Путь отмщения - Боумен Эрин

— Чем, ради всего святого, он с вами расплатился? Золотыми самородками?

— Именно, — отвечает доктор. — А теперь отдыхайте, юная Кэти. Постарайтесь не перетруждать себя поначалу.

Я решаю, что он мне нравится. Ни разу не встречала доктора с таким отличным чувством юмора. Золотые самородки! Да если бы у па осталось золото со времен Уикенберга, мы бы потратили его прошлым летом, когда ударила засуха, или позапрошлой весной, когда ручей разлился и вода смыла половину наших посевов. Если бы у па осталось золото, ма до сих пор была бы жива, потому что для нее он сделал бы то же самое, что и для меня сейчас. Он бы спас ее. Ха! Золотые самородки…

Я моргаю, открываю глаза и вижу над собой незнакомый потолок. Ощупываю простыни возле бедра. Тоже незнакомые. И матрас. В ногах у меня спит, свернувшись клубком, Дворняга.

Я резко сажусь в постели, и комната начинает кружиться перед глазами.

— Не так быстро, — говорит Билл, сидящий напротив.

Поспешно ощупываю себя. Рубашка на мне застегнута.

— Мы в Финиксе, — говорит Билл, опережая мой вопрос. — Вчера остановились, не доехав до города несколько миль, но тебе становилось все хуже. Так что Джесси перекинул тебя поперек седла, и мы помчались к Эвелин. Она вызвала доктора, который заштопал тебя сегодня утром. Обошлось парой швов и каплей алкоголя. Царапина, но глубокая: пулей вырвало кусок мяса, хорошо хоть кость не задело. — Он указывает пальцем на мою руку. — Док говорит, ты больше пострадала из-за шока от кровопотери и удара головой. Эвелин божится, что тебя контузило.

— Она тоже доктор? — интересуюсь я.

— Нет, она шлюха, притом моя самая любимая. Скажи спасибо, что я позволил ей сначала обслужить тебя, а не меня. — Он ухмыляется, и я благодарна ему за шутливый тон, поскольку меня сводит с ума необходимость лежать перед ним в постели, хотя теперь он знает, что я вовсе не тот парень, которым притворялась.

— А где Джесси? — спрашиваю я.

— Только что вернулся. — Билл метко сплевывает табак в плевательницу на полу. — Гонялся за твоей лошадью. Она убежала, когда на реке началась стрельба, но он ее выследил и привел обратно.

Сильви! Я чуть ее не потеряла. На секунду я обмякаю от облегчения.

— Мне нужно его поблагодарить. Немедленно. — Я выпрямляюсь и хватаюсь за одеяло, но Билл энергично трясет головой:

— Не-не-не, дождись хотя бы, пока я выйду! Господи боже.

Я ерзаю на кровати, и тут до меня доходит. Ноги под одеялом голые. Быстро оглядываю комнату: брюки сложены на сундуке в изножье кровати, рядом стоят ботинки.

— У тебя был жар, — поясняет Билл.

У меня отваливается челюсть.

— Ой, только не выдумывай лишнего! Штаны с тебя сняла Эвелин.

Боже всемогущий, я готова провалиться сквозь землю. Мне хочется вычеркнуть из жизни все события последних нескольких дней.

— Тебе лучше выйти, — бормочу я, чувствуя себя голой.

Билл тяжело вздыхает, но не спорит. Как только он выходит, я выбираюсь из кровати. Все тело болит, я жутко устала, и вдобавок меня шатает. Раненое плечо туго забинтовано, я пытаюсь им пошевелить и дергаюсь от боли. Хорошо, что стреляю я не с этой руки. Но сильнее всего болит голова. Нащупываю на затылке огромную шишку. Проклятье, я здорово ударилась о камень.

Чертов мерзавец на чертовой лошади.

Я убью его. Его и всех остальных.

Хватаю штаны и, поочередно балансируя на одной ноге, натягиваю их — слава богу, несмотря на пульсирующую боль в висках, голова вроде бы не кружится. Когда я надеваю ботинки, раздается стук в дверь.

— Да! — отвечаю я.

Джесси ногой приоткрывает дверь.

— Ты встала, — произносит он, но смотрит не на меня, а скорее на кровать.

— Спасибо, что не бросил меня, — говорю я.

— Ну а как же. Я обещал отцу. — Внезапно его лицо искажается от ярости. — Черт бы тебя подрал, Нат, надо быть идиотом, чтобы бежать прямо под пули! Чем ты вообще думала? Тебя могли убить! Из-за тебя нас всех могли убить.

— Кэти, — перебиваю я.

— Что?

— Меня зовут Кэти.

— Ясно. — Джесси косится на меня и тут же переводит взгляд на комод. — Господи Иисусе, — медленно тянет он.

Я сижу на кровати, он стоит, по-прежнему уставившись на комод.

— Знаешь, теперь я припоминаю, что много лет назад вы с твоим па жили у нас в сарае. Если бы меня спросили, я бы поклялся, что у Генри дочка, но когда ты появился, я подумал: мало ли, может, память меня подводит. Каким же я был дураком, поверив тебе на слово! Хотя мы с братом рисковали шкурой, присоединившись к твоей погоне за бандой Роуза.

— Джесси, мне очень стыдно.

— Ну еще бы.

— Нет, правда, — говорю я. — Просто… ну кто всерьез воспримет девчонку? Я бы только привлекла лишнее внимание, а то и стала бы легкой мишенью…

— Так ты и стала чертовой мишенью там, на реке, Нат… Тьфу, черт, то есть Кэти.

— Да, но ведь иначе ты отправил бы меня обратно на ранчо! — Я почти кричу. — Велел бы оставаться с Сарой, если бы знал! А я должна отомстить, Джесси. Я не смогу дышать полной грудью, пока последний из этих мерзавцев не сдохнет, как тот, которого я пристрелила в Прескотте!

— Чего?!

Раз уж обмолвилась, придется выкладывать все начистоту. В конце концов, Джесси ведь спас мне жизнь, отыскал мою лошадь, доставил меня в Финикс. Я сдаюсь и рассказываю об убийстве в дворовом нужнике, о письме, которое хранил Эйб, о дневнике и золоте.

Выслушав меня, он долго молчит.

— Джесси?

— Проклятье, Кэти! Во что ты нас втянула?

— Ни во что. Это моя охота, не ваша.

— Да, если не принимать в расчет всадника, которому удалось сбежать. Я вроде его подстрелил, но мы с Биллом были слишком заняты твоей раной, чтобы проследить за ним. Теперь он знает нас троих в лицо и вдобавок знает, что мы путешествуем вместе. Ты втянула нас в войну из-за потерянного золота и пролитой крови, даже не спросив разрешения!

— А я предупреждала, что мне не нужна компания! Я говорила, что путешествую одна, но вы с Биллом сами навязались на мою голову. Вы даже меня не слушали.

— А если бы послушали, что изменилось бы? — рычит Джесси. — Ведь ты наврала почти обо всем!

— Ну так давай, проваливай! — предлагаю я. — Ты у меня с самого начала в печенках сидел. Убирайся!

— И уберусь! — заявляет он, выскакивая из комнаты. — С превеликим удовольствием!

Он так сильно хлопает дверью, что даже странно, как она не треснула.

Глава десятая

Я шумно сгребаю вещи с сундука, вспугнув Дворнягу. Он глухо ворчит, оскалив зубы.

— Ага, давай ты тоже порычи на меня, — говорю я и протягиваю к нему руку, чтобы погладить, но пес щелкает пастью, чуть не оттяпав мне пальцы. — Эй, я ведь тебе не враг!

Но Дворняга снова сворачивается клубком и зарывается носом в собственную шерсть. Похоже, он верен Джесси даже в его отсутствие.

Я застегиваю пояс с кобурой. Теперь, когда грудь не сдавлена повязкой, наклоняться и поворачиваться стало намного легче. Подбираю шляпу, нахлобучиваю на голову и вылетаю из комнаты.

Доски пола скрипят подо мной, когда я решительно топаю по скудно освещенному коридору. За дверью одной из комнат, которые приходится миновать, стонет парочка; снизу доносятся приглушенные голоса. Слов не разобрать, зато до меня долетает густой дух виски и сигарный дым. Свернув за угол, я чуть не сталкиваюсь с девушкой, которая направляется наверх. Мы исполняем неловкий танец, пытаясь уступить друг другу дорогу, и каждый раз делаем шаг в одну и ту же сторону, пока ей не удается наконец обойти меня.

— Значит, номер свободен? — спрашивает девушка, поглядывая на мое плечо. Она одна, без парня, поэтому, видимо, шла проведать меня.

— Эвелин? — догадываюсь я.

Она кивает, отчего темные кудряшки подпрыгивают. Она хорошенькая. Но была бы еще милее, если бы не обреталась в этом притоне.