Нора Робертс - Огнепоклонники

– Ясно. Хотя мы установили источник возгорания, у нас все еще остаются некоторые вопросы.

– Я полагаю, вы говорили с нашей бывшей прислугой?

– Бывшей? – переспросила Рина.

– Вчера я ее уволила. Нет никаких сомнений в том, что это ее вина. Никто, кроме нее, не знал нашего охранного кода. Я тебе говорила, что это была ошибка, – обернулась она к мужу.

– Она представила отличные рекомендации, – ответил ее супруг. – И она проработала у нас шесть лет. Разве у Энни была хоть какая-нибудь мыслимая причина устроить пожар в нашем доме?

– Людям не нужны причины для преступных дел. Они их просто совершают. Вы с ней говорили? – спросила Элла.

– Мы с ней поговорим.

– Не понимаю, почему вы до сих пор ее не допросили? Зачем тогда вы вызвали нас в такое время? У вас есть хоть малейшее представление о том, сколько времени и сил требуется, чтобы пережить пожар в доме? Вы понимаете, какой это стресс?

– Представьте себе, да, – ответила Рина. – Мне жаль, что вам пришлось это пережить.

– У меня погибли личные вещи на несколько тысяч долларов, не говоря уж об ущербе, нанесенном моему дому. Мне пришлось отменить назначенные встречи, перекроить все свое расписание…

– Элла!

В голосе Уильяма Паркера слышался не только упрек, но и глубокая усталость.

– Не смей меня прерывать! – огрызнулась его жена. – Это мне приходится копаться во всех деталях. Да ты никогда… – Она оборвала себя на полуслове и повернулась к детективам. – Извините. Я очень расстроена.

– Это можно понять. Не могли бы вы нам сказать, как часто вы поднимаетесь на чердак? – спросил О'Доннелл.

– По крайней мере раз в месяц. И я заставляю… заставляла прислугу регулярно там убирать.

– Мистер Паркер?

– Ну… где-то два-три раза в год. Перетаскиваю вещи вверх или вниз. Елочные украшения и все такое.

– Тревор?

– Тревору не разрешается подниматься на чердак, – отрезала Элла.

От Рины не укрылся взгляд, брошенный сыном на мать, прежде чем он опустил голову и вновь уставился в стол.

– Мне нравилось играть на чердаке, когда я была маленькой, – как будто между прочим заметила Рина. – Там так много интересного.

– Я сказала, ему запрещено подниматься на чердак.

– Мальчики часто делают именно то, что им запрещается делать. По нашей информации, Тревор иногда пропускает занятия в школе.

– Только раз… и ему больше не разрешается играть с мальчиком, который в ответе за это. Не понимаю, каким образом это касается вас.

– Тревора не было в школе в то утро, когда случился пожар. Правда, Тревор?

– Разумеется, он там был. – От гнева и нетерпения голос Эллы стал визгливым. – Мой муж забрал его из школы уже после того, как мы узнали о пожаре.

– Но ты пришел в школу не раньше полудня, не правда ли, Тревор? Ты пришел после начала занятий с запиской, в которой говорилось, что ты был у врача.

– Что за чушь?! У какого еще врача?!

– Миссис Паркер, – вмешался О'Доннелл. – Почему бы вам не позволить мальчику ответить самому?

– Я его мать, и я не позволю полиции допрашивать и тем более запугивать его. Мы в этом деле – потерпевшие, а вы выдвигаете какие-то абсурдные обвинения против девятилетнего ребенка. – Она решительно поднялась на ноги. – Все, с меня хватит. Идем, Тревор.

– Элла, замолчи. Просто помолчи пять минут, черт побери. – Уильям повернулся к сыну. – Тревор, ты опять прогулял школу?

Мальчик дернул плечом, упорно глядя на стол. Но Рина заметила, как в его глазах блеснули слезы.

– Ты поднимался в то утро на чердак, Тревор? – мягко спросила Рина. – Может быть, просто поиграть?

– Я не желаю, чтобы моего сына здесь допрашивали, – повторила Элла.

– А я хочу знать правду. – Ее муж встал. – Если не можешь с этим справиться, выйди из комнаты. Но я хочу послушать, что скажет Тревор.

– Как будто тебе не все равно! Как будто тебе есть дело до нас! Ты только и знаешь, что трахаешь свою блондинку, а на нас тебе плевать!

– Я только и знаю, что пытаюсь найти в себе силы, чтобы выжить в одном доме с тобой. Поэтому я слишком мало уделял внимания Тревору.

– Ты мне изменяешь, сукин ты сын! Ты даже не смеешь это отрицать!

– Перестаньте! Перестаньте! – Тревор зажал уши ладонями. – Перестаньте все время кричать! Я не хотел это делать. Я не нарочно. Я просто хотел посмотреть, что будет.

– О, мой бог! О, мой бог, Тревор! Что ты наделал? Больше ни слова, слышишь? Ни единого слова! Я не позволю ему сказать больше ни слова. – Элла повернулась к Рине. – Я сию же минуту вызываю адвоката.

– Перестань, Элла! – Уильям положил руку на плечо сыну. Потом он склонил голову и прижался щекой к макушке мальчика. – Прости, сынок. Мы с мамой здорово испортили тебе жизнь. Нам придется за это ответить. Но и тебе придется ответить за то, что ты сделал. Расскажи, что произошло.

– Вы с мамой опять поругались, я злился на вас, и мне не хотелось идти в школу. Вот я и не пошел.

Рина протянула ему бумажный носовой платок.

– И ты вернулся домой?

– Я просто хотел поиграть в своей комнате, посмотреть телевизор. Но…

– Ты был расстроен, обижен и…

– Они собираются разводиться.

– О, Тревор… – Уильям снова сел. – Это не из-за тебя.

– Ты разрушил наш дом. Мама так сказала. Вот я и подумал, если будет пожар, ты останешься дома и поможешь все исправить. Но я не хотел… Я взял спички и поджег фотографии, а потом не смог погасить. Я испугался и убежал. У меня была записка. Я заранее напечатал ее на компьютере. И пошел в школу.

– Это все твоя вина! – бросила Элла мужу.

Уильям взял сына за руку.

– А я и не спорю. Во многом это моя вина. Мы с этим справимся, сынок. Хорошо, что ты сказал правду. Мы с этим справимся.

– Если бы дом сгорел, вы бы не развелись. – Тревор спрятал лицо на груди у отца. – Не уходи, папочка!

Рина вернулась домой поздно в подавленном настроении. Для Тревора Паркера не будет счастливого или хотя бы легкого конца. Конечно, курс консультаций у психолога может помочь, но не склеит разрушенную семью. Эта семья, по мнению Рины, была обречена.

Слишком многие семьи были обречены, насколько она теперь знала.

Можно сколько угодно приводить в пример Фрэн и Джека, Гиба и Бьянку, все равно на другой чаше весов скапливалось слишком много неудавшихся семей, и они перевешивали.

Дом этого мальчика не сгорел, но он уж точно был разрушен до основания. И огонь тут был ни при чем.

Рина подъехала к дому, вышла из машины и заперла ее. И увидела Бо, сидящего на крыльце своего дома с бутылкой пива.

Она чуть было не прошла мимо: с ним все было слишком сложно, требовалось слишком много времени, чтобы все это распутать. Куда проще, подумала Рина, войти в свой собственный дом и закрыть за собой дверь.