Единственная для Цербера (СИ) - Вебер Софи

— Ты выбрала фиговый момент для игр, — рычит он и чуть надвигается, но я тут же выставляю руку, чтобы сделать это самой.

Чтобы удовлетворить моего мужчину самостоятельно.

— Убери руки, — прошу, когда он едва касается моих плеч. — Я хочу сама.

Он кивает и поспешно убирает ладони, опуская их вдоль по телу. Я же, сделав глубокий вдох, коснулась его плоти вначале рукой. Провела по основанию члена рукой, вырывая стон удовольствия из его губ, а после прикоснулась губами, нечаянно задевая головку зубами.

— Да, — резко говорит Тимур и выдыхает.

Краем взгляда замечаю, как сильно он сжимает руки в кулаки, чтобы не касаться меня, чтобы сдерживаться. Я понимаю это и делаю так, чтобы ему не приходилось сдерживаться, чтобы ему было приятно: ускоряю темп, легонько прикусываю, веду языком от основания его органа к головке.

— Охренеть, — слышу его ругательство, произнесенное на эмоциях, и понимаю, что все делаю правильно.

Так, что ему хорошо. Это ведь главное.

Вместе с тем, как я провожу языком по его члену, чувствую возбуждение и уверенное давление внизу живота. Я хочу его. Безумно хочу своего мужчину. Желаю почувствовать его толчки, кончить под ним, стонать и извиваться.

Тимур ухватывает меня за волосы и чуть дергает голову на себя. Его член ударяется о мое небо, и я тяну голову назад, но тут же возвращаюсь обратно. Дыхание мужа учащается, толчки становятся сильнее, его член каменеет настолько, что мне кажется, будто он высечен из камня. В последний момент Тимур отрывается от меня, опрокидывает мою голову назад и целует так, что я чувствую металлический привкус во рту. Видимо, он прикусил мою губу. Или я прикусила его.

Плевать, потому что в этот поцелуй я вкладываю всю свою страсть, все чувства и эмоции, что переполняют меня в этот момент. Тимур опрокидывает меня на кровать, одним движением разводит мои ноги в сторону и касается горячей влажной плоти. Трет клитор пальцами, размазывает влагу по складочкам и слегка входит в меня, но тут же возвращается к тугой чувствительной горошине.

Я дрожу под ним, раскидываю руки в сторону и прикрываю глаза, потому что ощущение эйфории переполняет меня. Я так давно ждала этого, того, что мы, наконец, сможем быть вместе. Пальцы Тимура быстро сменяются чем-то больше. Муж толкается в меня членом, сначала медленно, аккуратно, но с каждым движением ускоряется, хотя старается действовать все так же медленно, чтобы не навредить мне. Я так хочу вернуть ту бешеную страсть в наши отношения, тот дикий секс, что был между нами раньше, но вместе с тем понимаю, что так не получится.

Пока не получится. Слишком сейчас опасно, мы ведь можем навредить малышу.

— Аня, — шепчет Тимур. — Как же я по тебе соскучился.

Он целует меня в шею, проводит губами по нежной коже и втягивает ее, оставляя отметину. Засос, который свидетельствовал бы о том, что я принадлежу ему. Теперь уже окончательно и бесповоротно я его.

Обхватив его шею ладонями, самозабвенно отвечаю на его поцелуй и чувствую, как удовольствие внутри меня рассыпается по всему телу. Протекает по венам, заставляет вздрагивать всем телом и судорожно ловить ртом воздух, потому что его вдруг не хватает.

Мгновениями позже за моим удовольствием следует и Тимур. Он прижимает меня ближе и на несколько секунд замирает, касается губами ключицы и шепчет что-то, но я ничего не слышу, оглушенная своим удовольствием и счастьем. Мне так хорошо рядом с ним, что я едва могу делать вдохи и понимать, где нахожусь.

Через несколько минут, уставшие и обессиленные, но безумно довольные, мы лежим на кровати в обнимку. Ладонь Тимура покоится на моем животе, он нежно поглаживает кожу и замирает, когда малышка вдруг толкается внутри.

— Как мы ее назовем? — тихо спрашиваю.

— Не знаю, — шепчет Тимур. — Ты как хочешь?

— Лиза, — предложила. — Хочу назвать ее, как свою сестру, — тихо проговорила, надеясь, что Тимур не откажет. — Мы хоть и не были слишком близки, но она заслужила того, чтобы я помнила о ней. — Тебе нравится?

— Да, — произнес и оставил поцелуй на моем плече. — Мне нравится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Расскажи мне, что с отцом, — попросила у него.

Я знала, что его отец развелся с нынешней женой из-за каких-то махинаций, но большего я не знала.

— Все в порядке.

Легла на спину и посмотрела на Тимура.

— Он и… Дани?

— Нет, — Тимур засмеялся. — Скорее всего нет, Аня. Они давно не вместе. И отец любил Айсу.

— Неужели между ними произошло что-то настолько серьезное, что твой отец не мог ее простить?

Почему-то от этого осознания мне стало страшно. Что если… Тимур поступит так же. Вдруг я провинюсь, и Тимур решит, что я не имею права на прощение. Что если это действительно будет?

— Не мог, — произнес Тимур. — Она позарилась на самое ценное, — его голос охрип и стал отстраненным. — На нас с Адемом.

Немой вопрос застыл в моих глазах. Я хотела спросить, о чем он, что имеет в виду, но Тимур сам стал рассказывать. Медленно, шаг за шагом говорил о том, что узнал и что сделала Айсу. Информация не укладывалась в моей голове. Она хотела убить Адема и Тимура? Но почему?

— Моя мать была лишней. И ее дети тоже. Она хотела убить нас, но сколько ни пыталась, у нее не получалось.

— Боже, — я прикрыла рот рукой, а после прижала ладонь к животу, как бы защищая свою девочку.

— Все будет в порядке, Аня, у меня нет поклонницы, которая бы топила наших детей.

Он говорил в шутку, но мне почему-то было не смешно, стоило только представить, что однажды такая женщина может появиться.

Глава 47

Аня

— Анна, Тимур Эмирович приготовил вам сюрприз, — девушка озорно улыбнулась. — Он просит вас одеться и поехать кое-куда.

— Куда?

— Ну это же сюрприз, — произнесла она. — Давайте быстрее, я жду вас у двери.

Кивнула и пошла собираться, надела джинсы и кофточку, не зная, где именно меня будет ждать Тимур. Вышла за дверь и наткнулась на Лизу, что-то тщательно печатающую в телефоне.

— Ох, вы уже? — тотчас же спохватилась она. — Идемте.

Она повела меня вниз, оглянулась и тут же свернула к черному ходу. Там нас уже ждала машина с одним из водителей Тимура.

— Ой, подожди, — обернулась к девушке, — я забыла телефон.

— Он вам не нужен. Тимур Эмирович уже ждет вас. Мы опаздываем.

Если это и показалось мне странным, то точно не в ту минуту. Я не раздумывая села в машину и даже не удивилась, что Лиза поехала со мной и совершенно никак это не объяснила. Удивляться я стала спустя полчаса, когда мы выехали из города, а спустя час запаниковала, понимая, что ни к какому Тимуру меня, скорее всего, не везут. Малышка внутри толкнулась, будто почувствовав неладное, и я прижала руку к животу. Решила не показывать свою панику и просто ехала молча, по пути соображая, что могу сделать. Поняла, что ничего. Разве что выпрыгнуть из салона автомобиля, но такой роскоши на седьмом месяце беременности я себе позволить не могла.

Ехали мы молча. Ни музыки, ни разговоров. Я украдкой посматривала на довольную и совершенно спокойную Лизу, а еще на водителя через зеркало заднего вида. Лицо мужчины не выражало совершенно никаких эмоций: он просто выполнял свою работу. Может, я зря переживала и меня действительно везут к Тимуру? Тогда почему без охраны, как обычно? Сзади нас ведь должна ехать машина с людьми Тимура, тем более, что ехали мы на немалое расстояние.

Ехала я все равно на нервах, потому что не доверяла Лизе и этому водителю, которого видела рядом с Тимуром всего несколько раз. Могло ли это значить, что ему нельзя доверять? А Лиза? Она ведь столько времени проработала рядом с нами, она ведь не может быть предательницей?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

И только когда мы приехали, я поняла, что возможно все. Машина остановилась у какого-то заброшенного здания, Лиза и водитель тут же вышли, после чего дверь с моей стороны открылась. Меня никто не вытягивал, девушка лишь произнесла:

— Выходите, Анна.

Я послушалась, решив, что это лучше, чем сопротивляться и причинить вред ребенку. В том, что здесь нет никакого Тимура я была уверена. Это же было очевидно. Я ругала себя за доверчивость, но с другой стороны, что я могла сделать? Лиза работала рядом с Тимуром длительное время, разве я могла подумать, что она окажется предательницей?