Под предлогом ненависти - Нетта Хайд

видела та версия Скарлетт Скай, которая терпеть его не может, а та, которая влюблена в него по уши, потеряла его из поля зрения.

– Уже успела лечь под него? – спрашивает она, поправляя пальцами маску на своем лице.

Пока только на него удалось… и то случайно, когда под моим весом рухнул стеллаж, а он просто мимо проходил.

– Еще не успела. Знаешь, как-то не очень удобно было, – отвечаю я, подходя к ней. – И вроде бы уговор был о его влюбленности, а не о галочке напротив трахнутых имен.

– Сильно не задерживайся. Ты ведь все помнишь, да? – шепчет она, поднимаясь с кровати и становясь в тесную близость ко мне.

– Не волнуйся, я все помню, – произношу я с наигранной вежливостью, – и ни за что не откажусь от возможности поскорее избавиться от тебя.

– Какая ты милая, я не могу. – Она начинает пугающе смеяться, направляясь к входной двери. – Буду ждать от тебя интересных подробностей.

Как только дверь закрывается, я стягиваю с кровати постельное белье – то, что делаю каждый раз, когда она уходит, и падаю на голый матрац лицом, беззвучно крича в него.

Действуй, Скай! Чем быстрее получишь заветные слова о любви, тем скорее окажешься подальше от этого напускного лоска и наигранной доброты окружающих тебя людей.

***

День… Я сбилась со счета, какой уже день пытаюсь обратить его внимание на себя с помощью плана, который нихрена не работает. Никакая милая лань ему не нравится. Все это беспросветная чушь.

Каждый раз, когда я до заклиненного чувства в челюсти улыбаюсь, пытаюсь проявить к нему заботу, внимательность, получаю в ответ лишь «давай в другой раз» или равнодушие. Как будто меня не существует, как будто я сливаюсь со стеной, со столом, с тетрадью – со всем, рядом с чем нахожусь.

Но кое-что все-таки проскальзывает. С каждым разом что-то в его взгляде постепенно меняется, как будто он смотрит на меня с каким-то скрытым подозрением.

Например, в начале этой недели, когда я в очередной раз пришла в кафетерий, надеясь застать его там и миленько поболтать, я страстно поцеловала пустующий стол. Тогда я психанула, громко поставила на него свою еду и уселась, решив дать себе время на передышку.

Когда часть пасты была глубоко в моем горле, но еще не успела спуститься к желудку, напротив меня приземлилось тело с кудрявой головой. Его появление удивило меня, заставив мой кулак полететь к груди и несколько раз избить ее с целью протолкнуть непережеванный комок еды.

– Ну привет, художница, – говорит он, растягивая губы в улыбке и неотрывно смотря в мои глаза, пока я пытаюсь справиться с приступом удушья.

Я не понимаю, о чем он говорит ровно до тех пор, пока перед моим лицом не загорается экран его смартфона с красивой картинкой его пресса, которой не было в его аккаунте. От увиденного я снова давлюсь, из-за чего залпом выпиваю лимонный сок, а потом кривлюсь от насыщенности его вкуса.

– Этот шедевр создали твои родители, а не я, – произношу я, надеясь перевести внимание со своих незапланированных приступов на шутку.

Он слегка хмурится, поворачивает к себе телефон, а потом несколько раз проводит пальцем по экрану и снова тычет им перед моим лицом.

– Тайные поклонницы? – спрашиваю я, невинно хлопая ресницами и сдерживая радость от увиденного творения, созданного моими ручками.

– Я думал, ты мне это расскажешь, мышь, – говорит он, делая лицо более серьезным.

– Я?! – насупившись, переспрашиваю его.

Я тянусь рукой к своим волосам, которые упали на лицо, желая заправить их за ухо, и замечаю, как его взгляд заостряется на моей кисти. Его глаза, кажется, даже меняют оттенок с «плевать» на «а вот это уже интересно». И я слишком поздно вспоминаю о метке волка на кисти, которую ставили всем гонщикам и посетителям «Выездного адреналина», чтобы осознать всю проблему, в которую я вляпалась.

Но он молчит. Ничего не говорит об этом, лишь слегка изгибает уголок губы, а потом и вовсе придает своему образу стиль пофигизма.

А может, он и не заметил ничего, а я тут уже успела накрутить себе всякого.

– Не прикидывайся дурочкой. – Он кладет телефон экраном на стол и откидывается на спинку дивана. – В тот день ты была там. И именно в тот день дверь моей машины заиграла новыми красками. Точнее их отсутствием.

Я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться удачно использованному обороту. Это талантливо. И чертовски верно! На черно-фиолетовом глянце царапина выглядит так эстетично… Так уместно… Так для него.

– О чем ты, Тео? – спрашиваю я, нахмурив брови еще сильнее, но не настолько, чтобы переигрывать. – Ты… ты правда думаешь, что я могла сделать нечто подобное? – продолжаю я, опуская руку между своих бедер и до боли сжимая пальцами кожу, надеясь придать правдоподобности своему печальному образу. – Как ты… – Я резко подрываюсь с места, смотрю на него с сожалением и легкой обидой, и заставляю нижнюю губу дрожать. – Как ты мог обо мне такое подумать…

Выдавив скупую слезу из своих глаз, я отворачиваюсь и, схватив сумку, выбегаю из кафетерия. После чего расслабляю свое лицо и протираю глаза кулаками, желая убрать наигранную пелену. Аж голова начала болеть от моего мастерства.

Это был первый раз, когда Тео подошел ко мне сам. Первый и единственный.

Я была уверена, что он почувствует свою вину за необоснованные обвинения, но, кроме полного игнора в свою сторону – и в стенах университета, и за его пределами – я не получила ничего.

Мои обиженные взгляды не касались его, а попытки вызвать его интерес какими-то милыми вещами, проваливались на первом этапе существования.

Несколько дней назад я намерено споткнулась и упала перед его машиной, когда он собирался уезжать. Я полагала, что он выйдет, прибежит ко мне, поднимет на руки и отнесет в комнату розовых мечтаний каждой девушки. Но не тут-то было…

Этот гений сначала сдал назад, а потом просто объехал меня.

Придурок полнейший.

С каждым днем мое раздражение и ненависть к нему возрастают с невообразимой скоростью, достигая немыслимых высот. Казалось, что выше уже просто невозможно, но они упрямо находят новые вершины.

Вчерашний день стал апогеем моего безумия.

Случайным образом получилось так, что у нас было объединенное занятие, на котором мне пришлось сидеть рядом с ним в небольшой университетской аудитории, которая была полностью заполнена студентами.

Я украдкой наблюдала, как этот невыносимо умный идиот залипал в учебник, словно видел там сборник отменных порно картинок с