Линда Ховард - В огне

Казалось, стюард растерялся от грубости клиента.

– А... да, сэр, – заторопился он к двери. В спешке запутался в собственных ногах и упал на колени. Поднос грохнулся из его рук, с дребезжащим звуком покатился и в конце концов с шумом врезался в высокий искусственный фикус у стены. – Прошу прощения, – проблеял Мэтт, пытаясь встать на ноги. Он поднялся, потянулся за подносом и, черт его побери, снова споткнулся, задев и чуть не перевернув кадку с фикусом. Поймал дерево, но снова упустил поднос. – Простите.

– О, ради бога! – заорал раздраженный грохотом Ларкин. – Проваливай наконец!

– Да, сэр. Простите, сэр. Извините.

Растяпа нагнулся за подносом, схватил его и на этот раз смог выйти без дальнейших приключений. Он даже умудрился, покидая номер, пожелать: «Приятного аппетита, сэр».

Как только дверь закрылась, Ларкин опустил веки и тяжело задышал, пережидая приступ тошноты. Когда мутить перестало, он с отвращением глянул на еду. Аппетит? Если бы.

А в коридоре Мэтт сдерживал желание победно засвистеть. Иногда все удавалось как по маслу.

          * * * * *

ВЕЧЕР БЫЛ ОРГАНИЗОВАН ТАКИМ ОБРАЗОМ, что разные группы пассажиров допускались в казино всего на один час большой Благотворительной Игры, и получалось, что время от времени в зале не было никого из людей Кэйла и Ларкин оставался без присмотра. Кэйл понегодовал, но потом смирился с ситуацией и, насколько возможно, приспособился.

Они с Дженнер попали в самую первую группу – группу Ларкина. Вечер начался с выступления организатора – крупной женщины, которая сияла, искрилась и расплывалась в улыбке во все зубы. Она представила хозяина круиза и в изобилии осыпала его благодарностями за все, что он сделал и еще сделает. При появлении Ларкина Кэйл почувствовал, как Дженнер загорелась вниманием, и мысленно закатил глаза. Опаньки. Теперь она слышала имя и, вероятно, узнала его обладателя, если хоть немного разбирается в политике. Хотя рано или поздно она все равно бы разведала, с кем соседствует, так что особой разницы не было.

Ларкин подошел к столику для «блэкджека», где начал последовательно выирывать, хотя было непохоже, что он получает от удачи хоть какое-то удовольствие. Дженнер с минуту поизучала его, а затем направилась к тому же столику. Кэйл ухватил ее за руку и развернул.

– Не в этой жизни, – буркнул он, увлекая спутницу к ближайшему игровому автомату.

– Но я хочу перекинуться в «блэкджек».

– Ну-ну. Лучше попытай счастья с одноруким бандитом и не забывай делать вид, будто тебе весело. – Только через его труп она сядет за один стол с Ларкиным. Дженнер прищурилась, но послушно начала жать на кнопки и давить рычаги, изредка выигрывая, но чаще проигрывая, пока Кэйл украдкой следил за «хозяином круиза».

Хоть Ларкин и считался главным устроителем путешествия, для организатора он слишком мало общался. Выдав широкую улыбку гостям в начале вечера, после он едва замечал окружающих. Кэйлу даже почудилось, что Ларкин поглядывал на пассажиров с завуалированным презрением. Без особой симпатии – это точно.

Что удивительно, поскольку на борту развлекались ведущие политические и общественные деятели, за которыми стояли по-настоящему большие деньги. Если Ларкин разозлит кого-нибудь из них, рано или поздно на него нажалуются воротилам из Вашингтона, и Ларкин быстро вылетит из влиятельного круга, к которому примазался. Если уж вести этот круиз ему так неприятно, мог бы переложить эту обязанность на кого-нибудь другого, например, на любого из совладельцев судна. Неужели две недели плавания на «Серебряном тумане» – такая тяжкая повинность?

И даже пункт назначения – Гавайи – плюс возможная встреча с северокорейцами не объясняли, с какой стати этот человек взялся за раздражающее его дело. К черту, да он легко мог нанять частный самолет, прилететь на Гавайи и вернуться домой на следующий же день. Должна существовать скрытая причина его участия в круизе, потому что Ларкин уж точно не наслаждался путешествием.

Люди Кэйла изучили информацию о каждом пассажире «Серебряного тумана», и на первый взгляд никто не казался промышленным шпионом или связным северокорейцев, но видимость, как и досье, может быть обманчива, подтверждение тому он сам и его команда. До сих пор Ларкин взаимодействовал с весьма ограниченным кругом лиц, в основном общаясь с начальником своей охраны Дином Миллсом, и каждого из его контактеров на всякий случай перепроверяли, чтобы убедиться, что ничего не упущено. Мало ли что может всплыть: не оправдавшиеся инвестиции, а то и фотографии, не подлежащие огласке. Но улова не было, и Кэйла терзало разочарование, потому что инстинкты подсказывали – что-то важное остается незамеченным.

Ларкин до сих пор даже не потрудился включить свой ноутбук, и установленная Фэйт программа-перехватчик ничего – ни важного, ни бесполезного – не прислала. Лиха беда начало.

Выделенный первой сотне пассажиров час истек, и из казино пришлось уйти. Некоторые выиграли по-крупному, но Дженнер не входила в их число; фактически Кэйл впервые в жизни видел, чтобы кто-то с таким абсолютным равнодушием раз за разом проигрывал в автоматы. В следующей группе были Фэйт и Райан, то есть Ларкин продолжит оставаться под пристальным наблюдением.

Далее шел двухчасовой разрыв – ни в третью, ни в четвертую группу из команды Кэйла никто не попал. Зато при входе в казино толпились болельщики, наблюдавшие за игрой, громко подбадривающие игроков или разочарованно стонущие, когда к кому-то из друзей удача поворачивалась спиной, и Кэйл собирался к ним присоединиться. Так он сможет хотя бы сфотографировать каждого, с кем вступит в контакт объект слежки. Жаль, что нет возможности подобраться достаточно близко, чтобы подслушать разговоры.

Передав эстафету Райану и Фэйт, Кэйл приобнял Дженнер за талию и повел в бар напротив казино.

– Хочешь чего-нибудь выпить?

– Нет, спасибо, – отказалась она, вероятно потому, что он это предложил. Промолчал бы, и Дженнер наверняка потребовала бы выпивку.

– Тогда как насчет мороженого? – Круглосуточный бар мягкого мороженого уже снискал большую популярностью среди пассажиров.

– Спасибо, я не голодна.

Он разозлился:

– Ага, понятно. Проглотишь ложечку – небось все швы на платье разойдутся.

– Может, и разойдутся, – покладисто согласилась Дженнер.

Черт, что с ней такое творится? Он находился в ее компании чуть больше суток и уже знал, что эта заноза за словом в карман не лезет. Но сейчас мисс Редвайн казалась рассеянной, и Кэйл задался вопросом, о чем же она задумалась. Ничего хорошего эта отрешенность не сулила.