Людмила Молчанова - Трудные дети (СИ)

   - Я же тебя попросил, - с досадой поморщился Марат, отключив телефон. - Специально, что ли?

   Всплеснула руками, чуть тарелку на пол не опрокинув.

   - Да конечно специально! Как же! Царя и бога побеспокоили. Извините уж, не сдержалась. Может, мне вообще уйти, чтобы не мешать тебе?

   Он холодно на меня взглянул и с легким презрением спросил:

   - Ты чего разошлась?

   - Ничего. Разговаривай вон, - махнула рукой в сторону мобильника, - с кем ты там разговаривал! А меня не трожь.

   - Ты ведешь себя как психованная идиотка.

   Многострадальная тарелка наконец-то полетела на пол. За ней отправилась ваза с фруктами, и спелые красные яблоки раскатились по всей кухне. А у меня зуб на зуб от ярости не попадал, я всем телом дрожала, и не могла успокоиться. Хотелось рушить, все рушить, что только попадет под руку, и я уже начала по сторонам рвано осматриваться, чтобы найти еще одну несчастную жертву.

   - Да, идиотка! Дура! Кто еще?! Психичка?! О, прекрасно! Набор эпитетов пополняется!!!

   Марат же, как специально, был спокоен как удав. Скользнул ко мне, за руку схватил, а когда я вывернулась и по плечу его ударила, отвесил мне такую пощечину, что зазвенело в ушах. И пользуясь моей растерянностью, он подтащил меня к раковине и устроил ледяной душ, заставив беззвучно открывать и закрывать рот в попытке глотнуть воздуха.

   - Успокоилась? - так же невозмутимо поинтересовался Марат, крепко держа меня за шею и вытирая холодные капли с лица и волос. - Истерика кончилась?

   - Д-д-да.

   Он сел на барный стул, посадил меня на колени лицом к себе, и проникновенно поинтересовался:

   - Ну? Кто это сделал?

   И я все ему высказала. Все, что наболело. А та тетка меня реально достала, до чертиков. И я уже не была уверена, что сдержусь, когда она в очередной раз с елейной, ехидной ухмылочкой начинала просвещать аудиторию в том, что для учебы на факультете нужно иметь не только богатых покровителей, кучу денег и некоторые таланты, не связанные с мозговой деятельностью, а еще и серое вещество, которое у меня, похоже, напрочь отсутствует.

   - Понимаешь? - от обуревавших эмоций я у него на коленях подпрыгнула. - Она так и говорит, что я имбецилка, идиотка и дура, которая всем кому ни попадя минеты делает, и только поэтому здесь учится. И знаешь, что еще говорит? - когда Марат покачал головой, я продолжила: - Что для таких как я, есть специальные заведения, а у них - приличный вуз. Я не дура, Марат, понимаешь? Эти все уроды, с которыми я учусь, или ботаны, или мажоры, типа тех, что у Ксюши на свадьбе были. Ботанов - двое, а эти папенькины ублюдки ни хрена не делают. Они ничего не делают, им на все плевать. Они кокс на паре нюхают. Прикинь, да? Но я...я же стараюсь, черт! Я же все делаю, пока они задницы свои просиживают.

   - Я знаю.

   - А вот она не знает! Она каждую пару, два раза в неделю поднимает меня и начинает выставлять шлюхой и бл*дью. Просто так. Это нормально? На меня уже оборачиваются в универе. Только пальцем не показывают - боятся. Мало ли что, вдруг я всех, кому минет делала, приведу. Охренеть, да?

   Марат спокойно, мерно дышал, меня остужая и убаюкивая своей невозмутимостью. Хоть я и клокотала от гнева, но уже не так, как полчаса назад.

   - И давно?

   - Что?

   - Давно она так делает?

   - Да после сессии сразу. Точнее, во время нее процесс пошел.

   - Понял. Успокойся и приведи себя в порядок, пока Оксана не пришла. Завтра я тебе репетитора найду хорошего, будешь заниматься.

   - А эта баба?

   - Я все решу, - успокоил Марат и бережно поцеловал меня в лоб. - А ты отдохни.

   Через несколько дней по универу пошел слух, что преподшу иностранного языка, которая вела занятия в нашей группе, жестоко избили, то ли на смерть, то ли до инвалидности. Об этом говорили шепотом, украдкой, боясь спрашивать даже у других преподавателей, но каждый знал об этой истории, и о том, что в ней замешана я. И когда теперь я неторопливо заходила в аудиторию ли, или в буфет, в помещении на несколько долгих, томительных моментов застывала неприятная - кому-то, но не мне - тишина.

   Мы с Маратом это не обсуждали. Просто однажды после учебы я пришла домой, зашла в его кабинет, закрыв дверь на замок, и благодарно поцеловала.

   - В универе все нормально? - как бы между прочим спросил Марат.

   Я его по голове погладила и улыбнулась.

   - Конечно, мой хороший. Все отлично.

   Он всегда делал для меня все. Что бы я ни попросила. Мог даже луну с неба достать. Только вот луна мне была совсем не нужна, предпочитала я более осязаемые вещи. И Марат это отлично знал.

   Глава 26.

   В апреле я стала хозяйкой новой, красивой квартиры и наконец-то съехала из теплого, чересчур приторного дома Оксаны. По правде сказать, я устала жить с ними, за короткое время "без них" отвыкнув от постоянного контроля. Да, было уютно, хорошо, и раньше я бы не воротила нос. Многие заявили бы, что сейчас я просто зажралась. Неправда. У меня лишь появилась альтернатива, свобода выбора, и я не стала ею пренебрегать.

   За ремонт отвечал Марат, я этим не занималась. Только некоторые требования вносила, вроде душевой кабины и большой кровати. Марат над ними смеялся, но к делу подошел ответственно, и спальню выбирать мы поехали вместе в один из лучших мебельных салонов столицы. Меньше чем за год чечен так сильно рванул вперед, что мог теперь позволить себе что угодно и как угодно. Он сорил деньгами, выкидывая их буквально на ветер, из-за чего я постоянно хмурилась. Он ни в чем себе не отказывал, предпочитая выбирать самое лучше, особенно теперь, когда у него появилась возможность.

   И в салон мы приехали как короли, с гордо поднятой головой, высокомерным холодным взглядом и уверенной походкой. Марат тут все мог купить, хоть целый магазин, о чем не преминул сообщить, поэтому вели мы себя соответственно. Ходили по рядам, громко обсуждали ту или иную кровать, и хотя нельзя было на них садиться и ложиться, мы делали и то, и другое. Я даже попрыгала на каком-то произведении искусства с позолоченными ножками и столбиками.

   - Эту хочу, - жестом указала на большую кровать из темного лакированного дерева с каким-то красным оттенком.

   И молоденькая девочка-продавец пулей убежала что-то оформлять, стоило Марату согласно качнуть головой.

   С переездом в свой новый дом, я не стала видеться с Маратом чаще. Он много работал, а когда не работал, ходил с Оксаной на светские приемы, где вел светские беседы под ручкой со скромницей, красавицей-женой. Меня, понятное дело, на такие мероприятия не приглашали, а с сокурсниками...Те предпочитали развлекаться весело, с шумом, гордо именовали себя золотой молодежью и всячески это подчеркивали. Машинами крутыми, телками: передавая красивых, каких-то чересчур идеальных девушек из рук в руки. Самые классные вечеринки тоже устраивали они, но это проходило мимо меня. Во-первых, на такие вечеринки меня никто бы не пустил, сразу же открутив голову мне и приглашающему, во-вторых, я слишком часто и бескомпромиссно отказывалась, так что к концу учебного года меня почти перестали приглашать. Ну а в-третьих...я искренне считала это пустой тратой времени.