Прописывая правила (ЛП) - Люкс Сагара

— Ты не пленница, Александра. Не здесь.

На мгновение я вижу его, человека за маской.

Сердце словно выскакивает из груди.

Всё моё тело вибрирует, трепеща в ожидании.

— А кто я?

Он усиливает хватку, притягивая меня ещё ближе к себе. Его нос касается моей шеи, его голос срывается, выдавая силу желания, что охватывает его тело.

— Моя.

ГЛАВА 27

АЛЕКСАНДРА

В мгновение ока его руки оказываются повсюду.

На моём лице. В волосах. На затылке.

Его губы набрасываются на мои. Наши зубы сталкиваются. Он прижимает меня спиной к скамье и нависает сверху. Я должна была бы испугаться его напора, но вместо этого меня неудержимо влечёт к нему.

Я крепко хватаюсь за его плечи и притягиваю ещё ближе. Он скользит по мне без колебаний и углубляет поцелуй. Когда становится слишком жарко, я позволяю инстинкту взять верх и кусаю его за нижнюю губу. В ответ Томас хватает меня за запястья и прижимает их над моей головой. Он удерживает их одной рукой, а другой касается своих губ. Кровь бурлит в моих венах, когда в его глазах вспыхивает зловещая искра.

— Тебе нравится, жёстче?

Сердце уходит в пятки, но я не отвожу взгляд. Он проводит пальцем по краю моих спортивных штанов. Даёт мне время остановить его или отстраниться. Когда я этого не делаю, он резким движением стягивает их. Я вздрагиваю, удивлённая его грубостью.

Свежий воздух проникает между моими бёдрами. Это длится недолго, потому что сразу после этого я подтягиваю колени к груди и не чувствую ничего, кроме его пальцев.

Твёрдые. Грубые. Требовательные.

Мягкое и чувственное напряжение опутывает мои внутренности. Я двигаю бёдрами, не знаю, чтобы отстраниться или навстречу ему. Это неважно, потому что он не оставляет мне ни шанса, ни выбора. Томас трахает меня пальцами — и глазами, впившимися в мои.

Он хочет моего удовольствия. Моих стонов.

Он хочет меня.

— Моя.

Каждый раз, когда его пальцы проникают в меня, или его дыхание ласкает мою шею, я слышу его голос, эхом отдающийся в моей голове, и возбуждение нарастает.

— Моя.

Моё тело дрожит, охваченное самым сильным и непристойным удовольствием, которое я когда-либо испытывала. Я судорожно мотаю головой. Разум продолжает кричать, чтобы я не сдавалась, чтобы я помнила, чьи пальцы меня оскверняют.

Преступника.

Манипулятора.

Мрачного бога.

Я устремляю взгляд на цепи, свисающие с потолка. Зрение затуманивается. Я напрягаю мышцы в последний раз, прежде чем кончить с резким криком. Последнее, о чём я думаю, прежде чем закрыть глаза и отдаться ему, это то, что я никогда не чувствовала себя такой свободной.

Я здесь уже больше трёх недель.

И на самом деле могла попросить о помощи. Сбежать.

Но я решила остаться.

Я выбрала его.

Когда снова открываю глаза — минуту спустя, или, может быть, целую вечность

— Томас всё ещё нависает надо мной.

Нет. Аид.

Я понимаю это, потому что в его взгляде нет и намека на нежность. Несколько мгновений он просто смотрит на меня, а затем облизывает губы. Мысль о его губах у меня между бёдер проносится в голове, быстро, словно вспышка. Я только что кончила, но всё равно чувствую, как живот наполняется теплом.

Его твёрдый член прижимается к моему бедру, неудовлетворённый. Я поняла, как он мыслит. Даже если он жаждет этого всем своим существом, он ничего не сделает. Пока я сама его не попрошу.

Или не начну умолять.

Неожиданно я делаю это. Как только он освобождает мои запястья, я обхватываю его член пальцами и крепко сжимаю.

— Ещё, — приказываю ему.

Греховная улыбка искажает его лицо.

— Сильнее?

Я слегка приподнимаюсь, напрягаю пресс и снова кусаю его за губу.

— Покажи, как трахается бог.

АИД

Битва с самим собой заканчивается, едва начавшись.

Как только Александра бросает мне вызов, я теряю всякий контроль и хватаю её.

Поднимаю, словно она ничего не весит, и несу в её комнату. Бросаю на кровать и срываю с себя штаны, в то время как желание дать ей именно то, чего она хочет, охватывает моё тело, словно чёртов пожар.

У меня член стоит так, что физически больно. Сжимаю его пару раз, но это не приносит облегчения.

— Встань на колени, — приказываю я.

Она снимает с себя последний предмет одежды и исполняет мою просьбу. Её рот принимает мой член ещё до того, как я успеваю попросить. Её груди подпрыгивают, пока она пытается поглотить меня до самого основания.

— Ты можешь лучше, — подбадриваю её.

Она наклоняет голову ровно настолько, чтобы взять глубже. Этого недостаточно, и всё же я вознаграждаю её лаской по горлу. Она только нашла свой ритм, когда я резко и без предупреждения толкаюсь в её рот.

Её горло сжимается, обхватывая меня.

Это рай и ад.

Я обхватываю её голову ладонями и увеличиваю темп.

Смотрю, как она принимает меня на всю длину.

И она смотрит на меня.

Жгучий озноб пробегает по моей спине. Меня дразнит мысль кончить ей в рот, но это желание вытесняет образ обнажённого тела Александры с размазанной по нему спермой. Я выхожу из её рта с причмокиванием и кончаю ей на грудь. Удовольствие настолько сильное, что у меня звенит в ушах.

На мгновение я теряю связь с реальностью.

Мои ноги подкашиваются, заставляя меня отступить на шаг. Когда прихожу в себя, передо мной находится версия Александры, которую я не узнаю, но которая сводит меня с ума. Тёмные глаза томные. Её губы красные, полуоткрытые и умоляющие. Я опускаюсь перед ней на колени и касаюсь её грудей, влажных от моей спермы.

Размазываю её по груди, затем поднимаю пальцы и подношу их к её рту.

Она облизывает их, не дожидаясь моей команды — и не отводя взгляда.

Громоподобный и яростный крик рождается из самой тёмной и глубокой части меня.

— Моя.

Я обхватываю её лицо ладонями и целую так, словно хочу запечатлеть её в себе настолько глубоко, чтобы она не смогла меня прогнать. Затем снова беру её на руки и несу в душ.

Мы моемся молча, заботясь друг о друге.

Как только член снова становится твёрдым, я раздвигаю её ноги и снова вхожу в неё. Моё имя срывается с её губ снова и снова. Я поглощаю его при каждой возможности, вырывая у неё то стон, то поцелуй. Когда я кончаю во второй раз, я даю себе обещание: отпустить её.

Мой разум настолько затуманен удовольствием, что мне требуется целая вечность, чтобы выйти из душа и вытереться. Когда возвращаюсь в её комнату, нахожу Александру сидящей на кровати. Обнажённой, как и я. Я отвожу взгляд от неё и поднимаю свои брюки. Я собираюсь надеть их и уйти, когда чувствую, что она подходит ко мне. Александра выхватывает одежду из моих рук и кладёт её поверх своей, на стул.

С нежной улыбкой она переплетает свои пальцы с моими и ведёт меня к кровати.

Александра ложится рядом со мной, и меня накрывает чувство, которого никогда раньше не испытывал. Кожу покалывает. Я осознаю её присутствие на каждом возможном уровне, но не поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё. Я остаюсь лежать на спине, прижавшись к матрасу, и смотрю в потолок. Она придвигается ко мне, кладёт голову мне на плечо и издаёт вздох, такой лёгкий, что он кажется лаской.

— Спокойной ночи, Томас.

Постепенно её мышцы расслабляются. Её дыхание замедляется, пока она не засыпает.

Я же, наоборот, не могу расслабиться.

Я редко сплю ночью. Обычно я отдыхаю днём, когда Рулз не вызывает меня на какое-нибудь совещание, или я знаю, что никто не заметит моего отсутствия. Я никогда не закрываю глаза надолго, потому что, как только ослабляю защиту, кошмары снова начинают мучить меня.

На этот раз всё иначе. Впервые в моей жизни, когда погружаюсь в сон, я не вижу лица Ханны, ни ужасного пожара, который изменил мою жизнь. Я не слышу криков её похитителя, ни запаха горелой плоти.