Полина Федорова - Подарок судьбы

— Ваши глаза, мадемуазель, поразили меня в самое сердце. Только морская волна сравнится чистотой и лазурью с вашим взором, — пылко шептал ей Борис, очередной раз припадая на колено и обводя барышню вокруг себя.

— Вы мне льстите, ваше сиятельство, а я лести не люблю, — строго произнесла Кити, дрогнувшим голосом.

— Что же вы любите?

— Конфекты, — выпалила она, озорно глянула на Болховского, и они вместе рассмеялись над ее торопливым и простодушным ответом.

Неожиданным и приятным сюрпризом для Бориса оказалась встреча с Натали Адельберг, которую некогда знал он как Наталью Евграфовну Поспелову.

— Мадам, за то время, что мы не виделись, вы сильно изменились, — чуть печально сказал Борис, кружа ее под звуки новомодного вальса.

— Неужели? — прохладно протянула Натали, но на дне ее горячих карих глаз блеснуло беспокойство.

— Вы стали еще прекраснее, хотя мне всегда казалось, что это невозможно, — покаянно произнес он.

Мадам Адельберг не сдержала вздоха облегчения.

— Вы все такой же шалун, как и раньше, ваше сиятельство, — укорила она его.

— А вы все так же неприступны и холодны к моим мольбам, — пожаловался Болховской. — Да еще и супругом обзавестись успели.

— Ах, Борис Сергеевич, я и похоронить его успела, — чуть тише промолвила Натали и, предупреждая извинения Болховского, добавила: — Полковник Адельберг был уже в преклонных летах, здоровье имел расшатанное излишествами жизни, предписания докторов манкировал, вот и не уберегся. Пусть душа его беспокойная найдет благодать в лучшем мире.

Она сделала приличествующую теме паузу, а затем мягко, почти незаметно переместила пальчики на плече Бориса и сказала:

— К вашим мольбам, князь, я никогда не могла оставаться равнодушной, только обстоятельства препятствовали мне выразить вам свою благосклонность.

Болховской почувствовал, как его обдало горячей волной. Он остро ощутил в своих руках ладное, упругое тело Натали, притянул ее чуть ближе и хрипловатым от подступившего желания голосом спросил:

— А сейчас что-то препятствует?

— Думаю, да, — улыбнулась она. — Те несколько десятков человек, что присутствуют на этом рауте.

Болховской хохотнул, окинул взглядом залу, отметив, что за ними наблюдали, и в основном женщины. Холодно отвернулась, встретившись с ним взглядом, Лизанька Романовская, недоумевающе-простодушно взирала на них Кити, тут же спряталась за спину кавалера княжна Давыдова. Лишь Анна, проплывая мимо него в объятиях какого-то бонвивана, послала ему понимающую улыбку.

— Для более приватной беседы можно выбрать место и помалолюднее, — сказал Болховской, вновь склонившись к Натали. — Может быть, вам понравится приглашение ко мне в усадьбу?

— Помалолюднее, — иронически протянула Адельберг. — У вас лакеев только штук тридцать, да дворня, да батюшка с сестрицами. Нет уж, — поджала она сочные губки и, услышав, как разочарованно вздохнул Борис, тут же добавила: — А вот у меня на Горшечной — иное дело: только дворник, повариха да две горничных. На мой взгляд, сие место гораздо боле подходит для наших м-м-м… бесед.

— Тогда едемте к вам, — выпалил Болховской.

— Что, прямо сей час? — с деланным испугом спросила очаровательница и лукаво блеснула глазами-вишенками.

— Именно сей час, — произнес Борис и уверенно повел ее в танце прямо к выходу из залы.

— Вы с ума сошли! — заговорщицким шепотом произнесла она. — Погодите.

— А чего годить-то? — неожиданно для себя голосом собственного кучера Филимоныча спросил Болховской.

— Не могу я вас сегодня принять. И завтра тоже. А вот дня через три — милости прошу, — заверила его Натали.

— Как скажете, божественная, — немедленно согласился Борис.

— Значит, придете? — спросила побежденная мадам Адельберг.

— Непременно, — заверил ее Болховской.

Князь потянулся на своей оттоманке и закинул руки за голову. «Завтра съезжу к Давыдовым и, если получится, к Молоствовым, — решил он. — А там, глядишь, и Поспелова поспеет».

3

Приличия надлежит соблюдать. Иначе поползут в свете слухи, что, дескать, князь Борис Сергеевич возгордился, попав в свиту его императорского величества, и что серебряные эполеты с высочайшим вензелем дадены ему слишком рано. Посему, выждав положенный час, Болховской отправился с визитом к Давыдовым, дабы выразить свое почтение и благодарность за два танца, ангажированные ему вчера княжной Анастасией. К его удивлению, у ворот усадьбы Давыдовых на Поповой горе стояла бричка известного в городе лекаря доктора Фукса. «Верно, с князем Михаилом Ивановичем что-то приключилось», — подумал Болховской, узрев в каретнике рессорный экипаж Давыдова московской работы, в коем директор почты ездил в должность. Но князь Борис ошибся. Войдя в гостиную, он увидел посеревшего лицом Давыдова и заплаканную княгиню Елизавету Степановну.

— Ох, горе, горе, — завидев Болховского, запричитала княгиня.

— Что случилось? — посмотрев на Михаила Ивановича, спросил князь Борис.

— Настасьюшку нашу зарезали, — ответила за мужа Елизавета Степановна, шумно потянув носом.

— Как зарезали, кто? — опешил Болховской.

— Да что ты городишь, — одернул жену Давыдов. — Жива она. Только без чувств. Шею ей проткнули то ли стилетом, то ли спицей.

— Как же это случилось? — пораженно воскликнул Болховской.

— Лизавета Степановна вам все расскажет, — хмуро произнес Давыдов и подошел, прислушиваясь, к дверям спальни. — Ничего не слышно, — развел он руками.

— Ах, Борис Сергеевич, что же это на белом свете-то твориться! — всхлипнула Елизавета Степановна. — Скоро приличным людям со двора выехать никакой возможности не будет!

— Будет тебе, дорогая, — буркнул на нее Михаил Иванович, напряженно вслушиваясь в шорохи за дверью спальни.

— Расскажите, что произошло? — повторил свой вопрос Борис.

— Мы с Настасьюшкой с бала вчерашнего возвращались. Заполночь уже, — начала рассказывать княгиня. — Ехали в открытой двухместной коляске, ведь тепло было. Когда подъехали к воротам усадьбы, неизвестно откуда к коляске со стороны Настеньки приблизился какой-то человек в черном рединготе и боливаре, надвинутом на самые глаза. Он кашлянул, и Настя обернулась к нему. Потом она жутко закричала и схватилась за шею, а этот ужасный человек в боливаре быстро убежал. Я подумала было, что на нас напал грабитель и велела кучеру скорее заезжать в усадьбу. Когда въехали в ворота, бедная девочка была уже без чувств.

— А вы послали людей в погоню за злодеем? — спросил князь Борис.