Тэми Хоуг - Темная лошадка

– Звездный перекусил электропровод. Это был несчастный случай.

Я пожала плечами.

– Да я-то что? Люди болтают…

– Люди ни черта не знают!

Из темноты выступил мужчина. Лет пятидесяти с небольшим, высокий, элегантный, с серебряными висками, красиво оттеняющими густую черную шевелюру. Суровое лицо аристократа, розовая рубашка «Лакост», тщательно отглаженные бежевые брюки и черный шелковый жокейский галстук.

– У вас здесь все в порядке, леди?

– Абсолютно, – сказала я. – Просто ищу одного человека.

– Эрин, – пояснила Пэрис Монтгомери. – Мою помощницу. Ту, что уволилась.

Мужчина кисло поморщился.

– Ту девочку? Она же ни на что не годна. Зачем она вам?

– Неважно. – Я пожала плечами. – Все равно ее нет.

– Как зовут вашего друга? – спросила меня Пэрис. – Вдруг у меня для него кто-нибудь появится.

– Шон Авадон. «Авадонис-фарм».

Холодные голубые глаза мужчины вспыхнули.

– У него есть отличные лошади.

– Вы правы.

– Вы у него работаете? – поинтересовался он.

Наверно, с моей самопальной стрижкой, старыми джинсами и грубыми сапогами я не была похожа на человека, который служит в преуспевающей компании.

– Он мой старый друг. Я у него взяла коня напрокат. Хочу купить хорошую лошадь, но пока не нашла ничего подходящего.

Мой собеседник ухмыльнулся, как кот, поймавший мышь. Зубы у него были ослепительно белые.

– Могу помочь.

Торговец лошадьми. Третья древнейшая профессия. Предшественник всех торговцев автомобилями.

К палатке подъехал грузовик, и Пэрис Монтгомери заторопилась.

– Это доктор Риттер. Мне пора. – Она снова сверкнула широкой улыбкой и второй раз пожала мне руку, будто и не было того момента неловкости при упоминании о смерти Звездного. – Приятно было познакомиться, Элль. Удачи в ваших поисках.

– Спасибо.

Она спустила терьерчика на землю и под его звонкий лай скрылась за углом палатки.

Мужчина протянул мне руку:

– Томас Ван Зандт.

– Элль Стивенс.

– Очень приятно.

Руку мою он задержал чуть дольше, чем надо бы.

– Пойду-ка я, пожалуй, – сказала я, делая шаг назад. – Поздновато уже.

– Я довезу вас до машины, – предложил он. – Не годится красивой женщине ходить по ночам без провожатого. Никогда не знаешь, кто может попасться по дороге.

– Я-то как раз знаю, и очень хорошо, но все равно спасибо за заботу. Вот только садиться в машину к незнакомому мужчине женщине тоже не стоит.

Он рассмеялся и приложил руку к сердцу.

– Я джентльмен, Элль. У меня никаких дурных мыслей, и от вас мне ничего не нужно, кроме улыбки.

– Ну, почему же? Вы могли бы продать мне лошадь. И это влетело бы мне в копеечку.

– Но только самую лучшую, – заверил он. – Я найду вам именно то, что вам нужно, и за хорошую цену. Ваш друг Авадон любит хороших лошадей. Может, вы бы нас познакомили?

Ох, эти лошадники! Я кокетливо повела глазами и улыбнулась.

– А может, я просто хочу, чтобы вы довезли меня до моего автомобиля.

Он с довольным видом подвел меня к стоявшему за палаткой черному «Мерседесу» и галантно распахнул дверцу.

– Вас, наверно, любят клиенты, если на сезон вы арендуете такую машину, – заметила я.

Ван Зандт улыбнулся, как кот, добравшийся до сметаны и до канарейки сразу.

– Среди них попадаются весьма состоятельные. Один, например, одолжил мне на зиму эту машину.

– Боже, боже! Если б мой «бывший» сделал меня такой счастливой, возможно, я до сих пор говорила бы о нем в настоящем времени.

Ван Зандт рассмеялся.

– Вы где встали, мисс Элль?

– У задних ворот. Вы знаете ту девушку, Эрин? – спросила я по дороге. – Она правда плохо работала?

Он поджал губы.

– Халтурщица. К тому же постоянно флиртовала с клиентами. Из американок хороших конюхов не получается. Все они балованные и ленивые.

– Я американка!

Он пропустил это мимо ушей.

– Найдите хорошую полячку. Они выносливые, сильные и к тому же дешевые.

– А на ярмарке вакансий я такую найду? У меня сейчас русская. Считает себя царевной.

– Все русские высокомерны.

– А голландцы каковы?

Он подвел «Мерседес» туда, куда я показала, и поставил рядом с моим «бимером».

– Я из Бельгии. Бельгийцы очень обаятельны и умеют обращаться с дамами.

– То есть подлые обольстители, – уточнила я. – По-моему, дамам следует быть настороже.

– А вы крепкий орешек, Элль Стивенс, – усмехнулся Ван Зандт.

– Чтобы меня обаять, одной улыбки и акцента недостаточно. Вам придется побегать.

– Это вызов! – с нескрываемым восторгом воскликнул он.

Я выбралась из машины, не дожидаясь, пока он подойдет, чтобы открыть мне дверцу, и вытащила из кармана джинсов ключи.

– Спасибо, что подбросили.

– Вам спасибо, Элль Стивенс. Вы оживили мой вечер, который иначе был бы скучен.

– Только не говорите такого в присутствии мисс Монтгомери.

– Она в тоске, все горюет о погибшем мерине.

– Я тоже вряд ли прыгала бы от радости, потеряв лошадь, которая стоит таких денег.

– Это были не ее деньги.

– Может, она любила этого коня?

Ван Зандт пожал плечами:

– Всегда есть другие.

– Которыми, я уверена, вы с радостью снабдите скорбящего владельца за определенную цену.

– Разумеется. Почему нет? Это бизнес – и для меня, и для него.

– В излишней сентиментальности вас не обвинишь, – усмехнулась я.

В резком свете сторожевого прожектора было хорошо заметно, как на скулах Ван Зандта заходили желваки.

– Элль Стивенс, я тридцать лет в этом бизнесе, – раздраженно сказал он. – Сердце и у меня есть, но для профессионалов одни лошади всегда сменяются другими. Надо продолжать жить. Всем – и владельцам коней тоже. Страховая компания заплатит за погибшего коня, и владелец купит нового.

– Которого вы с радостью ему предложите?

– Конечно. У меня уже есть на примете один, в Бельгии: прекрасных кровей, и в остальном вдвое лучше того, прежнего.

– И за какой-нибудь миллион восемьсот он перейдет в руки везучего американца, а объезжать его будет Дон Джейд?

– Хорошие кони всегда стоят денег. Но им грош цена, если они не побеждают.

– А тем, кто не побеждает, остается поздно ночью случайно перекусить электропровода и поджариться заживо? – спросила я. – Будьте осторожны, Ван Зандт, не говорите такого кому попало. Вас может услышать какой-нибудь следователь от страховой компании и подумать что-нибудь не то.

Я почувствовала, как Ван Зандт напрягся. Таким, как я, мозгов не полагается. Я ведь всего лишь американка с кучей денег; жду, чтобы он обаял меня, уболтал и повез в Европу, покупать то, что он собирается мне продать.