В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

33. ♀

Валерия

Завороженно смотрю, как Волжский избавляется от одежды. Я уже отмечала, что он красивый мужчина, но сейчас, когда он не торопясь стягивает сорочку с широких спортивных плеч, оголяя рельефный торс, я отмечаю это ещё отчетливее. И вроде пялиться не хорошо, я не могу отвести взгляд. Кажется, пока смотришь, сохраняется какой-то контроль над ситуацией. Нет, конечно. Я ничего не контролирую, от меня ничего не зависит.

— Сними майку, Лера, — хрипло велит Волжский, снимая брюки.

Не хочу этого делать, но понимаю весь идиотизм сопротивления в этой ситуации. Голой он меня уже не раз видел, мы уже занимались сексом, вроде бы нечего стесняться, а внутреннее сопротивление не позволяет мне выполнить приказ.

Он избавляется от белья и предстает передо мной полностью голым и очень возбужденным. Его член, направленный вверх и немного вперед, чуть покачивается из стороны в сторону.

Поднимаю глаза и натыкаюсь на недобрый, но горячий взгляд.

— Сними, — повторяет Волжский.

Пугаюсь решимости в голосе. Руки сами тянутся к кромке трикотажной майки, и я рывком сдергиваю её через голову. Отрываю будто с мясом. Волжский забирается на кровать и сам грубо стягивает с меня трусики. Кажется, разозлился.

Я не могу пошевелиться. Плотно сжимаю бедра, вжимаясь в подушку, хотя знаю, что мне ничего не поможет. Волжский устраивается на коленях у меня между лодыжек и ласково ведет по внутренней стороне ног ладонями, они сходятся у стиснутых коленей, но легкий толчок костяшками пальцев, и я почти без сопротивления расставляю ноги. Снова чуть-чуть, потому что боюсь и стесняюсь, но Волжский не обращает внимания на мое пунцовое лицо. Грубо раскидывает мои бедра в стороны и, подхватив под коленями, притягивает к себе. Одним резким толчком врывается внутрь.

Снова больно, хоть и не так, как в первый раз. Высекает стон. Зажмуриваюсь и отворачиваюсь, а Волжский начинает двигаться. Сразу размашисто, будто выплескивая гнев. Приятные ощущения, с которых все началось, мгновенно слетают. Ни о каком удовольствии речи не идет. Не понимаю, как секс может кому-то нравиться. В глазах жгутся слезы, и я шмыгаю носом.

— Бляха! Лера! — рычит сверху Волжский и вдруг выходит.

На мгновение меня посещает слабая надежда, что я испортила ему аппетит, но он переворачивает меня на живот и жестами вынуждает подняться на четвереньки. Снова вонзается и продолжает дикую скачку.

Боль постепенно сходит на нет, остаются только физические упражнения. Волжский давит на поясницу, вынуждая прогибаться в спине, собирает мои волосы, наматывает на кулак и тянет на себя. Как унизительно! Не решаюсь ничего говорить, чуть мотаю головой, но он как не замечает.

Время застывает. Я отбываю повинность, жду, пока все закончится. И однажды это происходит. Волжский после нескольких грубых редких толчков выходит и разбрызгивает по моей спине вязкое тепло. А я без сил распластываюсь на кровати. Не хочется шевелиться, я жду, когда он уйдет. Но он не одевается. Уходит — похоже, в ванную — и вскоре возвращается.

Моей спины касается что-то мягкое и горячее. Вскоре доходит, это смоченное в воде полотенце. Волжский старательно стирает с моей спины остатки своего безобразия. Это кажется нежным, но у меня в голове не укладывается, как можно делать то, что произошло до этого, а потом настолько резко переключаться на заботу.

— Завтра утром получишь все инструкции и договоришься о встрече, — произносит Волжский из-за спины и наконец одевается.

Когда он выходит, и дверь щелкает на закрытие, сползаю с кровати и иду в ванную. Включаю душ и сажусь у стены, обхватив колени руками. Нет сил сдерживать слезы. Плачу, как девчонка. Этот человек жестокий и грубый. И мной он пользуется, как живой резиновой куклой.

В голове всплывают язвительные слова Олега: «Ты подстилка. А любовница у него Ольга, вот таких женщин он берет в любовницы». С ней-то он наверняка нежен! Её за волосы не таскает. Да и раздевается она для него, наверное, с удовольствием. Снимает дорогой костюм, щеголяет в красивом белье.

Снова мысли стекаются к тому, что случится, когда Волжский разгадает план Олега полностью. Что произойдет со мной? Сколько я ещё пробуду в этом доме? Сколько ещё он даст мне пожить, пока не прикончит и не закопает?

До ночи меня никто не беспокоит. Утро начинается мутно. Меня будит Светлана, приглашает к завтраку. Перебарывая душевный скрежет, я заставляю себя надеть вчерашнее платье и спуститься.

За столом Волжский, Амелия и Виктор. Сажусь рядом с Амелией, потому что рядом с Виктором садиться совсем страшно.

— Как вечерок провела? — подначивает меня дочка Волжского.

— Активно, — огрызаюсь я и против воли метаю взгляд в её отца. Хотя щеки сразу начинают заливаться румянцем.

Он отвлекается от яичницы. А Амелия с хитрой улыбкой смотрит то на меня, то на него.

— Оставь Леру в покое, Амелия, — строго произносит Волжский.

— А то что? — хорохорится она.

— А то жить будешь в подвале, — сурово басит Виктор. Волжский с добродушной улыбкой кивает.

— И ты ему это позволишь? Папа! — вскидывается Амелия.

— Веди себя прилично, и будешь жить в цивильной части дома, — невозмутимо парирует «папа года».

Он даже свою дочь не в состоянии любить!

Амелия ловит на себе прожигающий взгляд Виктора и сразу сдувается. Вперивается в тарелку с яичницей. А мне кусок в горло не лезет. Светлана очень красиво готовит, ароматы замечательные, но я ведь знаю, что меня ждет днем, грядущая встреча с Олегом съедает все краски жизни.

После завтрака Волжский зовет меня к себе в кабинет. Иду, как на убой. В этом доме нет безопасного места, где бы он меня не тронул. Оставаться с ним наедине одинаково страшно в любом помещении.

Когда я закрываю за собой дверь, он вынимает из стола мой телефон.

— Давай, звони своему Олегу, — кивает на гаджет. — По громкой связи.

34. ♀

Валерия

— А маме потом позвонить дадите? — осмеливаюсь спросить, прежде чем набрать Олега.

— Дам, но сначала дело, — отрезает Волжский.

Да понятно, что дело. Тревога по поводу мамы так и сидит где-то в солнечном сплетении, но звонок Олегу страшнее.

На телефоне уже висит несколько пропущенных с разных номеров, я набираю тот, с которым переписывалась смсками. Волжский дает последние указания, где и во сколько назначить встречу, и я нажимаю набор номера.

Пока идут гудки, Волжский рассматривает кабинет пространным взглядом, сцепив пальцы в замок. А я нависаю над столом, упершись в него ладонями.

— Соизволила таки позвонить! — рычит Олег вместо приветствия. — Сколько можно меня динамить?

— Я не динамила, — отвечаю растерянно. Я и не знала, когда он звонил. — Просто не было возможности ответить. Простите.

— Ладно! Ты нашла? — его резкий голос забирается в душу, пробегает судорогой по спине. Даже зябко становится.

— Да, сегодня привезу, — произношу под молчаливый кивок Волжского. — Ресторан «Веранда» на Невском. В четыре часа дня. У меня будет всего полчаса.

— Плотно тебя Волжский в оборот взял, да? — сально усмехается Олег. — Давай, приезжай. Я тебя найду.

Он наконец вешает трубку. Ловлю на себе маслянистый взгляд Волжского. Ну нет. Я просто не готова к сексу сейчас.

— А сама как думаешь, плотно я тебя взял в оборот? — он усмехается.

— Не знаю, — мямлю неправду. Я считаю, что он взял меня не в оборот, а за горло. И не дает дышать.

— Маме давай звони, хотела же! — подгоняет Волжский.

Похоже, не верит.

Набираю маму. Она отвечает на второй гудок и говорит очень взволнованно. Не получала от меня вестей уже сколько времени.

— Я занята очень, мам, прости, пожалуйста, — произношу виновато. — Работы навалилось столько, что не продохнуть. Как твое здоровье?

— Ой да пошаливает дочка, — сокрушается мама. — Врач говорит, надо операцию делать, сосуды около сердца сужены, поэтому у меня бывают приступы, когда оно трепыхается. Встала на очередь.