Ксавье Монтепен - Тайные страсти принцессы Джеллы

Стоп удалился в свою комнату для приготовления в дорогу.

Где-то через четверть часа темные людские фигуры бесшумно проникли в сад Малькольмов и оцепили дом. Казиль видел их: он поднялся на веранду чуть раньше. Взглянув в окно опустевшей гостиной, он взобрался на подоконник — и был таков.

В это время Стоп входил в гостиную, только через дверь. При виде Казиля, появившегося так неожиданно, достойный камердинер чуть не вскрикнул от удивления, но тот дал знак молчать.

— Почему ты не даешь мне говорить, мальчуган? — тихо спросил после некоторого молчания Стоп. — Что здесь происходит?

Казиль подошел к столу, на котором стояли зажженные свечи, и задул их. Потом повернулся к Стопу и сказал быстро и многозначительно:

— Молчите и слушайте! Не следует терять ни секунды. Всем в этом доме угрожает большая опасность.

— Опасность? — повторил Стоп пугаясь.

— Идите же и предупредите мистера Эдуарда: дом окружили!

— Я побегу, но что сказать ему? Кто окружил?

— Спешите, спешите! А я буду наблюдать отсюда…

— О ты, проклятая Индия! — рассуждал Стоп, направляясь к комнате своего хозяина. — Ну уж и страна!

«Меня заставили врать, — рассуждал Казиль, оставшись один, — я провинился, но сейчас представился случай искупить мою вину перед господином. Комната мисс расположена так, что моим врагам сначала придется иметь дело со мной».

И он с решимостью стал у дверей комнаты, в которой находились Мария и Эва.

Тут на веранде показался человек в плаще. Так же, как и Казиль, он проник в гостиную и с минуту или две стоял неподвижно, осматриваясь. По-видимому, расположение комнат ему было хорошо известно, так как он пробормотал по-индусски:

— Дверь должна быть против этого места…

Потом он снял с пояса фонарь, и луч света осветил с головы до ног стоявшего спиной к двери Казиля. Человек с фонарем с изумлением спросил:

— Это ты, Казиль?

— Я, Самид.

— Что ты здесь делаешь?

— Стерегу дверь. Тебе через нее не пройти.

— Именем Бовани!

— Я больше вам не повинуюсь.

— Ты намерен изменить своим братьям, а всякий изменник должен быть наказан смертью.

— Тогда убей меня.

Самид вытащил из-за пояса кинжал с узким лезвием и пошел на Казиля. Мальчик не пошевелился, но закричал изо всех сил:

— Ко мне! Ко мне! На помощь!

Индус бросился на Казиля и ударил его кинжалом, тот застонал и упал без чувств. По всему дому послышался стук дверей и людские голоса.

«Он помешал мне! — подумал Самид. — Сюда идут! Сейчас я подам условный сигнал, и мы с ними покончим…»

Он был уже на веранде в тот момент, когда Джордж вбежал в гостиную вместе с Эдуардом, доктором и Стопом, который был позади всех с зажженными свечами в руках.

— Негодяй! — закричал Джордж и выстрелил в индуса. Пуля пробила череп Самида, и он замертво упал на пол веранды.

XVIII. ПОХИЩЕНИЕ

— Я покончил с мерзавцем!

Сказав это, Джордж споткнулся о Казиля и, наклонившись, с изумлением воскликнул:

— Это Казиль! Его ранили, но, может быть, не насмерть. Надо его спасти! Доктор, окажите ему помощь…

Говоря это, Джордж поднял Казиля на руки. Дьедоннэ тотчас же приступил к делу: попробовал его пульс и приложил руку к сердцу, затем осмотрел рану.

— Он без чувств и потерял много крови, но острие кинжала скользнуло, не повредив ни одного важного органа.

Для осмотра раны на плече доктору пришлось разорвать рукав и обнажить руку мальчика.

Джордж не мог сдержать удивления, и с его губ сорвалось глухое восклицание.

— Что такое? — одновременно воскликнули доктор с Эдуардом.

— Взгляните! — ответил Джордж. — Взгляните на эти знаки и прочтите имя, образованное ими!

— Бовани! — сказал Эдуард.

— Да, Бовани! — отвечал Джордж. — То же самое, что и на кинжале, которым был убит наш отец. Этот мальчик давал против меня ложные показания несколько часов назад. Неужели он сообщник убийц?

— Почем знать? — заметил доктор, пожав плечами. — В этой стране все возможно.

Между тем сознание возвратилось к Казилю, так что он смог расслышать последние слова Джорджа и ответ доктора.

— Нет, нет… — проговорил он. — В этом я не виновен. Я любил мистера Джона Малькольма, нелицемерно оплакивал его и, поверьте, помогу вам отомстить за него. Я обо всем расскажу вам, но не теперь. Сейчас необходимо спасти мисс…

— От кого? — вскричал Джордж. — Разве они подвергаются опасности?

— Это неизбежно, если вы будете медлить: дом уже окружен…

— О боже! — Джордж остолбенел, так как думал, что он один явился причиной нападения Самида.

— Они здесь, похитители, сыны Бовани, истребители англичан, — продолжал с трудом Казиль. — Они окружили дом. Берегитесь, господин!

— Истребители англичан! — закричал Джордж. — Я уже слышал об этом! Вот связь… Так, значит, у меня в руках путеводная нить, и я не выпущу ее больше из рук. Эдуард, доктор, бегите в комнату Марии и Эвы и приведите их сюда!

Оба поспешно бросились из гостиной, за ними последовал и Стоп.

Едва дверь закрылась за ними, Джордж нагнулся к Казилю и спросил его:

— Казиль, ты слышишь меня?

— Слышу, — отвечал мальчик слабым голосом.

— Ответь мне…

— Спрашивайте…

— Сегодня утром, когда мое спасение зависело от твоих показаний на допросе у лорда Сингльтона, ты солгал?

— Да.

— Ты хотел погубить меня?

— Я должен был повиноваться или быть убитым. Я выбрал первое.

— Кому ты должен был повиноваться?

— Сынам Бовани.

— Злодеям, убившим моего отца?

— Да. Незримые, они всегда против вас с обнаженными кинжалами. Они не пощадят вас, господин, повторяю: берегитесь!

— Но кто подослал сюда убийц? — спросил Джордж. — Какое новое преступление они собираются совершить? Почему они напали на тебя?

Казиль не отвечал, кровь снова появилась из его раны. Он едва смог произнести: «Я умираю!» — и впал в беспамятство. Джордж в отчаянии наклонился к нему, но, увидев, что юноша лежит не двигаясь, сказал:

— Может быть, доктор ошибся и Казиль ранен смертельно? — Затем опять начал звать: — Казиль! Казиль! О милосердный Боже! Молю Тебя, соверши чудо!..

Вдруг тоскливое, скорбное выражение лица Джорджа сменилось выражением глубокой тревоги, настолько его поразил звук выстрела, раздавшийся здесь, в доме.

— Пистолетный выстрел! — пробормотал он. — Что там происходит?

Затем послышался второй выстрел, и дверь с шумом распахнулась. В комнату стремительно вбежал Эдуард. Его лицо было бледным, он растерянно смотрел на Джорджа. Дьедоннэ и Стоп сопровождали его, также полные отчаяния.

— Случилось несчастье! — закричал Эдуард, не давая брату времени задать вопрос.

Джордж все понял.

— Мария? Эва?

— Пропали! Похищены! — отвечал Эдуард. — И дом подожжен!

Стоп сквозь зубы произносил свои ругательства:

— Злодеи! Разбойники! Ах эта Индия, будь она проклята!

Лицо Джорджа исказилось. Можно было подумать, что он сошел с ума. Но такое выражение у него на лице сохранялось лишь одно мгновение, и оно мелькнуло как молния. Джордж провел рукой по лбу и проговорил мрачно, но спокойно:

— Надо догнать похитителей!

— Они окружили нас, злодеи! — сказал Дьедоннэ.

В это время гостиная стала освещаться слабым красноватым светом и послышался треск горящего дерева. Внезапно снаружи раздались звуки ружейных выстрелов и пять или шесть пуль врезались в стены комнаты.

XIX. НАПАДЕНИЕ

— Ах! — закричал Стоп. — Мы погибли!

Раздался новый залп.

— Ответим им тем же! — сказал Джордж. — И если нам невозможно спастись, так хотя бы подороже продадим свою жизнь!

Сказав это, он бросился к окну и выстрелил из револьвера наудачу, потому что за облаками дыма не было видно никого из осаждавших дом.

Раздавшийся крик одного из них свидетельствовал, что Джордж попал в цель.

«Неплохо было бы мне ускользнуть, — подумал Стоп, — но я этого не сделаю, лучше уж последую примеру мастера Джорджа!»

Бросившись к окну, он тоже стал стрелять. Да и доктор, и Эдуард не заставили себя ждать, что оживило перестрелку.

Но пламя распространялось с поразительной быстротой. И стало ясно, что через какие-то минуты дом сэра Джона Малькольма превратится в огромный костер.

— Мы не должны здесь погибнуть! — сказал Дьедоннэ, который как истинный француз был несколько самонадеян даже в безвыходном положении.

— Конечно, нет! — отвечал Джордж. — Мы попробуем выйти, и Бог поможет нам пробиться через этих разбойников.

В это время сознание возвратилось к Казилю. Он приподнялся на локте и проговорил слабым, едва слышным голосом: