Мария Ветрова - Обретенный май

— Я пробовала. — Катя быстро утерла ладонями слезы и посмотрела на Павла с надеждой. — Я никогда не стреляла и подумала, что надо посмотреть, как это делается, раз уж… раз уж…

Она вновь готова была разрыдаться, но Аня не позволила ей этого сделать, задав очередной вопрос:

— Вы тренировались, чтобы убить Любомира?

— Да! — девушка почти выкрикнула это. — Да! хотела… Я должна была убить этого подонка, эту… крысу!..

— За что, позвольте поинтересоваться? — Аня незаметно придвинула к себе протокол и ручку, но от Кати это не ускользнуло.

— За то, что он был подонком. И… и крысой!.. Пишите, я вам все расскажу! И я… Мне ничуть не стыдно, ничуть! Но я его не убивала, вы же сами говорите, что пистолет мой — нестреляный… Кто-то опередил меня, и дай вам бог никогда в жизни этого человека не поймать!

— Спасибо! — ядовито бросила Калинкина.

— Пожалуйста. — Катя посмотрела на нее с вызовом. — Кто-то убил не простого человека, а раздавил настоящую гадину… Ядовитую, мерзкую гадину!.. Пишите!

12

До дома они дошли молча, не обменявшись между собой ни единым словом. Собственно говоря, все слова были сказаны еще там, в особняке убитого, когда они ожидали — каждый своей очереди на допрос.

Как-то само собой получилось, что Катя отправилась с Паниными. Возможно, кто-нибудь из них пригласил ее, но остальные этого не запомнили, хотя и не удивились, когда девушка присоединилась ко всем.

Своего мужа после допроса она словно и вовсе не замечала. Его Калинкина пригласила туда сразу вслед за Катей и спрашивала так же долго, как и ее. Но если Катя вышла оттуда заплаканная, но на удивление спокойная, почти безразличная, об Александре этого сказать было нельзя. Он вылетел красный как рак и первым делом метнулся к супруге.

— Идиотка!.. Ты… Какого черта ты приперла сюда этот проклятый пистолет, да еще наговорила на нас обоих черт-те чего?.. А?!

Взоры всех присутствующих мгновенно сошлись на супругах. Маша охнула во весь голос. Но на Катю все это, казалось, никакого впечатления не произвело.

— Пошел вон! — холодно глянув на мужа, лишь произнесла она. И эти слова прозвучали в установившейся тишине как удар хлыста. Судя по всему, никогда прежде со своим мужем Катя так не разговаривала.

Краска сползла с его лица, рот приоткрылся от изумления, и, громко сглотнув, он неожиданно как-то сразу ссутулился, смялся, словно сделавшись в два раза меньше, и потрусил в свой угол холла — туда, где сидел до этого в полном одиночестве.

Тишину нарушил Владимир разрядкой его злого, истеричного смеха.

— Ну и ну! — хохотал Володя. Он прищурился и обвел глазами притихших родственников. — Кажется, следователям просто повезло… Преступники сами сознаются, даже оружие искать не надо. А? Каково? Вначале маменька закладывает все наше святое семейство аж по самое некуда, а теперь вот еще одна с чистосердечным признанием выступила. Следователям лишь выбрать надо…

— Замолчи, Владимир. — Эльвира подняла голову и бросила на мужа презрительный взгляд. — Тебе совсем не идет юродство… Мама поступила абсолютно правильно. Уже завтра в соответствующие инстанции уйдут официальные запросы на каждого из нас по поводу разрешения на оружие… Пистолет твоего отца так или иначе, но обязательно всплыл бы… Не завтра, так через неделю…

— С чего ты взяла?! — Владимир, которого пригласили на допрос сразу после матери, все еще был взбешен и никак не мог справиться с возмущением от «прокола» матери. — Отец умер добрых тридцать лет назад, о его оружии отродясь бы никто не вспомнил, если бы не мать!

— Это ты так думаешь, — холодно произнесла Эля, как обычно не повышая тона. — Все сведения по оружию, тем более именному, сохраняются бессрочно… А тем более пистолет пропал накануне убийства. Хватит, Володя!

И она равнодушно отвернулась от мужа, продолжавшего что-то возмущенно бормотать.

Ни Евгений, ни Маша в разговоре не участвовали. Женя, почти не отрываясь, наблюдал за своей женой, пытаясь перехватить ее взгляд, который та упорно отводила. Вопрос, вертевшийся у него на языке, он ни за что в жизни не решился бы задать при всех…

Он задал его только несколько часов спустя, когда все подозреваемые, за исключением Александра, рванувшего к своей машине, добрались до особняка Паниных и, так и не обменявшись друг с другом ни словом, расползлись по своим углам. Бесцеремонно растолкав спавшую в холле Нюсю, Эльвира распорядилась отпереть кабинет и уложить там Катю.

В этот момент в комнате Евгения и Маши разразился скандал.

— Тоже мне, следователь нашелся! — Маша почти шипела, злобно глядя на Женю, задавшего наконец мучивший его вопрос. — Отвяжись, не видишь, я еле на ногах стою?!

— Я не следователь, я — твой муж, — голос Евгения дрожал от возмущения и ярости. — И, прежде чем лечь, ответишь мне, хочется тебе этого или нет, каким образом ты очутилась там раньше всех… Насколько помню, мы договорились иначе, ты сама попросила меня ждать тебя на веранде!..

— Ты что — так и сказал этой… следовательше? — Маша настороженно посмотрела на мужа.

— Нет. Но ты мне сейчас ответишь как миленькая… Каким образом…

— Господи! Неужели нельзя оставить меня в покое?! — в ее голосе звучали отчетливые ноты приближающейся истерики. — Да нет тут никакой загадки, я и этой майорше то же самое сказала…

— Что именно?

— Что было — то и сказала… Я как раз спускалась из туалета, когда Володька тебя куда-то поволок, я увидела это сквозь веранду! Ну, я и решила вас опередить и вышла через черный ход. Вот и все! Там тропинка к сторожке есть, прямая, через все заросли…

— А ты-то откуда знаешь? Ты же у Лавровских была от силы пару раз!..

— А вот и нет, можешь у своей Нюси спросить… Когда мы сюда прошлым летом приехали на выходные, ты дрыхнул почти сутки, а мне скучно было, особенно когда и остальные уснули… Ну я и навязалась с Нюсей к ее подружке чай пить, ясно? Они его, между прочим, как раз в сторожке пили… И про дорожку эту я тогда и узнала. Все? Или допрос будет продолжен?..

— Допустим, это правда, — голос Евгения все еще дрожал. — Но ты же видела, что в домике еще никого нет? Что там, наконец, темно?.. Спрашивается, на кой ляд тебя туда понесло? Любой нормальный человек просто-напросто стоял бы и ждал остальных возле сторожки… По крайней мере — самого хозяина!..

— Значит, я ненормальная. Разве твоя мама не объясняла тебе уже сто раз, что я дурно воспитана? Ха!.. Какой смысл стоять без толку, если там дверь была открыта? Ну я и вошла… Нащупала выключатель и подумала, что, пока вы все ползете, успею раньше остальных поглядеть, какие такие чудеса он там наворотил… Так что моя невоспитанность меня, можно сказать, спасла!