Бабочка огня - Маша Ловыгина

пошел! И что же, так понравилась, что забыл спросить, как ее зовут?

– Она не сказала, я спрашивал.

– И что ты от меня хочешь?

– Помилуйте, уважаемая Василиса Семеновна, что я могу от вас хотеть? Просто спросил, вдруг вы ее знаете?

– Нет, Илюша, не знаю.

– Жаль...

Через полчаса на столе стояла тарелка с кефирными оладьями. Василиса Семеновна, напившись чаю, стала собираться. За то время, которое они провели вместе, Илья все же узнал кое-что из жизни коттеджного поселка: о том, какие там устраивают шумные праздники, как носятся, словно угорелые, на машинах, как голяком купаются отпрыски богатеньких семей.

– Знаешь, Илюша, что общего между курами на птицефабрике и государственными чиновниками?

– И те, и другие сидят у кормушки, – усмехнулся он.

– А знаешь, чем отличаются? – Хитро прищурилась Василиса Семеновна.

Илья покачал головой и вопросительно посмотрел на нее. Женщина хлопнула ладонью по столу:

– Куры яйца несут, а чиновники – чешут!

Провожая гостью, Илья помог ей влезть в полушубок, а она вдруг сказала:

– Не переживай, я поспрашиваю. У прислуги и поспрашиваю. Есть у меня там знакомые.

– Правда?

– Правда – это газета такая. Слышал небось, раньше была. Про партию и обещание светлой жизни. А я тебе ничего не обещаю. Но спросить спрошу. У Таисьи, что ли... – Пробормотала Василиса Семеновна, открывая дверь.

– Буду вам очень признателен. И за яйца отдельное спасибо!

– Ты уж за ними сам тогда зайди.

– Обязательно зайду, даже не сомневайтесь!

Глава 23

Рита

Когда я вернулась в детскую, Макар уже лежал в кровати, отвернувшись к стене. Стоило мне войти, как он вынырнул из-под одеяла и посмотрел на меня. Взгляд у него был острый и очень напоминал отцовский. Я даже немного растерялась, но потом вручила ему молоко со словами:

– Пей, крепче спать будешь.

Затем, придерживая за дно другой стакан, напоила Ваню и вытерла ему молочные «усики». Он требовательно ткнул пальцем в лежащую на столе стопочку книг. Я снова взяла Чуковского, но через пять минут малыш уже уснул.

– Мой папа тебя заругает, – вдруг сказал Макар.

Я пожала плечами. Следовало как-то объяснить эту ситуацию, но, честно говоря, нормальных слов у меня не было, а другие не предназначались для детских ушей.

– Взрослые сами разберутся, – выдавила я из себя и подоткнула одеяло Макара. – Ложись.

– Он тебя выгонит, – серьезно продолжил мальчик. – Он всех выгоняет.

– А, это ты про няню, которая была до меня? – Уточнила я. – Как ее звали?

– Она дура!

– Нельзя так говорить.

– Можно. Мама тоже дура. Все бабы дуры, так папа сказал!

– Получается, я тоже дура?

Макар замешкался. Я забрала у него стакан и присела на край кровати.

– Ты скажи, я не обижусь.

Глаза Макара заблестели. Он прикусил нижнюю губу и наморщил нос.

– Я не хочу, чтобы папа тебя выгнал!

– А я не хочу, чтобы ты называл женщин дурами. Если ты пообещаешь мне это, то... – Я вздохнула. – То когда вырастешь, будешь настоящим мужчиной.

– И у меня будет пистолет!

– О, господи... – Я сглотнула и судорожно обернулась. А что я хотела, от осинки, как известно, не родятся апельсинки. – Понимаешь, Макар, оружие – это... Ну, в общем, когда есть профессия: военный или полицейский, то тогда понятно, а вот просто так пистолетами люди не обзаводятся...

Я смотрела на него, приподняв брови от напряжения, потому что никогда не думала, что придется объяснять ребенку подобные вещи. Но учитывая, что его отец – криминальный авторитет, мои слова звучали не очень-то уверенно. Могу себе представить, что в этом доме говорят о полиции...

Макар задумался, а потом лег на подушку.

– Может, когда я вырасту, то стану военным?

– В мире много других профессий. Мы с тобой обязательно об этом поговорим, хорошо?

Мальчик кивнул и закрыл глаза. Я выключила свет и вышла. Но стоило мне подойти к двери в свою комнату, как на лестнице послышались шаги. Обернувшись, я застыла.

– Рита, иди за мной, – велел мне Кречетов, поднявшись на ступеньку.

– Да, конечно...

Ничего иного не оставалось, я пошла за ним, потирая влажные ладони о джинсы и прикидывая, что делать, если он сейчас выставит меня на улицу. Вообще, это, конечно, было не самое страшное, что занимало мои мысли. У выпившего мужчины могут быть совсем иные желания. Впрочем, я планировала за себя постоять, так что, в любом случае, нужно было готовиться вылететь из дома.

В той самой комнате, где до этого Кречетов принимал своих гостей, или подельников, усмехнулась я про себя, все еще витал запах табака и спиртного. Я оглядела стол, а затем посмотрела на хозяина.

– Завтра Таисья все уберет, – ответил он на мой взгляд и взял в руки бутылку. – Выпьешь?

– Нет, спасибо, – твердо сказала я и завела руки за спину, чтобы он не заметил моего волнения.

– Брезгуешь? – Кречетов развел бледные губы в ироничной ухмылке.

– Михаил Айвазович, вы меня зачем позвали? Я – няня, должна следить за вашими детьми. Мое место там, рядом с ними.

Взгляд Кречетова потемнел. Он схватил рюмку, плеснул туда коньяку и залпом выпил.

– Ты что это себе позволяешь? – Утирая рот, спросил он и прищурился. – Берега попутала?

Я не удержалась и покачала головой.

– Простите, что не отвечаю вашим пожеланиям, Михаил Айвазович. Если вы считаете, что я не подхожу на должность няни, так и скажите.

Мужчина поставил рюмку и подошел ко мне. От напряжения у меня заныли плечи и все поплыло перед глазами. Я смотрела прямо перед собой, и теперь мой взгляд упирался прямо в треугольник расстегнутой рубашки. Скрипнув зубами, Кречетов приподнял руку, а я сделала шаг назад.

– Какая ты... не побоялась, пацана моего, словно репку из грядки выдернула. Реально готова за мальчишками горшки мыть? Ты же молодая, красивая баба...

– Михаил Айвазович, должна заметить, что ваши сыновья на горшок уже не ходят. Более того, они вполне самостоятельные и умные мальчики. Чтобы они выросли еще самостоятельнее и умнее, с ними следует заниматься. А еще... – Выпалив эту тираду, я умолкла, поняв, что приблизилась к опасной черте. Не знаю, понял ли он хоть что-то из того, что я