Моя чужая (СИ) - Гринвэлл Ольга

***

Никита

Вломившись в квартиру, я бросился к шкафу, судорожно рылся в поисках какого-нибудь покрывала, но, как назло, ничего достаточно плотного не попадалось. Тогда я стянул одеяло со своей кровати и побежал обратно.

— Куда же нам его? — Оля растерянно обернулась к стоявшему рядом с ней Артёму.

— Ничего, пусть у меня переночует, — проговорил я, подталкивая одеяло под собаку. Бока Дика слабо вздымались, и внутри его тела что-то булькало. — Оль, по-хорошему, ему надо в лечебницу.

Втроём мы кое-как справились, подняли собаку и понесли к подъезду. Пришлось подниматься пешком по лестнице — в лифт мы поместиться не смогли.

Я толкнул ногой дверь, и мы внесли собаку в квартиру.

— Уф, тяжёл, чертяка, — Артём улыбнулся, утирая со лба выступившие капельки пота.

— Слушай, спасибо тебе.

Я протянул ему руку, и он в ответ крепко ее пожал, смущённо улыбнулся:

— Ну так я бегу за деньгами?

Я кивнул.

— Никит, это же, наверное, очень дорого стоит? — Оля глядела на меня испуганными глазами.

Артём рассмеялся:

— Ничего. Сейчас самое главное — выходить его. Я быстро…

Он скрылся за дверью. Мы остались вдвоём, и внезапно я ощутил непонятную горечь — моя подружка продолжала смотреть на дверь, за которой скрылся Артём, и на ее лице было такое выражение, словно она только что встретила самого Господа Бога.

— Никит, — Оля дёрнула на себя ручку, открывая дверь, невнятно пробормотала: — Надо его проводить…

Не успел остановить — девчонка выбежала за дверь, и я только и слышал ее быстрые шаги, отдававшие эхом и затихшие где-то внизу

***

Мама была удивлена новым членом семьи, но не стала противиться. Она вообще редко когда запрещала мне что-либо делать, а я в ответ на это старался ее не огорчать.

— Я вроде видела этого пса, — она присела возле него на корточки. — Что с ним?

Мне пришлось рассказать ей все в подробностях. Под конец я вытащил из кармана деньги, которые принёс Артём.

— Мам, Дику нужен врач.

Она кивнула, задумчиво поглядела на мою руку с зажатыми в ней деньгами.

— Откуда ты взял?

— Артём дал на лечение. Я ему отдам их, как заработаю.

— Никита, как ты заработаешь? — она покачала головой. — Не выдумывай, верни деньги.

Мама встала и прошла в комнату. Через минуту вернулась, держа в руках шкатулку. — Вот, небольшие запасы.

— Мам, я отдам.

— Ерунда это. Считай, что мы купили тебе собаку.

Я в изумлении поднял на неё глаза. Милая мамочка, самая лучшая на свете.

— Я отработаю, — буркнул, а она только потрепала меня по волосам.

***

Оля

После того как мы все втроём устроили Дика у Никиты и Артём принёс свои сбережения, я спустилась вниз вместе с ним. Заметила, что у него разбита бровь, потянулась вытереть струйку крови, сползавшую по скуле, и наши глаза встретились. Господи, я никогда не видела таких глаз. Ярких, как бирюза. И так необычно сочетающихся с его светло-пепельными волосами. Словно пшеничное поле и бескрайнее небо. Кажется, Артем что-то говорил, но у меня напрочь отключился слух, да и не только. Я не могла пошевелиться.

— Давай завтра куда-нибудь сходим?

А? Что? Он приглашает меня?

Мои губы сами собой растянулись в улыбке, и я с готовностью кивнула, а потом вдруг выпалила:

— Айда ко мне, я тебе на бровь пластырь налеплю.

И Артём, удивительно, тут же согласился.

Я быстро поставила чайник и, пока он закипал, достала перекись водорода, прижала к ране смоченный ею ватный шарик. Лицо парня слегка скривилось, но он мужественно выдержал процедуру. Мы стояли так близко друг к другу, что казалось, он мог услышать, как громко билось мое сердце. От него пахло чем-то вкусным — то ли жвачкой, то ли какими-то ирисками — и мне хотелось обрабатывать его рану бесконечно долго.

С кухни донёсся свист закипевшего чайника.

— Будешь чай? — Он кивнул, проходя в кухню следом за мной. Его дыхание касалось моей шеи и заставляло мурашки бегать по всему телу. — У меня есть мармелад и булочки. Мама Никиты их только-только напекла.

— Никита? Я сначала подумал, что это твой брат. — Артём сел на табуретку.

— Ну что ты?! — мне стало смешно. — Мы с ним совсем не похожи. Он просто мой друг.

— Тебе повезло, — Артём окинул меня взглядом с головы до ног, заставляя заалеть мои щёки. — Похоже, он классный пацан. У меня мало друзей, так, приятели…

— Я уверена, что Никита не станет возражать, если ты к нам присоединишься, — сказала, а у самой сердце в пятки ушло. Не от страха — Никита уж точно ничего не будет иметь против этого парня, просто меня охватил какой-то странный восторг, растекшийся в душе сладкой патокой.

За чаепитием время прошло незаметно, услышав звук поворачиваемого в замке ключа, я запаниковала, заметалась по кухне.

— Ой, мамочки! — двойной смысл моего восклицания рассмешил Артёма. Он поднялся с табуретки и, собрав со стола посуду, отнёс к раковине.

— Оль, ну что ты так волнуешься? Я буду только рад познакомиться с твоей мамой.

Я представила ее удивление. Она не очень жаловала моих гостей. В последнее время позволяла приходить только Никите, да и то потому что он помогал мне с английским языком.

В прихожей уже послышались звуки открывавшихся дверей шкафа.

— Мам, — я остановилась в проёме дверей, — познакомься, это мой друг Артём.

В ее глазах мелькнуло удивление, брови сошлись на переносице. Артём стоял позади меня.

— Здравствуйте, — улыбнулся, слегка склонив голову.

Как ни странно, лицо мамы смягчилось. Да иначе и быть не могло — невозможно было сопротивляться обаянию Артема.

***

Мы стали неразлучной троицей. День начинался с того, что Артём заходил сначала к Никите, а потом вместе с ним ко мне. Последний месяц лета пролетел незаметно — мы старались наполнить дни различными впечатлениями. Частенько посещали Измайловский парк, ездили на Красную площадь, в Зоопарк, в Серебряный бор. Август выдался жарким, и мои мальчишки соревновались, кто из них больше купит для меня мороженого. Вечерами я сидела во дворе на лавочке и наблюдала, как Тёма и Никита гоняют футбольный мяч. Иногда ко мне присоединялась Ритка. Она с восторгом сидела, чуть приоткрыв рот, и следила за игрой, а на самом деле, я знала, она не могла оторвать взгляд от Никиты. Я прекрасно видела, что парень ей очень нравится. Каждый раз, когда его взгляд ненароком останавливался на моей подруге, та жутко смущалась и краснела. И я ее понимала — Никита не мог не нравиться. Обаятельный красавчик, располагающий к себе даже самых негативно настроенных людей. От одного взгляда его зелёных глаз любая девчонка запросто могла сойти с ума. И, признаться честно, я ведь даже была влюбленна в него. Пока не появился Артём.

***

Это первое сентября я запомнила на всю жизнь. Сначала в дверь позвонил Никита. Я видела, что он ужасно волнуется — первый день в новую школу, в абсолютно другом городе и даже стране. Видела по тому, как двигались желваки на его скулах, а в зелёных глазах мерцала тревога. Выглядел он, как всегда, бесподобно — накрахмаленная белая рубашка, галстук, пиджак и брюки с такими острыми стрелками, что, казалось, проведи по ним рукой — и можно порезаться.

— Ты отлично выглядишь, Лёль, — он опередил меня, и я рассмеялась.

— И ты, Никит. Как всегда, на высоте.

— Я немного волнуюсь, — он пожал плечами, хмыкнул.

— Все будет хорошо, — неожиданно для самой себя я поднялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Ох, хорошо, мама была в кухне. — Тёмка тебе поможет освоиться — он всех знает. Не волнуйся.

Отвернулась — то, как Никита смотрел на меня, неожиданно смутило.

Звонок в дверь спас ситуацию.

— А вот и он!

Артём, в противоположность Никите, был одет в светло-голубые джинсы, слегка растянутый свитер, под мышкой у него была зажата папка.

— Эх, Кит, — он покачал головой, оглядывая Никиту, — ты как на похороны собрался.

Тот вопросительно приподнял брови.