Лариса Шкатула - Холодное блюдо мести

— Мир перевернулся! — выдохнула Ольга. — То-то они оба казались мне людьми, у которых ветром крышу сдуло, но Быстрова… Нет, мне этого не понять!

— А я как раз насчет Ленки не удивилась. Она всегда проповедовала лозунг, что в жизни все нужно испытать. Однажды она пыталась всучить мне сигарету с анашой. Попробуй, говорит, не пожалеешь. Я отказалась по той же причине: попробовать все я и так не смогу, а наносить себе заведомый вред… Почему бы тогда не попробовать сигануть с шестого этажа? А вдруг останешься в живых?

— Какая ты, оказывается, правильная была, — усмехнулась Ольга.

Внезапно она остановилась, схватилась за живот и побледнела.

— Этого еще не хватало.

— Что, схватки начались? — испугалась и я.

Довела ее до машины, и мы помчались в женскую консультацию.

— Какой срок? — строго спросила Ольгу гинеколог.

— Тридцать две недели.

— Ну и что это у нас за вид?

— Какой вид? Нормальный, — сразу взъерошилась Ольга.

— Каблуки! Немедленно снять! Накрасилась. Небось по городу разгуливала?

— А что же мне, лечь и лежать?

— Понадобится, будешь и лежать! Мы для чего вам больничный лист выписываем?

— Чтобы мы своим внешним видом не оскорбляли взглядов сослуживцев.

— Юмористка, да? Вот родишь посреди улицы, не до смеха будет!

Доктор так явно злилась, что я подумала — еще немножко, и она даст Ольге хорошую оплеуху.

— Была бы несмышленышем лет семнадцати, а то ведь, можно сказать, старородящая…

— Я?! — натурально изумилась Ольга.

Но когда я попыталась отправить ее домой, чтобы уложить в постель, как советовала доктор, она воспротивилась:

— Мне надо сходить еще в одно место. Ты подала мне идею.

— Ничего я тебе не подавала! Езжай домой.

— Не поеду!

В общем, я, наверное, перенервничала больше, чем моя подруга. Так что в конце концов, не обращая внимания на протесты, я позвонила Кононову и нажаловалась на его непослушную супругу.

Он тут же приехал и взглянул на жену так грозно, что всяческие шуточки Ольги, наверное, застыли у нее на языке.

— Не волнуйся, Лара, я ее к кровати прикую.

— Цепью? — все же поинтересовалась Ольга.

— Наручниками!

Когда я вернулась домой, Сергей сидел перед телевизором и демонстративно смотрел какой-то боевик. Ничего страшного, конечно, что он поел один, но у меня почему-то кольнуло сердце: увлеклась совершенно несвойственным мне делом и забыла даже о любимом человеке. Тем более что сама требовала от него: в отпуске проводить друг с другом как можно больше времени!

— Мы так давно не виделись с Ольгой, столько нам нужно было друг другу сказать.

— Копали, значит? — спросил он, кивая в ответ на мои слова.

Я запнулась: что он имеет в виду?

— И много нарыла? — Сережа поднялся из-за стола, обнял меня и коснулся губами уха. — Нехорошо иметь секреты от собственного мужа.

— Но я…

— А тем более отпираться на допросе.

— Да откуда ты все это взял?

— Служебная тайна! — Он строго посмотрел на меня, и хотя я понимала, что муж шутит, на мгновение мне стало не по себе: все-таки он умеет смотреть так, что, как говорится, до печенок продирает. — Поделись соображениями: кто убил твою подругу?

— И твою! — вдруг вырвалось у меня.

Отчего-то я была уверена, что мои слова Сергея смутят — он опустит глаза, начнет оправдываться, — но у него лишь слегка шевельнулись уголки рта, как если бы он хотел улыбнуться, но в последний момент передумал. И весь как-то поскучнел, словно услышал недопустимую глупость.

— Елена Быстрова никогда не была моей подругой.

Поскольку муж сделал ударение на последнем слове, я тут же прицепилась:

— А кем для тебя она была?

— Медсестрой, когда я после пулевого ранения лежал в центральном госпитале… Дурочка, что ты себе напридумывала?!

Он приподнял меня и посадил к себе на колени.

— Ленка на тебя так посмотрела, а ты сделал вид, что ее не знаешь.

— Да, от жены ничего не скроешь! Ты права, я и не хотел ее знать. Ни тогда, ни теперь. Но не уходить же из-за этого! Если бы она попыталась что-то сказать, клянусь, я бы ушел. Взяв тебя за руку.

— Она к тебе приставала… в госпитале?

— Было дело, — кивнул Сергей. — Но если ты посмотришь на себя в зеркало, то поймешь, почему у нее не было никаких шансов. Мне нравятся совсем другие женщины.

Все звучало вполне правдоподобно, но я почему-то не могла заставить себя поверить в это.

— Уж не подумала ли ты, что я ее отравил? — Сережа приподнял мою голову и заглянул в глаза. — Ты жена, мать моих детей… настоящего и будущих… как ты могла?!

— Хорош издеваться! — Я слезла с его коленей. — Я иду на кухню. На поминках мне не дали даже лапшу доесть, не говоря про второе. Лида где?

— На базар ушла. Я сказал, что если понадобится, то сам тебя покормлю.

— Аня с сыном?

— На детской площадке, гуляют.

— Во дворе, что ли, места мало?

— Во дворе людей мало. И если подумать, вообще нет. А ребенку надо привыкать к тому, что вокруг живут другие люди. Это, как ты поняла, я нашу няню цитирую.

Я торопилась уйти, чтобы не смотреть в глаза Сергею. У меня просто сил не было. «Врет, — ожесточенно думала я, — он все врет!»

Но Сергей шел следом за мной.

— Ты так долго отсутствовала, что тебя не кормить надо, а вообще посадить на хлеб и воду в наказание.

— Не бейте, дяденька, я больше не буду! А где ты сегодня был?

Я бросила пробный шар — вот тебе возможность рассказать все как было, но он и не подумал этим воспользоваться.

— Встретил на улице Кононова, и мы с ним и еще с одним его знакомым немного посидели в кафе.

Итак, еще одна неправда — наверное, Сергей сказал бы: неточность. С Алексеем Сергей встретился на похоронах Елены. Но мне, надо понимать, об этом говорить не собирался.

— А кто он, этот знакомый? Компьютерщик?

— Нет, милиционер.

— Вот как! Насколько я понимаю, с милиционером вы встретились не случайно.

— Ну да, Лешка предложил с ним посидеть, расспросить его о том, как идет следствие по делу о смерти Елены Быстровой.

Еще бы не интересоваться этим делом, если у обоих, что называется, рыльце в пушку. Один, значит, никак ее забыть не может, а другой пытается скрыть свое знакомство с погибшей…

— Значит, следствие полностью отвергает версию самоубийства?

— Дело в том, что не нашли пузырька или ампулы из-под яда. Чтобы добавить яд в кофе, просто воспользовались ее же шприцем, который Быстрова для чего-то держала на кухне.

«Выпендривалась! — подумала я. — Она всегда жила как актриса, для публики. И халат белый медицинский, но по-особому кокетливый в ванной держала. И карандаши скальпелем точила. И повторять любила: «Мы, медики!»» Но мужу я этого не скажу. Да и вряд ли подобные детали как-то повлияют на ход расследования… Нет больше на свете Лены Быстровой, которая свою короткую жизнь посвятила принципу: не быть, а казаться…