Риша решает! - Алекс Хилл

капель тающего снега напоминает ленивый дождь, мелкие брызги летят в лицо.

– Риша, я всегда на твоей стороне. Был и останусь. Только сейчас ты бесстыже врешь мне, чтобы поскорее отвалил. Какая игра? Какое братское соревнование? Тебе самой не смешно?

– Обхохочешься!

– Еще раз повторяю, я на твоей стороне, поэтому ты должна меня выслушать. Поступок Стаса идиотский и детский, это правда. Ты не просто так злишься и обижаешься, но все совершают ошибки. По глупости, по неопытности, на эмоциях, из-за комплексов и… из-за любви. Чаще всего именно из-за нее. Идеальных нет.

Смотрю в добрые зеленые глаза, которые столько раз придавали мне сил, столько раз утешали и подбадривали. Сердце щемит, безысходность разливает холод по груди.

– А как же ты? Ты идеальный. Ты не совершаешь ошибок.

– О-о-о, Риша, – печально тянет Ярослав, невесело ухмыляясь. – Я заставил девушку, которую люблю, встречаться со мной, убедив в том, что это нужно больше ей, чем мне. А ведь я знал, что чувства не взаимны. Знал, что это вряд ли изменится. Я обманул тебя, чтобы мне полегчало…

– Ты помог мне, – поспешно перебиваю я, не желая это слушать. – Очень помог.

– Снова ложь. В первую очередь я помогал себе. И ты это знаешь. И ты меня простила.

– Ну и что теперь? Мне всех поголовно прощать?

– Не всех. – Ярослав слабо улыбается. – Любимых прощают, а с нелюбимыми прощаются. Ты готова отказаться от Стаса из-за такой нелепости? Он втрескался в тебя по уши, это же очевидно.

Порывисто усмехаюсь, но першение в горле не позволяет выдавить и слова против, поэтому Ярослав беспрепятственно продолжает.

– Не поступай с ним так же, как со мной тогда. Тем более что между мной и Стасом есть огромная разница. Твои чувства к нему настоящие и совсем не дружеские.

– Яр… – выдавливаю я, поморщившись.

– Да, я знаю. Мы договорились не поднимать больше эту тему, но я не могу смотреть, как ты вредишь себе. Дело ведь не в проверке, да? Дело в том, о чем мы говорили с тобой миллион раз? В том, что стало второй, но не менее важной причиной нашего расставания.

Воспоминания врываются в душу, заполняя ее до краев. Я была по-настоящему ошарашена, когда Яр признался мне в чувствах. Он ведь такой… такой классный. Добрый, внимательный, веселый, умный. С ним можно и посмеяться, и поговорить по душам. С ним везде чувствуешь себя, как дома. А еще он красивый, очень. Девчонок за ним всегда бегало столько, что они могли бы обеспечить электроэнергией небольшую страну, если подключить к ним провода. Но по какой-то до сих пор не известной мне причине он выбрал меня. Шутка богов, происки судьбы, порча. Все может быть, и только факт остается фактом – он предложил мне встречаться, а я согласилась и даже была счастлива какое-то время. До тех пор, пока не поняла, что совсем ему не подхожу. Во мне было больше благодарности, чем нежности. Больше восхищения, чем любви. Ярослав заслуживал совсем другого, и я знала, что вскоре он это поймет. Наш маленький мирок начал рушиться стремительно, я не могла успокоиться, не могла заставить себя отдавать хотя бы половину от того, сколько получала сама, потому что невозможно отдать то, чего у тебя нет. И тогда пришел страх. Потерять. Потеряться. Быть брошенной. Остаться одной. Он сжирал меня, устраивал истерики в мыслях, которые выплескивались наружу ужасными сценами ревности и провокаций. Это было отвратительно, но неотвратимо. Я до сих пор не понимаю, как Яр не просто выдержал, но еще и смог все решить, вернув нам прежние и такие комфортные роли. Друзей. Самых лучших и самых близких. Конечно, я знаю, что чувства Ярослава ко мне все еще живы в какой-то мере, но уверена, скоро он встретит ту девушку, которая сможет подарить ему все, чего он заслуживает, и даже больше. И я буду рада за них. Очень рада. Ведь я не могу сделать его счастливым, потому что люблю не так, как ему бы того хотелось.

Ладони касаются моих плеч, и я вздрагиваю.

– Риша, – ласково говорит Ярослав, и замки на сейфах, где спрятаны все мои страхи, с треском открываются.

Делаю полшага вперед и упираюсь лбом в грудь друга.

– Я не смогла защититься. Не смогла ответить ему сразу же. Он обвинял меня, Яр, а я даже слова не сказала. Было так больно, и сейчас тоже. Стас ведь все равно рано или поздно меня бросит…

– Ты не можешь этого знать, – уверенно отрезает он.

– Но я знаю, – с такой же силой в голосе спорю я. – Знала это с Ваней, и теперь тоже. Стас может уехать в любой день. Может встретить кого-то получше. Может просто разочароваться, потому что я не могу дать ему то, что нужно. Я для этого не подхожу. Финал предопределен, и я не хочу на него смотреть.

– Риша, давай по-честному. Ты испытывала Ваню, хотела, чтобы он тебя бросил. Со мной было так же. Это твой главный щит. Закончить все, убежать и спрятаться, чтобы не показывать чувств, которые, как ты думаешь, делают тебя уязвимой и слабой. Ты хочешь поскорее пережить боль, которую сама же и создаешь, как будто закаляешься. И теперь ты повторяешь схему со Стасом, осознав, что действительно в него…

– Хватит! – рычу я и добавляю куда тише: – Пожалуйста, прекрати.

– Риша, это глупо.

– Лучше быть глупой, чем брошенной. Ты видишь, что со мной происходит? Все время хочется плакать, мысли о нем ни на секунду не оставляют в покое. А теперь давай умножим это в несколько раз. В кого я превращусь, когда это случится? Как смогу на себя в зеркало смотреть? Мне что, доказывать ему постоянно, что я не репка? Серенады петь и делать все, что говорит, лишь бы не ушел, лишь бы не оставил? Я так не могу.

– Еще ничего такого не случилось.

– И не случится. Уж я-то постараюсь. – Отступаю и поднимаю голову, гордясь тем, что в моих глазах нет и намека на слезы. – Ты сказал, все совершают ошибки. Не мешай мне совершать свои. Тем более что ошибками их я не считаю.

Мышцы на лице Ярослава сокращаются, проявляя волнение. И я, как всегда, благодарна ему за это, но слушать его не стану.

– Тебе нужно научиться впускать людей в свою жизнь без гарантий, что они останутся навсегда, – говорит он, предпринимая еще одну попытку достучаться.

– Мне достаточно тех, кто уже рядом. Больше никто мне не нужен.

– Тогда… – Ласковый и немного встревоженный голос Ярослава тонет