Королева на всю голову - Ольга Дашкова

Он поворачивает голову, смотрит на меня одним глазом, словно оценивая, и важно отворачивается. Видимо, я не произвела на него впечатления.

Отлично. Теперь даже петух меня игнорирует.

Подхожу к дому, поднимаюсь на веранду, стучу в дверь. Никто не отвечает. Толкаю дверь — не заперта. Захожу внутрь и замираю.

Богдан стоит у плиты спиной ко мне и что-то помешивает в сковороде. Он оделся, теперь на нем темная клетчатая рубашка, закатанная до локтей. Волосы еще влажные, наверно был в бане после утренней зарядке, и от него пахнет… пахнет чистотой и чем-то древесным.

Сосредоточься, Каро. Ты здесь для того, чтобы завтракать, а не… пялиться на мужика.

— Садись, — говорит он, не оборачиваясь. — Сейчас будет готово.

Сажусь за стол — большой, деревянный, явно рубленый вручную. На нем уже стоят тарелки, чашки, и я понимаю, что он готовил не только для себя. Для меня тоже.

Почему?

Богдан подходит со сковородой, и в нос бьет запах яичницы, но не простой. С беконом, луком, зеленью. Пахнет так, что в животе тут же начинает требовательно урчать.

— Ого, — говорю я, не скрывая восхищения. — А ты умеешь готовить.

— В отличие от некоторых, — накладывая мне порцию. — Я не поджигаю еду.

Я хочу огрызнуться, но тут пробую первый кусочек, и… боже. Это вкусно. Действительно вкусно. Яйца нежные, бекон хрустящий, лук карамелизированный. Я ем, стараясь не стонать от удовольствия, а Богдан смотрит на меня со своей ухмылкой. И плевать что это жирно.

— Ну как, королева? Нравится?

— Нормально, — бурчу я, хотя хочется попросить добавки. — Для лесного жителя сойдет.

Он хмыкает, садится напротив и начинает есть. Мы молчим, и тишина не неловкая, а… странно уютная. Как будто мы знакомы не день, а много лет.

Что со мной не так?

— Итак, — говорю я, когда заканчиваю есть. — О какой работе ты говорил?

Богдан откладывает вилку, смотрит на меня, и в его глазах появляется выражение, которое мне не нравится. Что-то слишком веселое.

— Видишь ли, королева, — медленно начинает он. — Если ты хочешь остаться, то должна быть полезной. А вчера ты доказала, что с кухней у тебя… проблемы.

— И?

— И я подумал, что тебе подойдет работа попроще, — его губы дергаются в ухмылке. — Курятник нуждается в уборке.

Замираю, вилка зависает на полпути ко рту.

— Курятник? — переспрашиваю, надеясь, что ослышалась.

— Курятник, — подтверждает он. — Нужно почистить, постелить свежую подстилку, помыть кормушки, налить воды, насыпать корма. Ничего сложного. Даже ты справишься.

Курятник. Он хочет, чтобы я убиралась в курятнике.

Смотрю на него, на его самодовольную физиономию, и понимаю, что это месть. За вчерашний пожар, за мои выходки, за то, что я нарушила его спокойную жизнь отшельника.

— Ты шутишь?

— Я никогда не шучу, когда речь идет о работе. Так что, королева, готова поближе познакомиться со своими подданными?

Подданными?

Он про кур?

Я закрываю глаза, считаю до десяти, пытаюсь успокоиться. Но внутри все кипит.

Курятник, Каро. Он хочет, чтобы ты прибралась в курятнике.

Но я не сдамся. Ни за что. Я не отступлю, даже перед курами.

Глава 13 Каролина

Богдан хмыкает, уголки его губ приподнимаются в подобии улыбки.

— Валера просто делает свою работу. Он же петух, а не декоративная собачка.

— Работу?! — возмущаюсь. — Какую работу? Сводить с ума всех в радиусе километра?

— Будить лентяек, которые думают, что день начинается в полдень, — чувствую, как краснеют мои щеки. — Кстати, завтрак готов. Если, конечно, ты не хочешь снова устроить пожар. А это была твоя работа, кто-то говорил, что будет помогать по хозяйству.

Пожар.

В памяти всплывает вчерашняя катастрофа с мясом, и мне хочется провалиться сквозь землю. Но я не сдаюсь. Каролина Саркисян не бежит с поля боя.

— Очень смешно, — задираю подбородок. — И кстати, это была не моя вина. Твоя плита — это музейный экспонат, а не кухонное оборудование.

— Конечно, — в глазах пляшут чертики. — Плита виновата. Мясо виновато. Все виноваты, кроме городской принцессы, которая не умеет отличать соль от сахара.

— Я умею! — взрываюсь, хотя, если честно, иногда путаюсь. — И вообще, я не принцесса. Я… я королева, ты сам говорил!

— Королева? — он приподнимает бровь, и его взгляд скользит по моей фигуре. Футболка настолько короткая, что едва прикрывает все мои прелести. — Где ваша корона, ваше величество?

Открываю рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но тут понимаю, что он прав. Выгляжу я не очень по-королевски. Скорее как сбежавшая из психушки. Но сдаваться я не собираюсь.

— Это временно. Скоро я вернусь к своему величественному образу.

Богдан смеется — я впервые слышу его смех, низкий, грудной, и от этого звука у меня внутри все переворачивается. Почему его смех действует на меня, как… как музыка?

— Ладно, королева, — говорит он, все еще улыбаясь. — Иди завтракать. И надень что-нибудь нормальное. У меня для тебя есть работа.

— Работа? — переспрашиваю, хотя внутри уже поднимается паника. — Какая работа?

— Узнаешь, — бросает он через плечо, уже уходя. — Только поторопись. День не резиновый.

Стою в дверях, смотрю ему вслед и чувствую, как внутри смешиваются раздражение, любопытство и что-то еще. Что-то теплое и пугающее одновременно.

Работа.

Интересно, что он придумал? Надеюсь, не разделку туш или рубку дров. Я же не лесоруб, и у меня есть маникюр. Точнее, был. До вчерашнего дня.

Закрываю дверь, оглядываю свой чемодан, стоящий в углу как последняя надежда на цивилизацию. Что надеть? Платье? В лес? На работу, которая, скорее всего, связана с грязью и физическим трудом?

Нет, Каро. Нужно быть практичной.

Роюсь в чемодане, нахожу джинсы — единственные, которые я взяла «на всякий случай». Они дизайнерские, узкие, стоят как половина моей коллекции обуви, но это лучшее, что у меня есть для «работы».

Натягиваю их,