Беда - Никки Мэй

моду, пыталась разобраться, чем отличается чуридар от шалвар[101], и надеялась, что все пойдет как по маслу. Облажаться, конечно, плохо. Но нести ответственность за увольнение коллег — просто немыслимо.

Обычно Мартин помогал ей взглянуть на проблему под другим углом. Но не в этот раз. Он просто не поймет. «Не расстраивайся, никто же не умер! Кто-то должен был проверить кредитоспособность клиентов перед покупкой. А если БС подсовывает тебе какое-то дерьмо, пусть катится куда подальше! Или приезжай ко мне — попробуем сделать детишек».

Невыносимо!!!

Но кое-что хорошее на этой неделе все же случилось. Беседа по скайпу с кадровым консультантом, весьма дружелюбным австралийцем, прошла замечательно. О медиапланировании он не упомянул, так что не пришлось врать. Впереди заключительный этап — собеседование с главным исполнительным директором и руководителем отдела кадров в Шанхае — городе, что расположен в девяти тысячах километров от дома. На должность, о которой она ничего не говорила Мартину. И эта поездка — просто пустая трата времени.

Когда она рассказала Изобель, та захлопала в ладоши.

— Я знала, что мой человек сделает все как надо. Позвоню ему завтра и надавлю немного. Он должен понимать, как это важно, — особенно сейчас, когда БС пытается от тебя избавиться.

У Сими задергался глаз. Ее пригласили потому, что у нее были необходимые навыки и опыт, а не потому, что «человек Изо» постарался. Разве не так? К тому же один плохой день — ладно, не день, неделя — на работе еще не значит, что ее уволят. Верно?

— Тебе понравится в Шанхае! — воскликнула Изобель. — А давай я поеду с тобой и все покажу? Побродим по магазинам в старом городе, поужинаем в ресторане «Ультрафиолет», у него три звезды. Я ходила туда с отцом, перепробовали шестнадцать блюд — с ума сойти! Позовем с собой Бу и Ронке! Да, точно, организуем поездку для нас, девочек. Все за мой счет!

— Мы не девочки. И это собеседование, а не отпуск.

Сими не могла уехать на неопределенный срок — в любом случае нужно заниматься линейкой Читриты. Одна нога здесь, другая там. Аэропорт, такси, собеседование, такси, аэропорт. У Ронке работа. У Бу ребенок. Изобель, видимо, забыла, что не все живут в ее красивом мыльном пузыре. У обычных смертных как бы есть реальная жизнь, ипотека, работа, будильник…

И все же, если забыть про недостатки Изобель, с ней можно неплохо провести вечер. Сими нужно было напиться.

В воскресенье Сими выползла из постели, мечтая лишь об одном: свернуться калачиком на диване и лежать. Она была несчастна и страдала от похмелья. Но встретиться с Ронке все равно согласилась. В проклятой «Бука».

Вчера, когда они пили с Изобель, все словно обрело смысл. Но потом дома она долго не могла уснуть. Все лежала и раздумывала: Изобель ее превозносит или пытается навешать лапши на уши?

Когда Сими наконец-то уснула, увидела во сне один эпизод из детства, который, как ей казалось, она забыла навсегда. Сими была в клубе в Икойи. Она проводила там каждые выходные — плавала, играла в аэрохоккей или настольный теннис, ела картошку фри с перечным соусом, пила фанту из ледяной бутылки. Но бизнес отца потерпел крах, он перестал платить за клуб и сказал, что больше ей туда нельзя. Однако Сими все равно ходила, ведь все ее друзья были членами этого клуба. И никто никогда не спрашивал у детей документы.

Она загорала у бассейна в розовом купальнике с завязками вокруг шеи, рядом лежал журнал «Джеки» трехмесячной давности (по стандартам Лагоса тысяча девятьсот девяностого года — свежий выпуск). Вдруг к ней подошел охранник, который сидел в будке возле ворот. Когда ее привозили сюда, он улыбался. Охранник взял ее за руку и велел уходить. Кошмар был таким живым: аквамариновая вода в бассейне, темное джинсовое платье, которое она надевала через голову… Сими шла следом за охранником, сандалии шлепали по земле, и щеки горели от стыда, а не от солнца. Изобель была в клубе в тот день, но к тому времени они уже перестали общаться. Сими не удалось поймать ее взгляд. Она старалась держать спину ровно, когда ее выводили, но у нее не получилось.

Сими проснулась вся в поту — ей было так же стыдно и обидно, как и в одиннадцать лет. Она подумывала отменить встречу с Ронке, но тогда надо придумывать отговорку, а значит, снова врать. Вместо этого Сими проглотила две таблетки аспирина и потащилась в душ. Может, острый суп с козлятиной поможет? Или она совсем тронется умом и устроит углеводную вечеринку: закажет толченый ямс или асаро[102] с додо. На этой неделе она сбросила почти полтора килограмма, и если сбросит еще, то новые штаны будут на ней висеть.

Сими поехала на метро, надеясь, что потом, когда пойдет через реку, сможет немного освежиться. Но в вагоне было душно и шумно — голова заболела еще сильнее. Потом зашел жирный, грязный мужик со жвачкой во рту; он втиснулся на сиденье напротив и раздвинул ноги так широко, что того гляди — растянет себе связки. Он тупо пялился в телефон и тыкал по экрану толстыми короткими пальцами. Сими переглянулась с женщиной, которая сидела рядом, и они одновременно закатили глаза. Вот поэтому-то она и ездила на такси. Чем дальше на север, тем медленнее ехал поезд. Чавк-чавк. Тык-тык.

Раньше Сими не ходила до «Бука» пешком. В Тауэр-Хилл все чисто и свежо, вокруг модные туристы и равнодушные местные жители. На обветшалой и грязной станции Хендон были одни несчастные матери, которые куда-то тянули своих детей с широко разинутыми ртами и совершенно пустыми глазами.

Сими спустилась в подземный переход. Ремешки на ее туфлях с радужной платформой врезались в ступни. Воняло мочой, и Сими натянула на лицо шарф вместо маски. Она постаралась как можно быстрее — насколько позволила ее головокружительная платформа — пройти под автомагистралью А41, а когда выбежала наверх, полной грудью вдохнула свежий (точнее, не настолько вонючий) воздух.

Окна супермаркета «Сейнсберис Локал» пестрели перекошенными баннерами. Возле турецкого магазинчика громоздились ящики с непонятным товаром — какие-то неизвестные овощи, хлеб лежал просто так, без упаковки. Как негигиенично! Девушки в тайской студии маникюра напоминали зомби. Сими очень надеялась, что их не держат там в рабстве. И вот наконец она дошла до «Бука». Грязный флаг печально поник. Она зашла внутрь и вздохнула; затхлый воздух и гомон волной хлынули на нее. Куртку