На горизонте – твоя любовь - Нетта Хайд

Уперевшись ладонями в его грудную клетку, я с трудом прислоняю его к стене.

– Хантер, ты больной?! – выкрикиваю, пытаясь вдаться в детали его состояния. Его лицо пугает: бледное, почти серое, с пустым, уставшим, расфокусированным взглядом. – Я не о твоем физическом здоровье, это и так очевидно. Я имею в виду тебя вообще. Какого черта ты приперся сюда?! Ты болеешь! Тебе запрещено вставать с постели, а уж тем более таскаться по чужим квартирам!

– Заткнись, Тея, – хрипло, едва слышно и невнятно просит он, болезненно морщась, как будто каждое слово дается ему с чудовищной мукой.

– Ты, черт возьми, приперся ко мне домой и говоришь мне заткнуться? – вспыхиваю, прожигая его яростным взглядом. – Ты, случаем, пока поднимался сюда, не грохнулся с лестницы и не стукнулся головой?!

– Тея, заткни…

– Слушай сюда, охотник, – перебиваю, решив идти в наступление, – если ты еще хоть раз скажешь мне заткнуться, то я выброшу тебя из окна. И вообще, какого черта ты забыл у меня дома? Как ты узнал номер моей квартиры?!

– Тея… – Выражение его лица говорит без слов – он снова собирается сказать это.

– Окей, я поняла. Значит тебе вызвать такси, – говорю немного спокойнее, убирая руки с его грудной клетки и поправляя полотенце на своей груди.

– Я на машине, – отвечает он. В этот момент я останавливаюсь, смотрю на него с полным недоумением.

– Ты точно больной, – качаю головой, пораженная его безрассудством. – В таком состоянии сесть за руль… ты вообще думал, что мог в кого-то врезаться?

– Не волнуйся, Тея. Я в порядке, – говорит он, неуверенно потирая большим пальцем закрытые глаза.

– Кто сказал, что я волнуюсь?! – восклицаю, стараясь придать голосу больше правдоподобности. – Если ты в порядке, то, может, свалишь из моего дома и поедешь к себе?

– Ты нужна мне, – произносит он, и эти слова делают каждую мою мысль ничтожной.

Эти три слова выбивают почву из-под ног, оставляя меня в полном внутреннем смятении: словно весь мой мир, еще недавно казавшийся прочным, стал зыбким и неустойчивым под натиском его признания.

«Ты нужна мне».

Ладно. Хорошо. Отлично.

И что мне теперь делать? Раздуть скандал? Посмеяться над всей этой абсурдностью? Просто прогнать его, забыв о сострадании? Нет. Ни одно из этих решений не подходит.

Собравшись с мыслями, я подхожу ближе, обхватываю его за спину и за руку, чувствуя, как его усталое тело тяжело обвисает под моими ладонями. Стараясь быть максимально осторожной, веду его к своей кровати, помогаю лечь и, поднявшись, наталкиваюсь на его слабую попытку удержать меня.

– Нет… не уходи, Тея, – хриплым голосом просит он.

– Я сейчас вернусь, – тихо говорю, стараясь вложить в эти слова как можно больше уверенности, прежде чем направляюсь к шкафу за футболкой и шортами.

Переодевшись, иду на кухню и наливаю стакан воды – все это происходит механически, привычно. Потом беру из аптечки жаропонижающее и возвращаюсь обратно.

Осторожно присаживаюсь рядом, прикладываю ладонь к его горячему, словно раскаленное железо, лбу.

Желая, точно убедиться в температуре, я нежно касаюсь губами того места, где только что была моя ладонь. Просто легкое прикосновение, но оно будто втягивает меня глубже в водоворот чувств, которые я изо всех сил пытаюсь подавить.

– Когда ты в последний раз ел? – спрашиваю, стараясь вернуть здравомыслие в этот наэлектризованный воздух.

– Не помню. Не сегодня, – едва слышно отвечает он, медленно моргая и устремляя взгляд в потолок.

– Тогда выпей таблетку, – говорю, протягивая ему жаропонижающее и стакан воды.

– Я не пью таблетки. Само пройдет, – произносит он с упрямой интонацией.

– Если хочешь еще неделю лежать в состоянии «почти сдох», то давай, конечно. Но лучше выпей.

– Все-таки волнуешься за меня, – хмыкнув, замечает он, явно наслаждаясь моим раздражением.

– Безумно, – отвечаю честно, хотя закатываю глаза, чтобы сгладить эффект. – Пей, – повторяю, продолжая протягивать таблетку на раскрытой ладони.

Он, наконец, сдается. Слегка приподнимается, и, коснувшись своими горячими губами моей руки, забирает лекарство, тут же запивая его несколькими жадными глотками воды.

– Теперь лежи и не двигайся. Я скоро вернусь.

Понимая, что первый этап пройден, я встаю с кровати и направляюсь обратно на кухню, где жду ровно двадцать минут, прежде чем разогреть суп и налить его в тарелку.

Вернувшись к Хантеру, замечаю, что он не спит, а продолжает изучать «цветной» потолок и гладит по спине моего Себастьяна, уютно устроившегося на его животе.

– Малыш, пойдем, я тебя покормлю, – говорю, подзывая кота, но вместо этого получаю удивленный взгляд от Хантера.

«Конечно, Тея, сейчас твой «малыш» подорвется на ноги и пойдет за тобой на своих двух».

– Я сейчас имела в виду Себастьяна, – зачем-то уточняю.

– Я так и понял, – отвечает он, возвращаясь в привычное положение.

Еще раз подозвав к себе Себастьяна и взяв его с собой на кухню, я насыпаю в миску корм и, прихватив тарелку с супом, иду обратно.

– Открывай, – говорю, поднимая к его губам ложку с бульоном.

– Я в состоянии поесть сам.

– А, да? Ну окей, – говорю, пожав плечами, и протягиваю ему столовый прибор.

Он медленно набирает суп в ложку, и я настороженно наблюдаю за его движениями. Каждый его жест будто в замедленной съемке: он подносит ложку ко рту, руки слегка дрожат, а на лице отражается упрямство. Он словно черпает в себе последние остатки сил. Его непоколебимость поражает и одновременно угнетает. Когда тарелка пустеет, Хантер поднимает на меня глаза, в которых едва уловимо читается благодарность.

– Хантер, не всегда нужно быть таким упрямым, – говорю, нахмурившись.

– Кто бы говорил, Тея.

Решив пропустить его замечание, я забираю тарелку и направляюсь в ванную. Там я набираю воду комфортной температуры и смачиваю полотенце.

– Ты в состоянии снять футболку? Нужно снизить жар, – говорю, показывая на полотенце в своих руках.

Он снимает футболку, и я замираю.

Мой разум отключается, и я тупо пялюсь на его разрисованную кожу, накачанный торс, грудную клетку – словно они принадлежат другой планете, а я всего лишь наблюдатель, застывший от потрясения.

Хорошо, что у меня в руках полотенце: им можно в любой момент вытереть слюни, стекающие по подбородку. Но очень плохо, что в комнате приглушенный свет, который позволяет все это увидеть.

«Итак, Тея, дыши. Ты помнишь, как это делается? Через нос позволяешь проникнуть кислороду к твоему мозгу, который отвечает за дальнейшие действия, и потом выдыхаешь через рот. Давай, Галатея, ты справишься».

– Точно с этой целью? – спрашивает Хантер с легкой насмешкой.

– Можешь не сомневаться, – холодно отвечаю я, с трудом удерживая ровный тон в голосе.

Берусь за влажное полотенце и аккуратно начинаю обтирать его