Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан

Еще раз оглядев свои труды в спальне, он решил, что пора добавлять финальные аккорды и сматываться. Виски он наспех разлил по комнате, пустую бутылку бросил на кровать, потом быстро прошел по крошечной комнате и поджег все свечи. Вот теперь точно всё, счет пошел на минуты.

Быстрым шагом он вышел в гостиную со свечами в руках, арома-палочки сыпались за ним, как след из хлебных крошек. Всё в твоем стиле, всё для тебя, подумал Вадим, бросая взгляд на мертвого хозяина дома, твой погребальный костер будет благоухать не только газом, но и твоими любимыми ароматами. Свечи он расставлял уже почти бегом, под занавесками, возле дивана, оставшиеся 3 или 4 вынес в кухню-прихожу и тоже поджег, опасаясь, что сейчас всё рванет, и он так глупо угодит в собственную же ловушку. Газ всё прибывал, окна в кухне были закрыты, но даже сквозь удушающий запах одоранта он смог уловить новый аромат – горящей ткани, покрывало или одежда, а скорее всего, и то, и другое. Вот-вот и занавески загорятся, и тогда – всё, бомба рванет.

Подхватив картину, он выглянул в приоткрытую входную дверь – улица была пустая и темная, как сцена после закрытия театра. Это еще не финал, подумал Вадим, выскальзывая в ночь, как киношный вор, зажимая под мышкой свой трофей, это только антракт перед самой кульминацией.

Дверь он оставил слегка приоткрытой, в эту щель входила бензиновая дорожка и кислород, требуемый огню. Что ж, пусть начнется фейерверк, подумал он и не стал сдерживать улыбку. На свежем воздухе, вне стен этой тикающей огненной бомбы, он чувствовал себя гораздо лучше, адреналин пульсировал в венах, смешиваясь с дикой первобытной радостью.

Но он еще не мог уйти, в кустах перед домом его дожидалась третья бутылка виски. Подхватив ее, он подбежал к мопеду, на руле висел вязаный мешочек, в нем Максимус Фрай возил полезные мелочи, ничего ценного, так что мешочек он никогда не снимал, если оставлял скутер. Обычно он называл его «мошонкой» и очень гордился тем, что его ни разу не украли и не попытались снять. Не пытался и Вадим, развязав тесемки, он тщательно вытер бутылку и положил ее туда, горлышко торчало, мешочек был слишком маленьким, больше похожим на косметичку, но это не имело значения, дело было сделано. Конечно, если всё пройдет по плану, об отпечатках на бутылке можно не беспокоиться, но, как всегда, лучше перестраховаться.

Из дома за его спиной уже потянулись первые струйки дыма. Пора, решил Вадим и, обернувшись в последний раз, быстро зашагал по пока еще темной улице.

13

«Да! На рассвете, затянутая в этот черный костюм…». Короткая пауза. «Она была прекрасна, понимаете? Удивительная и прекрасная. Линии такие идеальные, а лицо! И энергия у нее была такая сильная, такая красивая… Я просто перестал дышать, когда увидел ее».

Благодаря чудесам техники, голос мертвого художника заполнил салон машины, Вадим слушал записанное интервью снова и снова, ухмыляясь, как демон в темноте. Рядом на пассажирском сидении стояла картина, повернутая лицом к спинке, почему-то ему не хотелось, чтобы мир видел ее, чтобы кто-нибудь видел ее, хотя он прекрасно понимал, что в такой темноте, в машине, да еще на заброшенной и пустой улице никто не сможет увидеть его сокровище. Но сейчас он позволил себе поддаться чувствам, а почему нет? Он победил, он захлопнул капкан, охотясь на самого редкого и осторожного зверя, и сделал всё настолько чисто и тонко, что зверь этот даже ничего не почуял.

Придет время, и эта картина вместе с портретом и записью – свой голос он, естественно, удалит, это не так сложно – станет доказательством вины Фатимы, одной из цепей на ее ошейнике. Картины найдут у нее, картины, написанные в утро после этой памятной ночи, и есть даже слова свидетеля, записанные на пленку, что он видел именно ее, женщину с картин. Таким образом, станет ясно, кто убил Аду Терер и этого придурка-художника. И как тонко она всё сделала, заметила свой портрет, сменила внешность – для нее обычно дело, она в этом виртуоз – представилась журналисткой, их же сейчас полно здесь, а потом, выведав всё у художника, она убила его, его дебильного дружка, забрала картины и, разумеется, стерла с записи свой голос, чтобы не было прямых доказательств. А зачем она хранила всё это добро? А это лучше спросить у нее, зачем психи хранят памятные вещи своих жертв? Может, она любовалась собой, так красиво нарисованной, кто знает? Фатима не была психом, как и не убивала художника, но Вадим точно знал, что при должных усилиях общественность увидит совсем другую картину.

– Потому что казино всегда выигрывает, сука, – прошептал он, – ведь мухлевать запрещено только игрокам.

И это лишь один патрон в обойме. Будут и другие, Вадим чувствовал, что впереди его ждет много интересных открытий о самой загадочной и неуловимой убийце. И к моменту встречи у него будет уже полная обойма таких вот патронов, а у нее… у нее не будет ничего, потому что при в ходе в казино охрана обыскивает тебя, а не наоборот. И он даст ей выбор: выстрелы или жизнь на цепи. И как с любым диким и крайне опасным зверем, он предусмотрит всё и будет крайне осторожен, и на любую попытку укусить, она будет получать удар, и цепь будет натягиваться.

Он уже позаботился о хранилище для своих находок, как в реальном, так и в виртуальном мире – запись интервью уже благополучно отправилась на хранение на его персональный секретный сервер, его сделал предшественник Тэна, «трагически погибший при исполнении». На самом деле, ты действительно послужил стране, подумал тогда Вадим, нажимая на курок отнятого у уличного наркомана ствола, иногда ради невидимого на первый взгляд блага надо пожертвовать жизнью. И парень пожертвовал, получив все почести и высокопарные речи на похоронах. А на его место пришел Тэн, понятия не имеющий, почему и как на самом деле погиб его предшественник, он был горд тем, что смог попасть в такую элитную команду, и даже не представлял, что каждый день восхищенными глазами смотрит на человека, освободившего ему место. Таким образом, теперь о секретном сервере знал только Вадим. И туда он отправил фотографии картин, последняя сделана была прямо в машине, но это ничего, на ней всё было отлично видно. На этом же сервере он хранил первый фоторобот Фатимы, сделанный им еще тогда, в Праге, и все материальны, собранные за годы работы. Его начальство сильно удивилось бы, увидев хоть кусочек этих