Джуэл Э. Энн - Нераспустившийся цветок (ЛП)

***

Я надеваю наушники и уплываю вместе с Эдом Шираном[7] пока еду в метро обратно до Гарвардской площади. На Южной станции такое знакомое лицо заходит в вагон. Мы смотрим друг другу в глаза и улыбаемся.

— Ты меня преследуешь сегодня, — я вытаскиваю наушники.

— Могу тоже самое сказать о тебе, — Оливер садится рядом со мной.

— Твой несносный братец отпустил тебя пораньше сегодня?

Оливер смеется.

— Я не спрашивал. Я сам решаю, когда закончить. А что он сделает? Уволит меня? — его взгляд опускается, обжигая мою кожу. — А почему ты едешь домой так рано?

— Вообще-то сегодня не мой рабочий день, поэтому я оставила своих друзей убирать беспорядок и закрывать магазин. Кроме того, я пропустила ланч и умираю с голоду.

— Ты думаешь, это потому, что ты пропустила ланч? Или потому что оставила половину завтрака на мне? — Оливер тянет свою футболку с шоколадным пятном.

— Остришь? Я уже начала чувствовать себя не так плохо из-за утреннего происшествия.

Мы оба поднимаемся, когда поезд останавливается на Гарвардской станции.

— Пойдем, — он показывает головой, как только мы выходим, — я задолжал тебе пончик.

Я колеблюсь, пока пассажиры проталкиваются мимо нас.

— Это нелепо, но я голодна, поэтому позволю тебе купить мне пончик.

Мы поднимаемся по ступенькам и направляемся к Гарвардской площади. Я поднимаю палец и ныряю в магазин на углу, возвращаясь несколькими минутами позднее.

— Вот, мы в расчете, — я бросаю ему гарвардскую футболку. — Теперь ты можешь притвориться, что ходил в университет Лиги Плюща.

Он сбрасывает свою футболку, оставив меня смотреть с открытым ртом по сторонам, не наблюдает ли кто за нами. У меня текут слюнки, четко очерченные мышцы выделяются на его стройном теле, и я не могу скрыть румянец, который поднимается по моей шее, пока он надевает новую футболку, перед тем как выбросить старую в урну.

— Что заставляет тебя думать, что я не ходил в Гарвард?

Я пожимаю плечами.

— Ну, вероятно, кожаные рабочие ботинки. А что? Ты ходил в Гарвард?

Оливер продолжает идти по направлению к «Данкин Донатс».

— Возможно.

Я чувствую, как он усмехается, когда я закатываю глаза и подбегаю, чтобы догнать его.

— После тебя, — усмехаясь, Оливер держит двери открытыми.

— Спасибо, мистер Конрад.

Заказав пончики и кофе со льдом, мы занимаем места у окна.

— Итак, ты серьезно?

— Насчет чего? — он лукаво приподнимает бровь.

— Выпускник Гарварда.

— О, я возбудил твое любопытство?

— Немного, — я снимаю крышку со своего кофе.

Он смотрит на свой напиток, как будто ждет, что ответ всплывет на поверхность.

— Да, я ходил в Гарвард.

— Круто, — отвечаю, засовывая палец в отверстие в пончике, наполненное кремом, и облизываю его.

Широко открыв глаза, Оливер наблюдает, как я облизываю палец. Он прочищает горло.

— Да, думаю это круто.

Засовывая снова палец в отверстие, чтобы взять больше начинки, я смеюсь.

— Я не отношусь к этому пренебрежительно, просто пытаюсь не делать из этого большое событие. Очевидно, что ты не пользуешься своим образованием, поэтому, если и получил таковое, я не хочу заставлять тебя чувствовать себя плохо оттого, что занимаешься в жизни чем-то другим.

Проведя языком по покрытому кремом пальцу, я ожидаю его ответа. Он снова смотрит на мои губы, раскрыв рот, и тяжело сглатывает, встречаясь со мной взглядом.

— Это, эм, интересный способ есть пончик.

Я облизываю губы и улыбаюсь.

— Мне нравится смаковать им. Ну, ты знаешь, как некоторые люди вначале слизывают глазурь из середины «Орео» прежде чем съесть само печенье?

Он кивает и прочищает горло.

— Я выпускник юридического факультета.

— Действительно? Ты когда-нибудь практиковал?

Он напрягся так, что на лбу появляются морщины, и выглядит, будто ему больно.

— Некоторое время, но… жизнь сложилась так, что я вынужден был бросить, — он говорит, тщательно подбирая слова.

— Думаешь, ты когда-нибудь снова начнешь практиковать?

Он продолжает смотреть в глаза, но взгляд становится остекленевшим.

— Несколько лет назад я сказал бы «нет», но теперь, надеюсь, я найду свой путь назад.

— Звучит так, как будто ты в растерянности.

Оливер откланяется назад и переплетает пальцы за головой.

— Думаю, так и есть.

Я вытягиваю соломинку из чашки и жую пончик, обдумывая его ответ.

— Растерянность — это состояние сознания. Ты найдешь себя, когда поймешь, что находишься именно там, где должен быть в данный момент.

Он смеется.

— В «Данкин Донатс»?

— Нет, просто живой, — я улыбаюсь, но моя улыбка меркнет, когда я вижу, как краска сходит с его лица. — Я сказала что-то не то?

Ножки стула скрипят по полу, когда он поднимается.

— Нет, мне просто нужно идти.

Я беру свой напиток, вставляя соломинку обратно, и встаю.

— Ну, ладно, спасибо за поздний обед.

— Да, конечно. Увидимся, — он не ждет меня и, прежде чем я успеваю что-то сказать, он уже на улице.

***

И кто теперь убегает, поджав хвост? Что, черт возьми, только что произошло? Как Ченс может быть таким открытым, как например «Я трахну тебя в задней части моего грузовика», в то время как Оливер остается загадкой? Я поднимаюсь по ступенькам к своему дому, доставая ключи.

— Эй, Оливер, как дела?

Я оборачиваюсь и вижу Оливера, который машет рукой в открытое окно многоквартирного дома на противоположной стороне улицы, затем он достает ключи из кармана, держа в другой руке бумажный пакет из продуктового магазина. Он открывает дверь рядом с той, что с открытым окном, заходит и закрывает ее, ни разу не взглянув в моем направлении.

Не может быть! Оливер мой сосед?

Я ничего не могу предложить этому высокому сексуальному мужчине, но чувствую, что должна перейти улицу и поприветствовать его в нашем районе.

Тук-тук-тук!

Он открывает дверь и хмурит брови.

— Ты следила за мной?

Я указываю большим пальцем за плечо.

— Видишь ту красную дверь?

Он кивает.

— Там я живу. Я слышала, как твой сосед поприветствовал тебя, когда уже была готова открыть дверь. Как долго ты здесь живешь и почему бросил меня как сгоревший тост, затем выбежав из забегаловки?

Он откидывает голову назад и говорит:

— Эм, два месяца, и я не бросал тебя как сгоревший тост, мне нужно было идти.

Скрестив руки на груди, я отставляю ногу в сторону, выдвигая бедро.

— Как так получилось, что я не видела, как ты приходишь или уходишь? И да, ты бросил меня как сгоревший тост и убежал, поджав хвост.