Гнев изгнанника (ЛП) - Джей Монти

Пожалуйста, уходи. Пожалуйста, уходи.

Я молча молю Текса, чтобы он оставил его в покое. Но он не двигается, как и Джи.

Без предупреждения Джуд ударяет кулаком Текса в нос, и струя крови хлещет в воздух, и тогда мои ноги двигаются сами по себе.

— Черт, — шиплю я, бросая сумку на землю с глухим стуком.

Моя голова совершенно пустая. Я не думаю о толпе людей на парковке или о том, что моя тетя является деканом этого университета. Ничего из этого не имеет значения, когда я сокращаю расстояние между собой и дракой, разгорающейся прямо передо мной, а мое сердце бьется в такт адреналину, текущему по моим венам.

Если кто-то спросит, я скажу, что искала своего сводного брата.

Если Атлас, Нора или Рейн будут выпытывать ответы, я скажу, что уже давно хотела надрать Тексу задницу.

Я совру.

Сделаю все, чтобы отвлечь внимание от того факта, что единственная причина, по которой я бросилась в эту драку, – это желание защитить Джуда. Не из-за какого-то юридического завещания, по которому он оказался в моем доме, и не из чувства вины, а потому, что он мне небезразличен.

Я не позволю, чтобы его обвинили в чем-то еще.

Больше не позволю.

— Фи?

Мне кажется, это голос Джуда, но не могу сказать наверняка, потому что в следующий миг кулак Райкера врезается в живот моего не-совсем-парня, и перед глазами вспыхивает красный.

Это будет чертовски больно.

— Как тебе эти крошечные орудия массового уничтожения, злючка?

Джуд берет у меня из рук пакет со льдом и прикасается губами к моим опухшим суставам. Его темные глаза смотрят на меня, в восьмидесятый раз ища на моем лице следы травм. Моя голова лежит у него на коленях, его рука лежит на моем животе, а я держу пакет с замороженным горошком на его суставах.

Райкер и Текс будут играть в эту пятницу с разбитыми носами и разбитыми губами, но, удивительно, единственная травма Джуда – небольшой порез на брови. В тот момент, когда мой кулак ударил Райкера по носу, Джуд перешел из режима нападения в режим защиты.

Его руки обхватили меня за талию, вытащили из хаоса, ругая меня за то, что я ввязалась в это, за то, что поранилась.

— Переживу, — я пожимаю плечами.

После нашей импровизированной драки на университетской площадке нас всех отправили в кабинет декана, где нам пришлось столкнуться с гневом тети Лиры и пройти через неловкий допрос, который больше походил на суд, чем на семейную беседу.

Футболисты не хотели пропустить следующую игру из-за дисциплинарных мер, поэтому мы сошлись на том, что это было недоразумение.

Затем нас всех отправили по домам, чтобы мы побеседовали с родителями.

Не хочу хвастаться, но когда я сказала папе, что сломала парню нос, он дал мне пять, пока мама не видит. Первые несколько минут были напряженные, но потом я сказала им, что Джуд просто защищал меня.

Я также заметила маленькую улыбку мамы после этого, как будто это было подтверждением того, что мы наконец приняли Джуда в нашу жизнь. На днях я увидела, как он помогал маме с посудой, и он может отрицать это сколько угодно, но я знаю, что он начинает теплеть к моим родителям. Для всех он и близняшка Скаута, Стелла Хоторн, стали друзьями после того, как в воскресенье за ужином они обнаружили, что их обоих увлекают медузы.

Конечно, все еще не идеально, но… мы все дальше уходим от того, чтобы Джуд был изгоем, и все ближе к тому, чтобы он стал частью мира, который создала моя семья.

Это дает мне ложную надежду, что, может быть… может быть, однажды мир, который создали Джуд и я, не будет вечной тайной.

— Не ожидал, что меня поддержат, но ладно, я не против, — Джуд насмешливо фыркает, уголок его рта дрожит в ухмылке, когда он откидывается на изголовье моей кровати.

— Добро пожаловать в Клуб Язычников, — шепчу я, когда нас окутывает знакомое уютное тепло моей комнаты.

— Когда, блять, я начал платить за членство в нем?

— Твое зачисление в клуб было закреплено в тот момент, когда мой отец и дяди помогли нам избавиться от трупа с твоим ДНК. Сегодняшняя небольшая драка была лишь частью льготного пакета.

Я не могу сдержать улыбку, когда он прячет лицо в изгибе моей шеи, делая глубокий вдох, как будто запоминает мой запах. Он покрывает поцелуями мою ключицу, поднимаясь по горлу и по щекам, его губы опьяняют так, как может только Джуд.

Наконец, он захватывает мои губы медленным, затяжным поцелуем, который кажется секретом. Это электрический разряд, каждый нерв в моем теле загорается, и на мгновение хаос внешнего мира исчезает, оставляя только нас двоих.

— Не делай этого больше, Фи, — шепчет он мне в губы, игриво покусывая мою нижнюю губу. — Я бы справился. Я сталкивался с ситуациями и похуже.

Я обнимаю его лицо руками, проводя пальцами по острым контурам его челюсти.

— Ты заслуживаешь защиты, Джуд. Я не хотела, чтобы кто-то обвинил тебя.

Он наклоняется ко мне и нежно целует мою ладонь.

— Как мило.

— Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, я буду все отрицать.

— И не подумаю.

Я осторожно сажусь, поднимаюсь по его телу и устраиваюсь у него на коленях. Мои пальцы пробегают по его мягким волосам.

— Давай вместе поедем в Стэнфорд.

Он приподнимает бровь.

— Неужели?

— Да, ты и я. Мы переживем этот год, сохраним это в секрете. А потом, перед отъездом, бросим все и сбежим в Калифорнию, — я улыбаюсь и слегка пожимаю плечами. — Мне кажется, это идеальный план.

— Ты меня убьешь, Серафина Ван Дорен.

С привычной уверенностью его пальцы скользят за мою шею, сжимая кожу, а затем наклоняют мое лицо к своему.

— Но это будет чертовски восхитительная смерть, — шепчет он, прежде чем его губы находят мои.

Поцелуй начинается нежно и любопытно, как будто мы оба наслаждаемся этим моментом. Прохлада его металлического пирсинга прижимается к коже на моей шее, пока мы вкушаем друг друга, смешивая наше дыхание. Его сильные пальцы запутываются в моих волосах, нежно тянут, призывая меня сдаться.

Мы двигаемся так, будто уже знаем, чего хочет другой. Как будто мы делали это сотни раз.

Это не игра в прятки. Скорее, поиски потерянного. Долгожданное приветствие для губ, которые раньше говорили «прощай».

— Скажи мне, чего ты хочешь, милая, — он тяжело дышит у моего рта, лаская мои ягодицы ладонями и прижимая меня к нему.

Горло сжимается, ребра сдавливают легкие. Во мне разгорается огонь, всепоглощающее желание, которое пульсирует в венах. Все рациональные мысли исчезают, уступая место первобытной потребности остаться с ним в этом моменте.

— Все, — бормочу я, качая головой, не отрывая взгляда от его темных глаз. — Я хочу все.

Я провожу бедрами по четкому контуру его джинсов, чувствуя, как грубая ткань скользит по шву моих леггинсов.

— Все, — выдыхает Джуд, прежде чем наши губы снова соединяются.

Это не просто желание – это отчаяние, лихорадочная потребность быть как можно ближе. Джуд крепче сжимает мои бедра, направляя меня, пока я все более страстно прижимаюсь к нему.

Трение было электрическим, по моему позвоночнику пробежала дрожь, когда его руки скользнули под подол моей кофты, пальцы растянулись по моей спине. Я выгнулась навстречу его прикосновениям, мое тело инстинктивно искало больше его тепла.

Его тело прижималось к моему, как кусочек пазла, каждый твердый контур идеально сливался с моей мягкостью. От него исходило тепло, искры скользили по моей коже, разжигая огонь, который распространялся от моего сердца к конечностям.

Я жажду его, каждый сантиметр его тела, как наркотика, от которого я никогда не хочу отказываться.

Губы Джуда скользят по моей шее, оставляя за собой жгучий след. Его руки обхватывают мои бедра, пальцы впиваются в мою кожу, когда он прижимается ко мне. Я скольжу руками под его рубашку, проводя по твердым мышцам его живота, прежде чем подняться выше, чтобы погладить его грудь. Прервав поцелуй, я наклоняюсь, чтобы укусить его мочку уха.