Юлия Николаева - Тайна за семью замками

Гриша лежал на кровати в шортах, закинув руки за голову. Стараясь не смотреть на него, я принялась собирать с пола свои вещи. Он понаблюдал за мной пару секунд и весело поинтересовался:

— Чем занимаешься?

— Гриша, — я повернулась к нему, но натолкнувшись на привычный насмешливый взгляд, только махнула рукой и продолжила свое занятие. Он поднялся с кровати и подошел ко мне.

— Так о чем ты хотела поговорить, когда пришла? — поинтересовался Гриша, а я мечтала провалиться сквозь землю.

— Я просила не говорить со мной в таком тоне, — ответила я ему сердито и даже топнула ногой для убедительности.

Полотенце слетело на пол, я густо покраснела, бросила вещи и, подняв его, стала обматываться. Гриша вырвал полотенце из моих рук и отбросил в сторону. Я продолжила краснеть, но он схватил меня за руку и повалил на кровать. Следовало признать: мои попытки начать разговор ничем не закончились. Точнее, закончились, несколько раз, причем очень впечатляюще, но делу этим точно не поможешь. Наконец, я нашла в себе силы и сказала:

— Это была ошибка.

— Как скажешь, — Гриша покладисто закивал, но в глазах стояла усмешка.

— Ты меня соблазнил и…

Он в удивлении вздернул брови.

— Я? А кто полчаса назад объездил меня, как скаковую лошадь?

Я густо покраснела и отвернулась.

— Ладно, — усмехнулся он, — договаривай, что хотела.

Я снова повернулась к нему.

— Не болтай об этом… инциденте, — я поморщилась слову, которое подобрала, Гриша же внимал мне с большим интересом, — чтобы ни одна живая душа не узнала.

— Ты блюдешь честь? — спросил он с напускной серьезностью.

Я разозлилась, но ответить ничего не успела, потому что внизу хлопнула дверь, и тут же раздался Любкин голос:

— Есть кто дома?

— Черт, — я подскочила и начала быстро одеваться, с удивлением поняв, что прошло уже больше часа.

Гриша наблюдал за мной откровенным взглядом, который меня смущал и возбуждал одновременно.

— Ни одна живая душа, — пригрозила я ему пальцем и выскочила в коридор, поправляя волосы.

— Любовь Викторовна, — приветствовала я подругу с лестницы.

— Василиса Александровна, — воззрилась она на меня из гостиной в ожидании.

Я быстро спустилась и прошла в кухню, Любка следом за мной.

— Ну что? — тут же спросила шепотом, — удалось наладить контакт?

— Не уверена, — буркнула я, берясь за турку.

Тут в кухне появился Гриша в одних шортах, Любаня окинула его взглядом, грустно вздохнула и отвернулась.

— Любовь Викторовна, — между тем весело приветствовал он ее.

Подруга выдала улыбку.

— Григорий, не помню, как вас по батюшке.

— Константинович.

— Ага, Григорий Константинович, — Любка уставилась на Гришу с подозрением, — чего это ты так сияешь?

— Настроение хорошее, — хмыкнул он и обратился ко мне, — можно и мне кофе?

— Обойдешься, — буркнула я, удостоившись от Любки пронзительного взгляда.

— С чего это у тебя хорошее настроение? — обратилась к нему подруга, — не оттого ли, что Василису довел?

— До чего? — невинно поинтересовался Гриша, и я густо покраснела, отвернувшись к плите.

— До белого каления, — ответила Любка, — Гриша, мы же к тебе со всей душой…

— Я заметил, — закивал он.

Я разлила кофе в три кружки и поставила на стол. Гриша сел напротив меня, поглядывая с ехидством, а я, наконец, стала проявлять кротость, о которой так просила подруга.

— Гришенька, — продолжила Любка, сделав глоток, — нам помощь твоя нужна.

— Неужели? — отозвался он, бросив на меня взгляд.

Любка печально закивала и заявила:

— Надо нам еще разок в Дымно скататься.

Гриша нахмурился и спросил:

— Зачем?

— Дела у нас там, Гришенька.

— Какие?

Любка кашлянула и выдала:

— Родиончик мой объявился.

Я подняла на нее удивленный взгляд, но тут же вернулась к созерцанию кружки, продолжая внимать новому полету фантазии подруги. Гриша вздернул брови в удивлении и сложил руки на груди.

— Очень интересно, — заметил Любке, — и что говорит?

— Говорит, что любит, но дело в другом. Я ему созналась, что за ним подалась, а он сообщил, что раскопал какую-то тайну, связанную с этим местом, хотел все проверить, а потом мне рассказать. Он в заброшенной деревне недалеко от Дымно живет, вот мы и сговорились встретиться возле Черной пещеры.

Гриша на протяжении Любкиного рассказа согласно кивал, хотя по виду казалось, что не верит ни единому слову. Когда она замолкла, он повернулся ко мне и спросил:

— Это правда?

Я активно закивала, а он задумался.

— А если это ловушка? — выдал он, — и Родион просто хочет избавиться от вас.

— Нет, — твердо сказала Любка, — это не разумно с его стороны, да я уже и Сашке сказала, что мы туда ехать планируем, к тому же ты с нами будешь, с его стороны это был бы совершенно нелепый ход. Нам, конечно, боязно, вот поэтому мы тебя и просим.

— Вы просите? — усмехнулся Гриша, кинув на меня взгляд, но я упорно делала вид, что в моей кружке находится что-то невообразимо интересное.

— Мы, — закивала Любка, — очень уж хочется понять, что к чему.

— Ладно, — согласился он, — едем завтра, подъем в семь утра.

Гриша встал и пошел из кухни, но на пороге задержался и, обернувшись, усмехнулся.

— Надо сказать, умеете вы уговаривать.

Я вспыхнула, Гриша удалился, и пока подруга провожала его взглядом, ко мне вернулся нормальный цвет лица.

— Характер скверный, но красавец, что зубы сводит, — высказалась подруга ему в спину, благо, слышать этого он не мог, а потом повернулась ко мне, — ну что у вас тут?

Я только махнула рукой.

— Поругались? — покачала она головой, — я надеялась, ты за ум возьмешься ради дела… Хорошо, что он у нас парень отходчивый.

Тут в дверь позвонили, мы с Любкой переглянулись и замерли в ожидании Гриши. Он не спеша спустился вниз, открыл и с кем-то поздоровался. Ему ответили, и вскоре мы могли лицезреть в гостиной следователя, которого имели честь видеть здесь же утром.

— По какому вы теперь вопросу? — поинтересовался Гриша, а мы сидели в кухне, слушая.

— Собственно, я не совсем к вам, хочу переговорить с двумя девушками: Костиной Василисой и Пантелеевой Любовью. В деревне сказали, они остановились у вас.

— Есть такое, присаживайтесь, я их позову, — ответил Гриша и тут же явился нашим очам, сделал знак, и мы нехотя побрели в гостиную.

Следователь присел в кресло, мы с Любовью устроились на диване, а Гриша прислонился к комоду, подозреваю, это было его любимое место в доме. Любка робко сложила руки на коленях, всем своим видом показывая смирение перед властью в общем и перед ее представителем в частности.