Королева на всю голову - Ольга Дашкова

— Время? — он усмехается, и в этой усмешке нет ни капли тепла. — У тебя было двадцать лет, чтобы понять свое место в этом мире. Двадцать лет моей любви, заботы, денег, потраченных на твое образование и воспитание. А ты что? Сбегаешь в лес к первому встречному бродяге.

Не к первому встречному. К Богдану. К мужчине, который спас меня. Который показал, что такое настоящие чувства.

— Кстати, об этом твоем… приключении. Я надеюсь, ты понимаешь, что Аваковы не должны об этом знать.

— Что ты имеешь в виду?

— Официальная версия такова: ты заблудилась во время туристического похода. Три дня провела одна в лесу, питалась ягодами, ночевала у костра. Романтично и невинно. Никакой мужской компании, никаких… лишних подробностей.

Лишних подробностей. Он про то, что я уже не девственница.

Щеки вспыхивают от стыда и злости одновременно. Как он смеет так говорить о самом прекрасном, что случилось в моей жизни?

— А что, если я расскажу правду? — спрашиваю я, сама удивляясь своей дерзости. — Что, если я скажу Армену и его родителям, что провела эти дни с мужчиной?

Папа делает глоток вина, ставит бокал на стол так аккуратно, что не слышно ни звука. Но по его лицу я понимаю: он разозлился. По-настоящему разозлился.

— Каролина, — голос тихий, но в нем столько угрозы, что кровь стынет в жилах, — если ты хоть словом обмолвишься о своих… приключениях, если ты своими глупостями испортишь эту помолвку, то твой лесной друг очень быстро пожалеет о том, что связался с нашей семьей.

Угроза. Прямая угроза Богдану.

— Что ты сделаешь? — шепчу, хотя боюсь услышать ответ.

— У меня достаточно связей, чтобы сделать его жизнь невыносимой. Проверки по всем возможным направлениям. Обыски. Подброшенные наркотики или оружие. А может, просто несчастный случай на охоте. Знаешь, в лесу так легко заблудиться. Или упасть в яму. Или встретить браконьеров.

Кровь отливает от лица. Он говорит это спокойно, как будто обсуждает погоду. Но я знаю: папа не блефует. Он никогда не блефует.

Богдан может пострадать из-за меня. Может пострадать, потому что я была эгоисткой и думала только о своих чувствах.

— Я понимаю, тебе тяжело, — продолжает отец, возвращаясь к своему стейку. — Но жизнь — это не розовые сказки, дочка. Жизнь — это компромиссы. Ты выходишь замуж за хорошего человека, получаешь статус, безопасность, детей. А твои романтические грезы… что ж, все мы были молоды.

— А если я не смогу его полюбить?

— Научишься. Мама тоже поначалу меня не любила. А теперь мы прожили вместе двадцать два года и вполне довольны друг другом.

Довольны. Опять это слово.

Хочется спросить, знает ли он, что такое любовь? Знает ли он, каково это — просыпаться рядом с человеком и чувствовать, что сердце вот-вот выпрыгнет от счастья? Знает ли он, что значит доверить кому-то не только тело, но и душу?

Но я молчу. Потому что понимаю: он никогда этого не испытывал. Для него любовь — это слабость, помеха для рационального мышления.

— А теперь улыбнись, — говорит папа, взглянув на часы. — Аваковы будут здесь через десять минут. Покажи им, какая у них будет прекрасная невестка.

Невестка. Я уже невестка, хотя свадьбы еще не было.

Достаю из сумочки пудру, подкрашиваю губы. В зеркальце отражается чужое лицо — бледное, с красными от слез глазами. Но улыбка получается почти естественной. Годы тренировок не прошли даром.

Каролина Саркисян умеет играть роли. А теперь мне предстоит сыграть главную роль в своей жизни — роль счастливой невесты.

Вижу, как в ресторан входят трое: элегантная женщина, мужчина с аккуратной бородкой и Армен. Он выглядит именно так, как должен выглядеть идеальный жених: высокий, красивый, с дорогой стрижкой и уверенной улыбкой.

И совершенно чужой. Чужой, как статуэтка в витрине магазина.

Папа встает и идет их встречать. Я остаюсь сидеть, сжимая в руках салфетку, и мысленно прощаюсь с Богданом. С его грубыми руками и нежными поцелуями. С утренним кофе на веранде и запахом хвои. С Валерой, который важничал во дворе. С жизнью, которая могла бы быть.

Прости меня, мой дорогой. Прости, что я не смогла быть сильнее.

Они подходят к столу, и я встаю, широко улыбаясь.

— Познакомьтесь, — говорит папа, — это моя дочь Каролина. Каролина, это Гагик Аванович и Анаит Рубеновна Аваковы, родители Армена.

— Очень приятно познакомиться, — говорю сладким голосом, протягивая руку. — Армен так много о вас рассказывал.

Ложь. Армен почти ничего не рассказывал. Но сейчас моя жизнь состоит из лжи.

Мы садимся за стол, заказываем вино, мама задерживается, отец нервно смотрит на часы, мы обсуждаем погоду и планы на лето. Я улыбаюсь, киваю, отвечаю на вопросы, играю роль влюбленной девушки, мечтающей о свадьбе.

А в душе я медленно умираю.

Каждое слово — как гвоздь в крышку гроба моей прежней жизни. Каждая улыбка — как предательство того, что было между нами.

Но я продолжаю играть. Потому что Богдан должен быть в безопасности. Потому что моя любовь к нему сильнее моей любви к себе.

Даже если это убивает меня изнутри.

Глава 34 Богдан

Москва. Неделя в этом проклятом городе.

Стою в тени подъезда напротив дорогого бутика и наблюдаю. Снова наблюдаю. Как последний сталкер, как психопат из дешевого триллера.

Лукьянов, ты окончательно спятил.

Неделю назад я сидел в своем лесу и убеждал себя, что забыл Каролину. Что она — просто эпизод, красивая сказка, которая закончилась. Три дня я пил, рубил дрова, злился на весь мир и в первую очередь на себя.

А потом Серега прислал ссылку. Статья в светской хронике: «Свадьба года. Каролина Саркисян выходит замуж за наследника гостиничной империи».

Фотография. Она на какой-то презентации, в элегантном платье, рядом этот парень — высокий, холеный, с идеальной улыбкой. Они держатся за руки,