Людмила Молчанова - Трудные дети (СИ)

   Зато я знала, что не позволю ему прятаться. Не от меня. Это был мой шаг, очень важный шаг, и более того, я почти физически ощущала, как все меняется.

   В конце июля у Марата намечалось день рождения. Я никогда его не поздравляла до этого. Ни разу за четыре с лишним года. Он всегда отмечал его с Оксаной, а подарок...что я могла подарить? Насчет подарка своими руками...пфф. Мне это казалось низким и недостойным.

   Сейчас мы праздновали вместе. И я готовила подарок, пусть и на деньги Марата. И первым делом ноги понесли меня...в библиотеку. Нашла информацию о Чечне, всякие легенды, историю. И зацепилась за одну мысль. Возможно, у меня нет своих денег, я не могу купить дорогой подарок, но я могу сделать...кое-что, что Марат не сможет проигнорировать. Влетит мне или нет - другой вопрос.

   В день его рождения днем я поехала к нему в офис. Столкнулась на входе с Плетневым, вежливо кивнула и спросила:

   - Марат у себя?

   - Да, иди. Он один.

   Я благодарно улыбнулась.

   - Спасибо.

   Он действительно работал, с головой зарывшись в толстые папки. Увидев меня на пороге кабинета, Марат удивленно поднял брови.

   - Ты что здесь делаешь?

   - Просто приехала.

   Закрыла дверь, бросила сумку на стул и нащупала в кармане маленький пакетик.

   - Зачем?

   - С днем рождения поздравить.

   Он отложил документы в сторону, на спинку кожаного солидного стула откинулся и с любопытством меня оглядел.

   - Да ну? До вечера нельзя было подождать?

   - Нет.

   - И...где подарок?

   Было почему-то слегка боязно. Даже странно. Я - и боюсь. Размякла от хорошей жизни - трясусь по каждому поводу, причем такому незначительному. Мысленно взяла себя в руки и приблизилась к столу, вклинившись в узкое пространство между столешницей и стулом.

   - Вот. Держи.

   Марат с любопытством и слегка восторженным удивлением поглядел на бархатный мешочек.

   - Что там?

   - Открой.

   Через несколько секунд у него на ладони оказалась платиновая цепочка с кулоном в виде морды волка. Марат поудобнее перехватил цепочку, чтобы лучше разглядеть украшение. А потом вопросительно поднял на меня глаза, безмолвно спрашивая...о чем-то.

   Я сглотнула, оттолкнула стул ближе к стене и села Марату на колени. Медленно собрала волосы и отодвинула их в сторону, открывая заднюю сторону шеи. И как назло, Марат молчал долго. Очень долго.

   Наконец, он, едва касаясь, провел кончиками пальцев по рисунку и покрасневшей коже вокруг. Меня пробила дрожь, пробежав тонкой змейкой по позвоночнику.

   - Волк.

   - Волк.

   - Один в один, - он еще раз поглядел на кулон.

   - Мастер старался.

   - Я предупреждал тебя о татуировках.

   - Последняя.

   Он еще раз погладил татушку прохладными пальцами.

   - И что ты скажешь в свое оправдание?

   А оправдание готовила долго.

   Я расстегнула хлопковую рубашку, слегка спуская ее с плеч и открывая вид на другою татуировку, вившуюся по позвонкам.

   - Волк сверху.

   Через минуту я кожей почувствовала прохладу его смеха и улыбнулась. Марат аккуратно надел мою рубашку назад и поднялся со стула, поднимая меня.

   - Одевайся и поехали. Саш?

   - Да? - оторвалась от металлических заклепок.

   - Застегнешь? - и он протянул мне цепочку.

   Застегнула, правда, для этого мне пришлось встать на носочки, а Марату - сильно согнуться. Было непривычно смотреть на него так, встречать глубокий и настолько внимательный взгляд, и я поспешила к выходу, пряча глаза, но в дверях меня снова остановили, развернув к себе лицом. Мужчина глубоко поцеловал меня, коснулся уголков губ и под конец чмокнул в нос, заставив неистово покраснеть.

   - Спасибо.

   За всю свою жизнь так я больше не краснела.

   В коридоре мы снова столкнулись с Плетневым, который нам кивнул, мельком поглядел на переплетенные руки и вскользь поинтересовался:

   - Уезжаете?

   - Да, - ответил Марат. - Домой. Праздновать.

   - Ты завтра приедешь сюда?

   Мы переглянулись.

   - Нет, - наконец, сказал чечен. - У меня отпуск.

   Глава 29.

   С отъезда Оксаны прошел месяц. Конечно, она звонила и мне, и Марату, но ее звонки скорее, веселили, нежели реально напрягали. Меня, во всяком случае. Что особенно радовало - Марата они доставали конкретно. Если мне Ксюша рассказывала о достопримечательностях, культурных новинках и интересных историях, что произошли с ней и ее мамой, то Марат выслушивал полноценное нытье, дополненное жалобами на несправедливость мира.

   Иногда Ксюша попадала в то время, когда мы с мужчиной пресыщенно - или не очень - валялись на кровати. Я пристраивала голову у Марата на животе, болтала ногами в воздухе и слушала радостный треп девушки. Минут пятнадцать. Иногда я могла оседлать Марата и вобрать его глубоко в себя. Я специально сидела неподвижно, изредка сжимая горячий член внутренними мышцами, волнообразно поводила бедрами, вынуждая чечена едва ли не рвать простыни. Потом Ксюша вежливо прощалась и через пару минут разговаривала уже со своим мужем, который думал о чем угодно, только не о разговоре. Я его до такого доводила, что чаще всего он скомканно прощался, ссылаясь на неотложные дела, откидывал, не глядя, мобильник в сторону, и резко перекатывался на постели, подминая меня под себя. А дальше начиналось самое интересное.

   Ксюшин папа оформил на Марата все документы и от греха подальше уехал в подмосковный санаторий, прихватив с собой несколько охранников, выделенных чеченом. И опять же, это только в плюс мне было. Мы всех из города вытравили, остались вдвоем и могли делать, что хотели.

   Марат разгребал все то, что наворотил Георгий Саныч, а наворотил он, судя по всему, немало. Мужчина в общих чертах мне все рассказал, не пугая излишними подробностями, но и этого мне с лихвой хватило, чтобы понять общую картину. А пистолет, который "на всякий случай" лежал в ящике прикроватного столика, и два охранника, постоянно меня сопровождающие, почти кричали о том, что все очень и очень серьезно.

   - Они меня нервируют, - недовольно пожаловалась Марату, без стука влетая в его кабинет. Охрана понятливо осталась за дверью. - Ходят за мной и ходят, как собаки привязанные. Блин. Не могу уже. А знаешь, что самое противное?

   На мое возмущение никак не прореагировали. К тому же мы оба знали, что я просто ворчу. На деле же я все равно этих мордоворотов буду терпеть, потому что...Ну, надо так. Что еще скажешь?

   - Не знаю, - мужчина потянулся за телефоном и начал набирать чей-то номер. - Что?