Однажды ты станешь моей - Морган Бриджес

этот гребаный мир дотла, чем позволю чему-то забрать тебя у меня. Или меня у тебя.

От его пламенной речи во мне что-то надламывается в хорошем смысле этого слова.

Я стискиваю ткань его рубашки в кулаке, притягиваю его к себе и прижимаюсь к его губам. Я приоткрываю рот, с нетерпением призывая его, приглашая взять то, что принадлежит ему. Он стонет, целуя меня, отчего я сжимаю бедра и чувствую, как мое тело жаждет его прикосновений.

Жар его тела, накрывающего меня, проникает внутрь до самых костей, оставляя отпечаток в самой ДНК и в моем сердце. Он проникает языком мне в рот с голодной яростью, которая постепенно растворяет остатки сомнений и страха, на месте которых крепнет желание и страсть.

Когда я стону в поцелуе, он отстраняется от моих губ и блуждает взглядом по тем местам, где я хочу ощутить прикосновения его рук. Внимательно рассмотрев все, его глаза встречаются с моими, и он качает головой.

– Мне казалось, ты сказала, «никаких поцелуев»?

Я пожимаю плечами.

– Я сказала, что ты не можешь целовать меня, но это не значит, что я не могу делать то, что мне хочется.

– Так нечестно, но я никогда не откажу тебе. – Он прижимается ко мне своим членом, и у меня перехватывает дыхание. – Я бы отдал тебе что угодно, если бы это помогло удержать тебя.

– Ты сможешь удержать меня, только если я переживу тебя.

Он сводит брови.

– В каком смысле?

– Если я отдамся тебе…

– Когда, – перебивает меня он.

Я бросаю на него сердитый взгляд, но в нем нет настоящей злости.

– Если я отдамся тебе, ты разобьешь меня на кусочки, такие мелкие, что я не смогу собрать их обратно и стать целой.

– Я смешаю твои осколки с моими. И мы будем одним целым вместе, Кэлли.

Глаза Хейдена сверкают, в них горит самый горячий синий огонь, когда он смотрит на меня, его слова заполняют воздух. Я трепещу от дикой красоты черт его лица. В нем читается такое сильное возбуждение, что, кажется, он не удержится, и я в опасности. Не потому что мое сердце будет разбито, а потому что он украдет его навсегда.

Этот мужчина мог бы залезть ко мне в грудную клетку и забрать сердце, оставив пустоту на том месте, где оно билось из-за него. Лишь отзвук в моей груди, который будет там до конца жизни. Я бы лучше стала его частью, чем существовала отдельно, полностью опустошенная.

Его зрачки сужаются от смирения, которое явно отразилось на моем лице вслед за моими мыслями. Он наклоняет голову, прижимаясь к моим губам, и я втягиваю воздух в поцелуе, крепче сжимая его рубашку, чтобы удержаться, когда весь мир грозит исчезнуть. Он всегда исчезает, когда я с Хейденом.

Он стонет и кладет руку мне сзади на шею, поворачивая мою голову, чтобы глубже проникнуть в меня. Хейден пьет меня, пожирает, его язык ласкает и вибрирует, разжигая пламенный танец моих чувств. Он поднимает голову, лишь когда мои легкие уже горят от нехватки кислорода. Звуки нашего прерывистого дыхания смешиваются, его грудь вздымается, как и моя.

– А теперь спи, – говорит Хейден.

– А ты?

Он зажмуривается словно от боли.

– Прямо сейчас мне нужно уйти, иначе я нарушу обещание, данное тебе.

– Ты вернешься?

Он открывает глаза и смотрит на меня с такой нежностью, что из меня чуть не вырывается вздох.

– Я всегда буду возвращаться к тебе, Кэлли.

Глава 33. Хейден

Мне нужно гребаное чудо.

Жизнь с Кэлли под одной крышей и сон в одной постели без возможности дотронуться до нее требуют потустороннего вмешательства.

Я направляюсь к себе в кабинет, все еще ощущая прикосновение к ее телу на своих руках. Неведомый мне до сих пор голод борется со здравым смыслом, пытаясь подтолкнуть меня к краю, чтобы я упал во тьму.

Которая вынудит Кэлли бежать от меня. Снова.

Я вижу дверь в кабинет и, закрывая ее за собой, захожу внутрь. Не хочу, чтобы Кэлли видела меня до тех пор, пока я не соберусь. Возможно, для этого мне придется трахнуть себя.

Чтобы не трахнуть ее.

Я усаживаюсь в кожаное кресло и хватаюсь за край стола, приводя в порядок мысли. Теперь, когда я знаю название клиники, в которую Кэлли обратилась той ночью, я раскрою ее секреты. Ни один из них не повлияет на мои представления о ней.

У Калисты Грин могут быть все возможные человеческие недостатки, но для меня она идеальна.

Я достаю телефон и звоню Заку. Он отвечает на первом же гудке, и напряжение в моем теле немного ослабевает. Он бы пожалел, если бы заставил меня ждать сегодня, когда информация, которую я искал, уже в пределах досягаемости.

– Приветствую, капо[4], – говорит он. – Чем могу помочь в столь поздний час?

– Мне нужно, чтобы ты прочесал каждый файл за двадцать четвертое июня в частной клинике «Первоклассные медицинские услуги». Калиста должна быть там.

– Вам перезвонить или вы подождете, пока я ищу? Это недолго, раз уж вам известно точное место.

– Я подожду.

Я не слышу ничего, кроме стука пальцев по клавиатуре. И движения воздуха от моего тяжелого дыхания.

Неразгаданная тайна прошлого Кэлли преследовала меня с того самого момента, когда я захотел обладать ею. Я потерял сон, думая о том, что могло с ней произойти. Что бы там ни случилось, это, должно быть, что-то душераздирающее, если оно провоцирует панические атаки.

– Грин женщина, и ей двадцать с небольшим, – бормочет Зак себе под нос. – Какой, по-вашему, у нее вес и рост? – Я отвечаю ему, и он продолжает: – Не знаю, кто там заполнял этот файл, но он явно не очень умный, – говорит Зак. – Сомневаюсь, что он сорокалетний мужчина такого же роста и телосложения, который поступил в клинику с синяками на шее.

– Ты уверен, что это ее файл? – Когда Зак ничего не отвечает, я прочищаю горло. Обычно этого достаточно, чтобы поторопить его, но не в этот раз. – Зак?

– Мистер Беннетт, вам это не понравится.

У меня сводит зубы от его формальностей. Если до этого момента я ничего не опасался, то теперь точно чертовски насторожен.

– Просто скажи, что там.

– Я вполне уверен, что это ее файл, – медленно говорит он. – И здесь сказано, что в ее крови был обнаружен высокий уровень ГГБ[5].

– Ты уверен? – Если Зак подтвердит свои слова, я кого-то точно убью на хрен. Но сначала он будет долго