, которые воссоздадут дух старины. Ему нужна качественная имитация. Говорит, что не переносит запаха старых тряпок и плесени.

— Некоторые любят создавать проблемы на пустом месте. Ну что, берем этот домик?

— Нужно брать, Вероника Сергеевна. Этот мужик — шишка в правлении какой — то крупной нефтяной компании. Выполним заказ — получим отличную рекламу.

Да, трудно спорить с очевидным.

Согласовав с заказчиком дату и время встречи, я открыла сайт авиакомпании и забронировала билеты.

— Мы, а ты скоро вернешься? — любопытный Рома крутился вокруг, пока я собирала дорожную сумку. — Привезешь мне сувенир?

— Какой? Обычно из Калининграда привозят янтарь. Устроит?

— Ага.

— Хорошо. Найду для тебя что-нибудь интересное.

Миша молча сидел в кресле, наблюдая за моими сборами. Три года пролетели словно день, а все никак не могла надышаться своим мужем. Его любовью, которую он дарил без устали, нежностью и теплом.

— А тебе что привезти?

Я застегнула собранную сумку, отложила ее в сторону и села к Марсу на колени. На висках в темных волосах серебрились нити седины. Я и не заметила, как их стало больше. Марс заматерел, стал выглядеть еще лучше. Частенько обращала внимание, как на моего мужа оглядываются посторонние женщины, незаметным движением поправляют волосы, подкрашивают губы. Красивый, любимый. Мой.

— Просто возвращайся, Ника.

— Непременно. Я быстро слетаю туда и обратно, вы даже соскучиться не успеете.

Так все и случилось. Милый домик на окраине Калининграда, пожилой хозяин и его юная жена, которая по возрасту годилась в дочери. Мы ходили по комнатам, рассматривали каталоги известных фирм, которые выпускают мебель в нужном стиле. Обговорив детали и подписав договор, я села на самолет и вернулась домой.

По совету заказчика, забежала в один неприметный магазинчик и купила сыну гоночную машинку, вырезанную из цельного куска янтаря.

Дорога домой меня не порадовала. То ли парад планет играл злую шутку, или полнолуние, а может все вместе, но в небе наш самолет собрал все воздушные ямы, кочки и буераки. Мы то и дело попадали в зону турбулентности, и никакая смена высоты не спасала ситуацию.

Во время приземления в Шереметьево я не могла аплодировать. Едва не падая, я прошла по рукаву и оказалась в здании аэропорта.

— Да уж…

Из зеркала женской туалетной комнаты на меня смотрело нечто серое, уставшее, с покрасневшими глазами и слегка трясущимися руками. Укатали Сивку крутые горки!

Двигаясь на автопилоте, я сняла сумку с багажной ленты и вручила ее Евгению, который ждал меня в просторном холле.

— Добрый день, Вероника Сергеевна. Домой?

— Недобрый, Женя, — буркнула, стараясь дышать как можно глубже. — Домой. Я сейчас никакую работу не вывезу…

Кажется, я уснула по дороге, хотя казалось, что просто пару раз моргнула и уже оказалась у подъезда.

— Мама?

Я вошла следом за телохранителем, который поставил мою сумку в прихожей и покинул квартиру.

— Что случилось? Почему ты здесь?

— Ника…

Это странное чувство, что земля уходит из-под ног, что на твои плечи падает неимоверная тяжесть, а воздух становится невыносимо плотным и никак не может наполнить легкие… Я присела на пуф в прихожей, переводя дыхание.

— Мама, что случилось? Папа здоров? Где Рома?

— С папой все в порядке, дочка. Рома в школе…

Только сейчас я заметила в руке мамы обычный почтовый конверт. Неподписанный, незапечатанный. Она взяла меня за руку, провела в гостиную и усадила на диван.

— Это для тебя…

Сердце сжало невидимой силой, оно пару раз болезненно дернулось в груди. Открыв конверт, я достала сложенный пополам листок, исписанный знакомым почерком.

Но почему у мамы руки дрожат и глаза красные? Что случилось, пока меня не было?

Я начала читать. Буквы поплыли перед глазами…

=48=

«Ника, любимая. Пернатая моя, если ты читаешь это письмо, значит мы находимся в разных мирах…»

Я закусила губу, чтобы не начать реветь и дочитать послание до конца. Бред! Это какой — то бред!!! Не может быть! Это дурацкая шутка, глупый розыгрыш! Что значит — в разных мирах? Я размазала слезы по лицу и продолжила чтение.

«Спасибо за каждый день, что ты мне подарила, за каждую ночь. За счастье в каждой минуте, за твою любовь и нежность.

Извини, что не сказал о своей болезни, но врачи не могли дать верного прогноза, а я не хотел, чтобы ты каждый день жила в страхе меня потерять. Я знаю твою любовь, Ника. Я чувствую ее всегда и везде, даже сейчас, когда нас разделяет бездна.

У меня не будет могилы, я уже отдал все необходимые распоряжения. Не носи по мне траур, пернатая, живи в счастье и любви.

Ты и Рома — моя семья, единственно возможная в этом мире. У нас растет замечательный сын. Уверен, он станет настоящим мужчиной, которым ты будешь гордиться, а я буду наблюдать, радоваться вашему счастью…»

Я отложила письмо в сторону, чувствуя, как прерывается дыхание, глаза застилают слезы. Я не здесь… это какой — то фильм. Жуткая драма. Я сейчас проснусь и все будет по — старому: в квартиру ворвется громкий сын, а позже в дверном проеме покажется фигура мужа. Его синие глаза согреют, теплые руки обнимут и приласкают… Мамочки!!! Да что же это такое?! Мой Миша!!!

Я проморгала пелену слез и дочитала оставшиеся строчки.

«Пообещай, что не будешь плакать. Поклянись! На Востоке считается, что слезы по ушедшему причиняют боль его душе. Не плачь, любимая. Я всегда буду рядом, пусть не телом, но душой. Ты навечно останешься со мной. Будь счастлива в любви. Вода должна вернуться к воде…

Твой Марс.»

Нет… не может быть. Я не согласна!

— Мама… — я подняла взгляд на бледную маму, молча сидела в кресле. — Мамочка, что произошло?! Что случилось? Когда?

— Кровоизлияние в мозг, Ника. У твоего мужа несколько лет назад диагностировали неоперабельную аневризму сосуда. К сожалению, врачи могли только наблюдать за ее состоянием, а в последнее время она начала активно расти. Вчера вечером Миша возвращался с судебного заседания. Все случилось в машине по дороге домой. Мгновенная смерть…

Смерть… грохотало в мозгу короткое страшное слово. Смерть… Мой Миша мертв! Но это ложь!!! Я завыла и бросилась в спальню, распахивая створки его шкафов, но … они были пусты.

— Мама!!! — я орала, ревела, выла, как раненный зверь. — Где его вещи? Почему тут пусто?! Где все?!

— Никусенька… Ника… Миша так распорядился, — сквозь гул в ушах я едва улавливала слова мамы. — Как только это случилось, в квартиру пришли его люди, вещи сложили в коробки и вынесли… Ты не должна цепляться за его вещи, за прошлое, страдать о том, что ушло. Тебе нужно жить, растить сына…

Полки, вешалки, прикроватная тумбочка… везде пусто, словно Миша никогда не жил в этой квартире. Я метнулась в ванну, рыча на ходу, но и здесь не было ни его любимого геля для душа, ни бритвенных принадлежностей, ни даже мочалки и зубной щетки. Ничего!!! Ни — че — го!!!