На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

горячее тело. Первая остановка – грудная клетка. Я осторожно прохожусь по ней, задевая рубцы на коже. Снова изучаю его новые татуировки, не веря, что он решил сделать их. Пальцы касаются его рук, крепких плеч, шеи – я стараюсь оставаться сдержанной.

Я продолжаю, опускаясь все ниже по животу. Мой взгляд невольно падает вниз, туда, где задняя часть моего предплечья ощутила что-то очень твердое.

– Часть твоего тела кажется вполне здоровой, – сообщаю, возвращая взгляд к его расслабленному лицу.

– Это из-за тебя, Тея. Я здесь ни при чем, – отвечает он на выдохе.

Я молчу, стараясь игнорировать его слова, ведь что бы я сейчас ни сказала – все обернется против меня.

Когда заканчиваю обтирать его, ухожу в ванную, желая прийти в себя. Смотря на свое отражение в зеркале, я повторяю одно-единственное слово: «Дыши».

Повернув кран, подставляю ладони под ледяную воду и плескаю в лицо, пытаясь сбить жар, который никак не уходит. Кажется, будто его температура передалась мне, разгораясь внутри и лишая здравого смысла.

Пять минут я стою, застыв в этой капсуле беспокойства, пока звук падающего предмета не выбивает меня из этого состояния. Словно что-то тяжелое рухнуло, пробило пол и улетело на этаж ниже.

На автопилоте вбегаю в комнату и вижу лежащего на полу Хантера. Быстрым шагом подхожу к нему, опускаюсь на колени и аккуратно кладу его голову на свои бедра, касаясь ладонью его лица.

– Давай вызову скорую? – нахмурившись, предлагаю я.

– Нет.

– Ты весь горишь, Хантер, – говорю, пытаясь сохранить терпение. – И ты упал, если вдруг не заметил.

– У тебя кровать узкая, – с обвинением произносит он, и мне хочется ударить его по лбу за эту неуместную претензию.

Он сейчас серьезно? В таком состоянии обсуждать размер кровати?

– Может, это ты слишком широкий? Мне места хватает, – парирую я, осознавая, что наши странные диалоги никогда не закончатся.

– А как же твой муж? Или вы спите отдельно? – хмыкнув, интересуется он.

«Ну давай, Галатея, выкручивайся. Придумай очередную псевдоотмазку».

– Думаю, это не твое дело, – мой ответ звучит уверенно… я надеюсь, что уверенно. – Вставай. – Поднимаюсь на ноги, обхватываю его за спину и помогаю лечь обратно на кровать. – Может, подложить подушки на пол, чтобы ты в следующий раз не разбил свое чересчур упрямое лицо? – саркастично предлагаю я.

– Не нужно, спасибо, – слабо улыбается он. – Главное, чтобы ты осталась здесь.

– Я лягу на диване… – укрываю его одеялом и собираюсь выйти, но он хватает меня за запястье, останавливая.

– Тея… – начинает он, прочистив горло. – Просто один раз. На один день. Вернее, одну ночь. А потом можешь продолжать ненавидеть меня.

«Одну ночь. Будь моей всего одну ночь. Сними свои маски. Будь настоящей».

Его слова возвращают меня мыслями в Афины, когда он, стоя передо мной, говорил практически то же самое. А что я сделала тогда? Я позволила себе сделать один день исключением… Может, могу позволить себе еще одно исключение? Еще одну ночь… Только одну…

– У меня кровать узкая, мы не вместимся, – тихо говорю я, повторяя его же слова. Но в этот момент он поворачивается на бок, протягивает ко мне руку, приглашая в свои объятия.

– Иди ко мне, Тея, – шепчет он. И вдруг я чувствую теплую волну, разливающуюся по телу от его просьбы. Будто бы эти слова стерли все плохое, что произошло за сегодняшний день.

Я смотрю на него, и каждый дюйм моего существа тянется к нему. Мысли блуждают, рисуя образы, где я медленно протягиваю к нему руку, нежно касаюсь его пальцев и, словно магнитом притянутая, прижимаюсь к его буквально горящему телу.

Но затем я возвращаюсь в реальность. Понимаю, что могу сделать это сейчас… Лишь один раз…

Выключив свет и сняв тапочки, я осторожно укладываю голову на его руку и прижимаюсь спиной к груди. Его вторая рука мягко обнимает меня, укутывая своим теплом, а ладонь удобно устраивается на моем животе. Эти объятия – уютная ловушка, из которой совсем не хочется выбираться. Ловушка, по которой я безумно скучала…

И вдруг… Его следующие, такие неожиданные, движения вызывают шквал мурашек, которые вспыхивают на моей коже, танцуют свой победный танец и разбегаются по всему телу. Хантер зарывается лицом в мои волосы, оставляя мягкий, почти невесомый поцелуй на макушке, и едва слышно говорит:

– Твой неповторимый запах – мой любимый.

Если кто-то обнаружит лужу под кроватью, то пусть знает: это я начала растекаться от его слов, сказанных таким хриплым голосом.

– Что? – переспрашиваю я едва слышно, надеясь, что мне это почудилось. Но нет, мне не послышалось…

– Я сказал: твой запах – мой любимый. Шоколад и мандарин.

Все. Теперь я точно превращаюсь в лужу.

Прощай, реальность! Меня больше нет в этом мире.

– Я больше не пользуюсь теми духами, – решаюсь хоть как-то сопротивляться, цепляясь за остатки здравого смысла.

– Это не духи, Тея. Это твое собственное сочетание. И оно – мое любимое.

«Наверное, он бредит. Да, скорее всего, все именно так».

Его рука по-собственнически обхватывает мою талию, прижимая меня еще ближе к себе. В этот момент мне кажется, что между нами не пройдет даже лист бумаги, – настолько плотно он прижал меня к своему телу.

Он не позволяет себе ничего лишнего – такого «лишнего», на которое я уже сейчас бы дала ему разрешение.

«Случайно» задираю футболку чуть выше, желая ощутить тепло его ладони на оголенной коже… И, боже, это прикосновение! Оно настолько приятно и желанно, что пробуждает мертвых гусениц, укрытых в глубине моего живота, реинкарнировать в разноцветных бабочек.

Эти бабочки начинают порхать внутри меня: сначала по кругу, путешествуя по груди, затем стремительно опускаются вниз, маскируясь по низу живота, и формируют невыносимую тяжесть. Это ощущение проникает в каждый уголок моего сознания и рождает непреодолимое желание избавиться от бурной энергии, заставляющей меня дрожать от желания.

– Что ты делаешь? – спрашивает Хантер, когда я, преодолев барьер в виде его руки, опускаю свою ладонь вниз и сжимаю ее между бедер.

Я была уверена, что он уже спит.

«Потрясающе, Тея! Ну давай, начинай тупить рядом с Хантером. Скажи ему правду, идиотка!»

– Я всегда так сплю, Хантер, – уверенно заявляю я и закрываю глаза, желая избавиться от дальнейших расспросов.

– С рукой между ног? – удивленным тоном уточняет он. Я не вижу его лица, но уверена, что сейчас он улыбается.

– Иногда с членом, но сейчас не тот случай, – иронично отвечаю, вздохнув с наигранной грустью.

«Молодец, Тея… Сейчас самое время пошло шутить…»

Он молчит, но в его молчании скрыто больше, чем