Тёщин подарок (СИ) - Александра Гусарова

— У тебя есть домработница? — удивилась девушка. — Я что — то ее не заметила.

— Она приходит раз в неделю делать уборку. А после смерти Брониславы Львовны заодно варит что — нибудь мне на перекус. Обычно я ем в городе. Но всяко бывает, например, как сегодня. Только запасы готовой еды успели закончится.

Девушка включила духовку, выставила нужную температуру и, глядя на хозяина дома, произнесла, вытягивая руку с ключом на обозрение:

— Вот этот ключ бабушка Бронислава оставила мне. Где — то в ее комнате есть коричневая шкатулка, в которой лежат мои российские документы. Вы мне поможете искать? — уточнила она. — Мясо полтора часа будет готовиться. Времени у нас, думаю, достаточно.

Максим взъерошил волосы на голове, кивнул, вздохнул и с тоской посмотрев на духовку, сказал:

— Хорошо, пойдем!

Тоска была вызвана тем, что он был уверен: мясо будет готовым через три — пять минут, как обычно разогревал его в микроволновке, максимум пятнадцать. А тут придется терпеть полтора часа. Но вслух сознаваться не стал. Девушка сегодня была грустной. Но сейчас ее глаза горели интересом. И грех было этот интерес не поддержать.

Они вошли во флигель одновременно, благо дверной проем был широким. И застыли, вдыхая запах старины и тайны. Львовна не была старухой в полном смысле этого слова. Ей только — только стукнуло семьдесят. И она еще была тем живчиком. И если бы не слабое сердце, прожила бы, наверное, очень долго. Но запах какой — то древности витал. Возможно, просто давно не проветривали комнаты.

Кристина разглядывала помещение с большим интересом, чем в прошлый раз. Сегодня жители этого дома стали ей более близкими и знакомыми. И знакомство хотелось продолжать. Даже несмотря на жадность некоторых лиц. Она вспомнила пресловутый миллион, сузила глаза и с вызовом посмотрела на Боярского.

— Что — то не так? — уточнил мужчина, удивленный ее резкой переменой настроения.

Девушка, не оборачиваясь, прошла к дивану, похлопала рукой, приглашая его сесть рядом, дождалась, когда он это сделает, и, наконец, задала вопрос, который мучил ее сегодня весь день:

— Максим, а зачем вы взялись за это неблагодарное дело с моей опекой? Что послужило стимулом?

Она ожидала, что он начнет юлить, оправдываться или что — то сочинять. Только он многозначительно фыркнул, пожал плечами и произнес:

— Никакого секрета здесь нет. Деньги, причем очень большие.

— Вот так просто — деньги? И вы спокойно в этом признаетесь?

— А что ты от меня хотела? Я одинокий, холостой мужчина. Водиться с детьми мне доверили один раз в жизни, и тот раз закончился полным моим фиаско. И вдруг твоя бабка в завещании просит заняться опекой внучки. Причем, заметь, возраст твой она не указала. А я даже не предполагал, что моя бывшая жена была настолько шустрой и ранней. Я просто был уверен, что тебе лет пять или около того. И лишь миллион долларов заставил меня пересмотреть свои взгляды, — он все это произнес, глядя на свои руки, сложенные на коленях. А затем поднял глаза и уточнил:

— Я ответил на твой вопрос?

Она задумалась на минуту, кивнула и ответила твердо:

— Да! — все оказалось не таким страшным, как представилось там в кафе. Вот не зря же говорят, что со слухами и домыслами нужно обращаться аккуратнее. И сейчас она даже могла его понять. — Как вы ко мне относитесь сейчас?

— Сейчас? — он посмотрел на нее долгим взглядом. — Сейчас я готов тебе помогать и без денег.

Она вопросительно выгнула бровь. А он продолжил:

— В какой — то миг я понял, что очень любил Брониславу. Мне казалось порой, что я ее ненавижу. Только очень ошибался. И сейчас мне ее очень сильно не хватает. Я никогда не думал, что любил твою мать. Мы поженились так, ради прикола. Но когда она погибла в автомобильной аварии, я тосковал по ней, хотя при жизни готов был убить несколько раз точно. И ради памяти этих двух женщин считаю, что должен тебе помочь всем, чем смогу.

Кристина ничего не ответила. Ей еще предстояло переварить его рассказ. Она легко поднялась с дивана и сказала:

— Давайте все же шкатулку поищем, ради которой мы сюда пришли.

Глава 10

— С чего начнем? — уточнил хозяин дома, обводя помещение флигелька взглядом. — Боюсь, что мы, если начнем искать в одном месте, проищем все отведенные двадцать четыре дня. Предлагаю разделиться. Я ищу здесь, а ты в спальне. Согласна?

— В спальне, так в спальне, — просто согласилась Кристина и, легко пританцовывая, продефилировала туда. Что — то незаметно переменилось в настроение девушки, повышая его градус.

Она зашла крохотную комнатку, обставленную очень скудно. У стены стояла узкая кровать, заправленная пикейным покрывалом. В Германии таких уже точно не осталось. Перпендикулярно кровати располагался тяжелый дубовый шкаф. А напротив стоял комод. У кровати в изголовье притулился одинокий стул с наброшенной на него цыганской шалью с кистями.

И вся вот эта скудность обстановки рассказала девушки в один миг, какой одинокой бабка была по жизни. И лишь несколько теплых эпизодов, как та черная шаль с красными розами, согревали ее существование.

— Эх, бабуля, бабуля! — прошептала Крис, погладила шаль двумя пальцами, — почему ты со мной так поступила? Я, между прочим, в отличии от тебя все эти годы жила в любви и заботе. И если бы ты не выкинула меня за порог своей жизни, словно собачонку, любила бы тебя и согревала своей заботой.

Но поженились бы тогда мама и Максим? Возможно, что нет. И она так бы и осталась рядом с Генрихом, который зиял черной пустотой в ее груди. Словно с девушки сняли розовые очки, и она сейчас только сумела его разглядеть. А также она успела разглядеть Боярского. И с удивлением поняла, что у них с неизвестной ей матерью полностью совпадают вкусы на мужчин. Кристина очень любила своего отца и считала его практически идеалом. А сейчас она с интересом приглядывалась к ее второму мужу. И разница в возрасте почти в двадцать лет нисколько не смущала девушку. Вопрос только в том, как он сам на нее смотрит? Заметил ли, что перед ним совсем не ребенок, а взрослая женщина? Но судя по утренней реакции и тому, как он просто и подробно ответил на ее вопрос, заметил.

Но хватит