Людмила Молчанова - Трудные дети (СИ)

   С переездом в свой новый дом, я не стала видеться с Маратом чаще. Он много работал, а когда не работал, ходил с Оксаной на светские приемы, где вел светские беседы под ручкой со скромницей, красавицей-женой. Меня, понятное дело, на такие мероприятия не приглашали, а с сокурсниками...Те предпочитали развлекаться весело, с шумом, гордо именовали себя золотой молодежью и всячески это подчеркивали. Машинами крутыми, телками: передавая красивых, каких-то чересчур идеальных девушек из рук в руки. Самые классные вечеринки тоже устраивали они, но это проходило мимо меня. Во-первых, на такие вечеринки меня никто бы не пустил, сразу же открутив голову мне и приглашающему, во-вторых, я слишком часто и бескомпромиссно отказывалась, так что к концу учебного года меня почти перестали приглашать. Ну а в-третьих...я искренне считала это пустой тратой времени.

   Марат же, хоть и стал редко уделять мне внимание, всегда старался как-то порадовать, удивить и исполнить все желания. Джинн, ей-богу.

   Правда, когда я пришла к нему и сказала, что хочу научиться водить машину - а еще и саму машину хочу - встретила нехилое сопротивление и бескомпромиссное "нет".

   - Ну почему? - недовольно взвыла я раненым зверем и решительно зашагала за Маратом, отвернувшимся от меня. - Куда ты? Блин, тебе жалко, что ли? Ты себе уже третью машину покупаешь, а мне жалко одной, да?

   - Мне не жалко, - веско возражал Марат, скрипя зубами. - Но ты ее водить не будешь. Ты не умеешь.

   - Я научусь.

   - Саш, все. Я сказал нет, значит нет. Если хочешь, давай я выделю тебе машину вместе с шофером. Как у Оксаны. Сама выберешь и машину, и водителя.

   - Я не хочу, как у Ксюши! - вести растительный образ жизни как она, я ни за что не собиралась. Марат ее обласкал, буквально купая в неге и радости, так что девушке оставалось лишь млеть. Даже ее родители с удивлением и гордостью замечали тот факт, что чечен чуть ли не на руках жену носит. Работает много, конечно, но ведь все же для нее родной и единственной. В итоге с каждым месяцем она все больше напоминала какой-то аксессуар, необходимый, но аксессуар. Мне все равно, что с ней будет, мне так даже лучше, но становиться подобной Оксане я не желала. - Я не хочу, чтобы со мной постоянно ездил какой-то мордоворот! Я хочу сама, понимаешь? Иметь свою машину и водить ее. Это так сложно?

   - А если ты разобьешься? - следом взорвался Марат.

   - Я не растение, Марат, и у меня есть мозги. Меня не надо так оберегать, как оберегаешь ты свою царевну.

   Он раздраженно выдохнул почти со стоном и закатил глаза.

   - Вот к чему ты ее сейчас приплела сюда? Оксана здесь причем?

   - Да не причем! - заверила я, встав к Марату почти впритык. Мы оба распалились, разошлись не на шутку, и это была не первая ссора за сегодня, а на неделе так вообще, тридцать первая. И не то что ссоры, скорее, стычки, напоминающие болезненные и раздражающие уколы, тычки по ребрам. Вроде и не умер, а все равно неприятно. - Не причем твоя Оксана. Но я так не желаю.

   - У тебя все есть. Чего еще не хватает?

   - На данный момент - своей машины, которую буду водить я, а не какой-то тупой придурок, которого ты мне выделишь. Заруби себе это на носу.

   - Истеричка, - буркнул Марат себе под нос.

   Я как раз уже в дверях была, собиралась выйти из комнаты, но на пороге остановилась и оглянулась через плечо.

   - А ты сволочь позорная. Но я же молчу.

   Через три дня Марат увез меня в Подмосковье. Вину заглаживать, так сказать. Вывез в поле на своем новом черном джипе, в котором, наверное, жить можно было, ключи дал и приглашающе кивнул головой на водительское сиденье.

   - Садись.

   У меня вспотели ладони.

   - Я?

   - Ну не я же. Ты хотела водить машину? Хотела. Будем учиться. Садись.

   Я села и сразу почувствовала себя маленькой-маленькой. Спину выпрямила, руки вытянула и в руль вцепилась изо всех сил.

   - Так, Марат?

   Он пытался приглушить прорывающийся наружу смех.

   - Так, только...ты руль зачем душишь? Ему не больно. Ему, спешу огорчить, даже все равно. Что ты в него вцепилась?

   - Хватит ржать. Что делать-то?

   Чечен быстро обошел машину, сел на пассажирское сиденье рядом со мной и начал УЧИТЬ. Именно с большой буквы. Через десять минут непрерывного бубнежа он, наконец, завел мотор и с неуверенностью на меня посмотрел.

   - Саш, только машину не разбей, - а он мелочиться не стал - посадил меня за руль самой новой и самой лучшей. - И нас заодно не угробь.

   Через три минуты я, с упорством исследователя-археолога, нашла дерево. Единственное в огромном бескрайнем поле. Дерево спокойно притулилось у обочины, но я его нашла. Нашла и со всей силы въехала, так что Марат просто не успел повернуть руль и затормозить.

   - Твою мать, Саш! Ну твою мать! - бушевал мужчина, со злостью рассматривая покореженный бампер. - Как ты умудрилась?..- он кинул взгляд на застывшую, замершую неподалеку меня и выругался сквозь зубы. - Я же предупреждал.

   - Я его не заметила.

   Марат дико оглянулся по сторонам.

   - Саш, целое поле!

   - Я же не специально!

   - Так все, - он решительно сел в машину, и я поспешила юркнуть на заднее сиденье. Все дальше от него. - Домой. И ни о каких автомобилях ты даже не заикаешься.

   Дома и Трофим не заставил себя ждать. Он с радостью подлил масла в огонь, попеременно глядя то на разбитый бампер, то на надувшихся и молчаливых нас с Маратом.

   - Тоже додумался, Залмаев, - Лешка рукой прошелся по солидной вмятине. - Ее за руль посадить. Ты машину три дня назад купил. Взял бы старую.

   Марат хмуро отмалчивался.

   Я же шею потерла, вроде как улыбнулась и поднялась к себе домой. Ночевала в ту ночь одна.

   Вот то лето, после года наших отношений, стало своеобразным испытанием на прочность. Нас по отдельности и нас как пары. И это нельзя было сравнить с Лешкиной проверкой - та во сто крат оказалась легче. Это было жестокое и жесткое испытание, как мы сами.

   Марат сильный. Всегда им был. Он никогда не привязывался, да и я не питала иллюзий. Чечен меня сделал для своего комфорта и удобства. Вылепил специально. Даже с улицы подобрал специально, чтобы потешить собственное самолюбие. И совсем этого не скрывал, не начинал бить себя кулаком в грудь со словами о том, что, мол, пожалел, облагодетельствовал и далее по списку. Он сделал это для себя, и я не расстраивалась. Для меня все хорошо вышло. У меня есть все, что только могу пожелать. Но вот становиться ручной собачонкой, растением, приятным досугом "на досуге" я не желала.

   Марат любил добиваться целей и не мог стоять на месте. Добился - насладился победой. Отлично. Следующая по списку. Что там было - соблазнить принцессу, заработать бабла, потрахаться вдоволь. А после того как вершину покорил, можно и дальше идти. Покорил, подмял под себя, сделал удобненько и пошел. А я...Чем я от остальных вершин отличалась? Да ничем. Игрушка любимая? Любимая. Но и игрушка надоедает, а за год уж...Выгодная я? Да нет, от меня только неприятности, а еще ответственность за меня. Отказаться и отбросить в сторону? Тоже не получится. Столько сил вложил, нервов, времени, что и отпустить жалко, а отдать кому-то тем более.