На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

словно очнулся. Просил его говорить яснее, хоть мои уши звенели и неохотно воспринимали речь. И вот, наконец, услышал всего три буквы: Тея.

Она приходила. Я не поверил ему. И только с третьего раза я понял, что он не лжет.

Когда я добрался до двери и открыл ее, передо мной стояла Милли. Она сказала, что пришла проведать меня от компании, сообщив, что все беспокоятся о моем состоянии. Но все это не имело для меня никакого значения.

Неудивительно, ведь все, что меня волновало в тот момент – человек, который плюнул на свою ненависть и приехал ко мне. Поэтому все, что я мог сделать – попросить Тео развлечь Милли любым способом, который ему придется по душе, а сам, теперь понимаю, сел за руль и отправился к ней.

Как я вообще смог тронуться с места и не врезаться в первую же встречную машину? Это какая-то чертова магия.

После этого все снова превращается в отрывочные кадры. Она кричала на меня. Тея всегда кричит, но на этот раз ее голос звучал как-то иначе – с надрывом, с болью, будто она была зла не на меня, а на саму себя. Потом я помню, как лежал в ее постели. Она вытирала меня влажным полотенцем. Ее прикосновения были мягкими и заботливыми, словно она пыталась стереть не только жар с моего тела, но и что-то большее. Что-то, что нас разделяло.

Я держал ее за руку. Трогал ее тело. Она не отстранялась. Я обнимал ее, а она прижималась ко мне. Она целовала меня. Я целовал ее. А потом прозвучала та фраза…

Фраза, за которую мой мозг до сих пор цепляется и никак не хочет отпускать. Она сказала, что у нее год не было секса.

Я прокручиваю эти слова снова и снова, не в силах понять, было ли это на самом деле или это игра моего больного состояния и воображения. Она это действительно сказала? Или я сам все придумал?

Я пытаюсь вспомнить ее голос, интонацию, но все расплывается, как дым. Не понимаю. И пока что мне вряд ли удастся вытащить из нее эту информацию. Я ведь продолжаю оставлять ее в покое, как она меня и просила. Я ведь обещал ей это. Я себе обещал.

И я бы продолжал делать это и дальше, если бы не одна интересная проблемка по имени «Санни», которая уже шестнадцать раз появляется на экране моего телефона, прикрепленного к магнитной панели рядом с рулевым колесом.

Когда я подъезжаю к дому и выхожу из машины, то отвечаю уже на семнадцатый звонок.

– Ну наконец-то, Хантер, сколько можно? – ее голос звучит с нотками раздражения и сарказма. – Ты стал президентом, и теперь я могу дозвониться до тебя только через секретаря?

– Я был за рулем, Санни, не мог говорить, – сухо отвечаю, но внутренне уже готовлюсь к ее очередной тираде.

– С каких это пор ты, дорогой друг, начал следовать правилам дорожного движения? – в ее голосе явное издевательство, и я едва удерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза.

– Сегодня вот решил попробовать.

– Ладно, не буду тебя отвлекать своей гениальностью, перейду сразу к сути. Выходные. Греция. Ты как?

– Что? О чем ты вообще?

– Ты когда последний раз проверял почту, дорогой друг?

– Кажется, три века назад.

– Отлично! Тогда перенесись во времени и срочно проверь, что я тебе прислала. Прямо сейчас, Хантер, не отключаясь.

С тяжелым вздохом я поднимаюсь по лестнице к своей комнате. Открываю ноутбук, вхожу в почту и тут же впадаю в легкий шок: более тысячи непрочитанных писем. Как среди этого хаоса я должен найти письмо Санни?

– Санни, тут беспорядок, – бормочу я, на что слышу в ответ лишь легкий смешок.

– Диктую, – уверенно произносит она, и в ее голосе слышится победная нотка.

Она будто специально растягивает каждую букву, насмехаясь надо мной. Я вбиваю ее «указания» в поисковую строку и, конечно же, мгновенно нахожу нужное письмо.

– Ну, Хант, теперь читай и готовься. Греция ждет.

– Подожди… Ты выходишь замуж? – спрашиваю я, читая письмо с приглашением на свадьбу.

– Да неужели, наконец-то догадался! Конечно, выхожу! И если бы ты, мой друг, проверял почту хотя бы раз в полгода, ты был бы в числе первых, кто это узнал.

– Поздравляю, Санни, – говорю автоматически, но внутри меня все бурлит. – Но… кто он?

Она смеется, этот легкий, чуть насмешливый смех, который я так хорошо знаю.

– Хантер, ты просто приедешь и сам с ним познакомишься. Не волнуйся, он не кусается.

– А ты не боишься за него? – саркастично бросаю, хотя где-то в глубине меня мелькает искренний интерес.

– Ой, хватит! – смеется она. – Ты его полюбишь с первого взгляда, обещаю.

– Можно нет?

– Что значит «нет»? Ты даже не думай пропускать мою свадьбу! Хантер, выходные, Греция и… Тея. Я надеюсь, она будет с тобой?

Тея. Как бы я хотел просто сказать «да», как будто это так просто. Но нет. Тея не поедет. Она не согласится.

– Хантер, я жду ответа.

– Я поговорю с ней, но ничего не обещаю.

– Если не обещаешь, тогда дай мне ее номер, я сама с ней поговорю.

«Было бы неплохо, но у меня нет ее номера».

– Нет, Санни. Я разберусь сам.

– Вот и отлично! Надеюсь, мой букет упадет прямо в ее руки, и вы наконец-то решите пожениться, если еще не додумались этого сделать!

– Санни, пока, – отвечаю, чувствуя, как в уголках губ поднимается улыбка.

Я заканчиваю звонок, нагружая голову словами, сказанными моей подругой. Греция. Санни. Свадьба. Тея…

Кто, черт возьми, заткнул мой рот? Какого хрена на выпад Санни: «Вы же любите друг друга, я вижу. И не надо мне доказывать, что я не права. Это ты можешь рассказать кому-угодно, но не мне, Хантер. Я не слепая и не дура», я не стал ничего отрицать? Какого хрена я не стал опровергать ее слова, когда по факту между нами ничего не было? Конченный псих.

В голове все смешивается в один клубок, а план, которому я так старательно следовал – «меньше интереса с моей стороны, больше влечения с ее» – рушится где-то на третьей фазе из пяти.

И что теперь делать?

После душа, стараясь хоть немного придать своей внешности более здоровый вид, я направляюсь на работу. Сидя в кабинете, я прошу Милли позвать Тею. Она кивает и с грустным выражением лица покидает кабинет, как будто я попросил ее пойти и поджечь свои волосы зажигалкой, а не позвать Дейенерис.

Сложив руки на столе, я жду