Путь отмщения - Боумен Эрин

Чертыхаясь себе под нос, я поворачиваюсь, чтобы отнести поклажу к стоянке, и натыкаюсь на Билла, перегородившего мне дорогу. Я вздрагиваю от неожиданности и чуть не роняю седло.

— Дьявол! Ты меня напугал, — ворчу я, перехватывая свою ношу и прижимая ее к бедру. — Упражняешься подкрадываться, как Лил?

Он неприязненно кривит рот и произносит:

— Что бы ни происходило между тобой и Джесси, ты должна положить этому конец.

— Но между нами ничего не происходит!

— Не шути со мной, Кэти. Я не в том настроении.

— У меня настроение не лучше. Да и седло весит побольше перышка. — Я пытаюсь обойти младшего Колтона, но он делает шаг в сторону и снова преграждает мне путь. — Билл, мне некогда.

— Не притворяйся, будто не понимаешь, о чем я говорю, — настаивает он.

— Но я и правда не понимаю!

— Джесси сейчас не способен мыслить здраво, — говорит Билл, махнув рукой в сторону хижины. — Мало того что ввязался в поиски золота, за которым гоняется банда преступников, и заключил с тобой сделку, так теперь еще и…

— Ох, проклятье! Вы же оба взрослые люди. Хочешь выйти из дела — убеди брата. Я готова забыть про наш уговор. У меня теперь есть Лил. Я найду Роуза с вами или без нас. Но если откажетесь от сделки, карты я вам не отдам.

— Мы не собираемся отказываться. Как ни противно, но Джесси прав. Нам нужны деньги, и неважно, что причина, по которой он хочет их добыть, наполовину кроется в прошлом. Но теперь еще и это. — Он указывает на меня подбородком. — Ты влезла к нему в душу, и все стало слишком сложно. Такие фокусы добром не кончаются.

— Ноя ничего не делаю, Билл.

— Делаешь. Видишь ли, Джесси целеустремленный. И умный. Он не тратит время на развлечения. Тут мы с ним совсем разные. Но если задето сердце — считай, Джесси пропал. Он с готовностью кинется в омут с головой, отдастся на волю чувств без руля и без ветрил. Я уже видел такое однажды, с Мэгги, поэтому мне несложно заметить, что он снова попался.

Седло у меня в руках становится неподъемным, будто в нем сидит всадник. Вместе с силами подходит к концу и терпение. Особенно когда Билл бросается обвинениями.

Теперь мне становятся понятны те взгляды, которые он кидал на Джесси, когда мы купались. Билл сразу заметил, что брат начал вести себя со мной по-другому: шутки и поддразнивания Джесси сделались намного игривее с тех пор, как выяснилось, что я девушка. Билл заметил то же самое, о чем мне говорила Лил, только у него это не вызвало веселья.

— Не могу же я указывать Джесси, о чем ему думать, — говорю я как можно спокойнее. — Если тебе не нравится его поведение, попробуй поговорить с ним самим, вместо того чтобы злиться на меня.

Я снова пытаюсь оттолкнуть Билла с дороги, но он хватает меня за руку выше локтя и крепко сжимает пальцы.

— Не поощряй его, Кэти. Не улыбайся ему, не шути, не проси обучать тебя стрельбе. Я же вижу, он тебе не нужен: тебя волнует только месть, а на нас тебе с первого же дня было наплевать. Ну так объясни это Джесси, пока он не увяз с головой.

Он отпускает мою руку и уходит обратно к стоянке, беспечно насвистывая, будто мы просто поболтали о погоде.

К концу ужина настроение у меня окончательно портится. Я нахожу более-менее ровное место и раскатываю постель. Чищу кольт, вытряхиваю песок из ботинок, выбиваю пыль из шляпы. Но чем бы я ни пыталась занять руки, слова Билла продолжают звенеть у меня в ушах.

Он сидит по другую сторону догорающего костра, бодрый и веселый, и плюется табачной жвачкой, будто это не он только что обрушил на мою голову кучу обвинений в том, что вообще от меня не зависит. Разве я виновата в том, что мысли Джесси заняты не тем, чем надо? Что он почему-то видит во мне Мэгги? Черт, поначалу я была уверена, что даже не нравлюсь ему. После стычки у Агуа-Фриа он был вне себя от ярости, да и позже, в Финиксе, едва смотрел в мою сторону. Согласна, он имел право злиться, ведь я наврала с три короба, но все равно.

Джесси снова чирикает в блокноте, пристроив его на колене и пребывая в блаженном неведении по поводу нашей с Биллом ссоры. Я слежу за направлением его взгляда. Похоже, он рисует Дворнягу, растянувшегося на этот раз в тепле возле костра.

Пока Джесси шуршит карандашом по бумаге, Вальц пытается отговорить нас от похода в горы. Когда уже старик отстанет? Тут меня осеняет: а ведь он. скорее всего, думает, что мы гоняемся за его любимым золотом, и тогда я рассказываю ему про па и «Всадников розы».

— Тем более не стоит туда соваться, — уверяет Вальц. — Горы опасны и сами по себе. А если там шатается банда преступников, лучше и вовсе туда не лезть.

— Я приняла решение и не отступлюсь от него, — твердо говорю я.

Он вздыхает и качает головой.

— Тогда хотя бы возьмите моего осла. Оставьте лошадей со мной на несколько дней. В любом случае по каньонам они далеко не проедут, а моя кобыла соскучилась по компании. И захватите с собой хоть какие-нибудь инструменты. Я заметил, что у вас нет никакого снаряжения для поиска золота.

— Говорю же вам, Вальц, золото нас не интересует, — возражаю я. — Рудник мне нужен только потому, что туда направляются «Всадники розы».

— Никогда не знаешь, что может пригодиться в горах. Вдруг вам потребуется кирка, лопата или моток веревки.

Джесси закрывает блокнот и улыбается сквозь дым зажатой в зубах самокрутки.

— Сначала ты чуть не пристрелил нас на реке, а теперь пытаешься получше снарядить в дорогу.

— А вы думаете, я шутки шучу? — возмущается Вальц. — В каньонах небезопасно.

— Возможно, вы рассердили горных духов, — высказывает предположение Лил. Она сидит на попоне, скрестив ноги, и зашивает дыру в подоле платья-рубахи. — Нельзя копать землю ради желтого железа и ранить тело Матери-Земли, это неправильно.

— Дело не в индейских преданиях, — говорит Вальц. — В последний раз я сбежал из каньона, потому что кто-то стрелял в меня настоящими пулями. Причем я ничего такого не делал, просто набирал воду. При желании стрелок мог запросто попасть в меня. Разнес пулей мою деревянную баклагу в щепки. Я оглядел вершины ущелья, но никого не увидел, а когда потянулся за ружьем, еще одна пуля ударила в землю прямо возле ног. Тут уж я быстренько оттуда убрался. Если человек умудрился с такого расстояния попасть в баклажку и чуть не прострелил мне ступню, то мог бы пробить и сердце — просто не захотел убивать.

— Призрачный стрелок, — шепчет Билл.

— Смешно, это же просто легенда! — возражает Джесси. — Сколько раз тебе повторять? Никакой дух не может нажать на спусковой крючок.

— Тогда кто стреляет? — парирует Билл.

Вальц чешет седую бороду.

— Может, апачи.

— Бледнолицые вечно обвиняют нас в своих несчастьях, — фыркает Лил. — Если бы вы не выкапывали из земли золото, мои соплеменники вас и не тронули бы. Один-единственный воин? Нашли чего бояться. Нет, похоже, вы столкнулись со своими.

— Неважно, кто это был, — настаивает Вальц. — Я пытаюсь сказать, что в горах опасно и вам лучше быть готовыми ко всему. Сколько сюда езжу, столько здесь и стреляют. Ни один человек не протянет в каньонах десяток лет. Места тут не слишком щедрые: воды почти нет, почва скудная. Может, стрелок — вообще не человек. Ручаюсь, в этих горах водятся привидения. Злые духи и демоны. Или заблудшие души, которым жажда золота и крови мешает обрести покой.

— Суеверные россказни, — пожимает плечами Джесси.

И тут в глубине гор раздается выстрел, отчего руки у меня покрываются мурашками. Пока эхо перекатывается под багровеющим небом, я невольно начинаю гадать, нет ли в легендах о призрачном стрелке доли истины. Или это Уэйлан Роуз по одному избавляется от подельников, чтобы увеличить свою долю добычи, когда они наконец доберутся до шахты.

— Суеверные россказни в горах Суеверия, — кивает Вальц. — Не вижу противоречия.

Вскоре он отправляется спать, а мы остаемся сидеть, растревоженные и испуганные. По крайней мере, я, Билл и Джесси. На Лил страшные байки, похоже, не произвели особого впечатления. Черт, да она уже спит, задрав кончик носа к звездам.