Эрин Ноэль - То, что скрыто (ЛП)

Почувствовав, что я глазею на него, Мэдден поворачивается, чтобы посмотреть мне в лицо, его рот кривится в понимающей усмешке. Мои щеки горят от смущения, как у ребенка, которого поймали с банкой печенья.

— Хочешь помочь мне решить, что надеть? — спрашивает он.

Качая головой, я игриво отвечаю:

— Я доверяю твоему выбору.

Он громко хохочет, снимая с вешалки белую рубашку, и надевает ее через голову.

— Ты считаешь, это забавным, да?

Выключив в гардеробной свет, он подкрадывается ко мне, как хищник, подстерегающий жертву. Я с пронзительным криком бросаюсь бежать, сама не знаю куда. Он в несколько секунд ловит меня, перекидывает через плечо и бросает на кровать. Оседлав мои бедра, Мэдден одной рукой прижимает мне руки над головой, а другой щекочет ребра. Я извиваюсь и визжу, отчаянно, но безуспешно пытаясь освободиться. В конце концов, он замедляет темп своей вызывающей глупое хихиканье пытки и опускает лицо, прижимаясь лбом к моему лбу.

— Если ты продолжишь в том же духе говорить и смотреть на меня, мы сегодня никуда не выберемся отсюда, — предупреждает он низким голосом, прижимаясь к моей промежности.

Внутреннее трепетание превращается в болезненное желание, и я сквозь зубы втягиваю воздух в легкие. Никуда не идти было бы не так уж плохо.

— Ты еще не готова к этому, сладкая девочка. Медленно, но верно, помнишь? — шепчет он мне в губы, мягко целуя несколько раз. Поднявшись, Мэдден тянет меня за руки, пока я не встаю рядом с ним. Он шлепает меня по попке и объявляет:

— А теперь пойдем. У меня на сегодня большие планы для тебя. 

Чуть позже полудня мы приезжаем на Венис-Бич, и, как только выходим из машины, Мэдден крепко берет меня за руку и ведет к помосту. Погода стоит — лучше не бывает; на бесконечном голубом небе яркое солнце, иногда мимо проплывают случайные белые обрывки облаков, делая приятно теплым воздух вокруг, с моря дует свежий бриз.

— Я до сих пор не могу поверить, что ты никогда не была на побережье, — замечает он. — Ты понимаешь, что это меньше, чем в часе езды от Бербанка. Погоди, ты ведь живешь в Бербанке? Я полагал, что это так, потому что там твоя работа.

— Я живу в Вудленд-Хиллз, — отвечаю я, даже не осознавая, что рассказываю ему больше, чем кому бы то ни было, за очень долгое время, — и да, я знаю, как это близко. Когда я только переехала, было достаточно прохладно, не лучшее время, чтобы идти на пляж.

Он улыбается мне, когда мы быстро переходим через дорогу.

— Ну, я рад, что ты еще там не побывала. Теперь именно я покажу тебе все калифорнийские достопримечательности.

Я не успеваю ответить, потому что нас подхватывает людской поток, и я сразу же напрягаюсь. Очевидно, не только нам пришла сегодня подобная идея, но, пробравшись сквозь толпу, мы выныриваем целыми и невредимыми с другой стороны, хотя, как и всегда, когда я нахожусь в окружении незнакомых людей, я держусь начеку.

— Вау, это захватывающе, — заявляю я, при виде бескрайнего темно-синего океана, заставляющего меня на краткий миг забыть о моих тревогах.

Мэдден сзади обнимает меня за талию и нежно целует в шею.

— Это не сравнится с тобой. Давай, прежде чем идти гулять, пройдемся босиком по песку.

Я спускаюсь за ним к пляжу, выскальзываю из вьетнамок и ступая на мягкий бежевый песок, и с удивлением чувствую, как прохладные песчинки проскальзывают между пальцев ног. Не в силах подавить в себе ребенка, я, оживленно прыгая и кружась, бегу к линии прибоя, радуясь возможности впервые окунуть ноги в Тихий океан, который оказывается холоднее, чем я ожидала. Ведя себя так же глупо, как я, Мэдден бежит за мной и поднимает меня над головой, как будто мы выступаем на прослушивании для «Танцев со звездами». Уверена, что если бы кому-то было до нас дело, мы бы выиграли приз, как самая нелепая пара, но меня меньше всего на свете заботит, кто и что подумает. В этот момент я чувствую себя более живой, чем за последние четыре года жизни. Безопасность и комфорт, которые я ощущаю в его присутствии, становятся огромной поворотной точкой в моей попытке начать новую жизнь.

Закончив дурачиться, мы поднимаемся обратно на дощатый помост, впитывая все происходящее на Венис-Бич. Поначалу я пытаюсь пристально разглядывать толпу, ища в ней знакомые или подозрительные лица, потому что это уже стало моей второй натурой. Но это абсолютно невозможно, потому что вокруг нас проходит целая куча народу, и тогда я сдаюсь и фокусируюсь на тех вещах, на которые показывает мне Мэдден.

Мы прогуливаемся мимо магазинов и ресторанов, в воздухе плотно висит смесь запаха жареной на масле еды и марихуаны. Я с любопытством гляжу на все вокруг. Никогда раньше я не видела в одном месте такой пестрой толпы. Кого здесь только нет, это и вполне обычные пары и семьи с детьми, скейтбордисты, молодые люди, играющие в баскетбол, бодибилдеры, уличные заклинатели огня со своими змеями. Людей с татуировками и пирсингом гораздо больше, чем без таковых, и я никогда бы не подумала, что у волос может быть столько цветов и оттенков. Граффити на стенах и скамейках — это не просто мрачные картинки, сделанные соседскими детишками, это настоящее искусство. Куда ни взглянешь, везде яркие цвета, вдохновляющие сюжеты, все пронизано творчеством, и я потрясена всем, что вижу вокруг себя.

Мы доходим до конца променада, а затем поворачиваемся и идем обратно, туда, где припаркована наша машина. Взглянув на часы на приборной панели, я с удивлением замечаю, что мы находимся здесь уже почти четыре часа; как бы то ни было, урчащий желудок не дает мне забыть, сколько уже времени прошло с тех пор, как мы съели завтрак Сары.

Положив руку на мое бедро, он внимательно смотрит на меня, и на его лице вспыхивает его фирменная харизматичная улыбка.

— Сейчас мы пойдем пообедаем, а потом отправимся на пирс. Мне бы не хотелось, чтобы ты пропустила все вечернее ярмарочное веселье.

— Ты думаешь, что захватывающие дух аттракционы и сверкающие огни заставят меня почувствовать себя юной и невинной и возбудят во мне аппетит к чему-то еще помимо еды? — дразню я, напоминая ему его же слова, сказанные предыдущим вечером.

— А, моя смешная девчонка вернулась. Мне нужно напоминать тебе, каким я могу быть смешным? — говорит он, сжимая мою ногу и угрожая еще одним сеансом щекотки.

— Нет! Тебе нужно вести машину и при этом не убить нас! — смеюсь я, вспоминая сегодняшнее утро.

Он оставляет руку там, где она лежала, но переключает внимание на дорогу, а я в это время подпеваю песне, звучащей по радио. Я не успеваю и глазом моргнуть, как перед глазами появляется знаменитый пирс Санта-Моники, и Мэдден паркуется через дорогу от него на городской парковке. Он объясняет, что ресторан находится недалеко, поэтому мы можем оставить здесь машину на целый вечер и легко пойти гулять в обоих направлениях.