Духовная ведьма (ЛП) - Харпер Хелен

— Не подвержены магии? — медленно повторила я. Как такое вообще возможно? Я посмотрела на Винтера, но у него был такой же озадаченный вид как у меня. — Ты когда-нибудь слышал о нулях?

— Нет, — он запустил пальцы в волосы. — Но если это то, чем является наш Чёрная Борода, то это имеет смысл.

— Если вам от этого станет легче, — произнёс Икбол, — они чрезвычайно редки. Можно сказать, это свойственно одному человеку из миллиона, поэтому вполне логично, что о них нечасто можно услышать.

Я поморщилась.

— Шансов больше, чем быть серийным убийцей, — сказала я. — Наверное.

— Скажем так, — Икбол медлил в нерешительности, — ваш парень не серийный убийца, он массовый убийца. До тех пор, пока он не убьёт больше трёх человек при разных обстоятельствах, он не считается серийным убийцей, — он почесал затылок. — Ну как-то так.

Ююю-хууу.

— Это может быть хорошей новостью, — сказал Винтер.

Я бросила на него косой взгляд. Я не понимала, как это возможно.

— Кто-то где-то должен был заметить, что Чёрная Борода — нуль. Это мог быть школьный учитель, или друг, или доктор. Но кто бы это ни был, и где бы это ни произошло, нули настолько редки, что должна была остаться запись о том, кто он такой. Это может не привести нас прямо к нему, но сумеет многое нам о нём рассказать.

Ладушки, это имеет смысл.

— И как единственный эксперт Тайного Отдела из присутствующих здесь, — сказала я, — как бы ты искал записи о нём?

— Я бы направил двойной запрос на предоставление записей и из Ордена, и из полиции. Такое важное дело, как это, будет в приоритете, и его выполнят за два-три дня. Очевидно, в моём нынешнем положении я не могу подать этот запрос.

У меня начинала болеть голова.

— Нам нужно вернуться к Ипсиссимусу и заставить его это сделать.

Винтер кивнул. Он выглядел не очень обрадованным.

— Может, тебе стоит вернуться… — начала я. При виде его выражения лица я не стала заканчивать предложение.

— Можешь нам ещё что-нибудь рассказать о нулях? — обратился он к Икболу. — Вообще что-нибудь.

Мой друг пожал плечами.

— Рассказывать особо нечего. Они такие же обычные люди. У них нет магии, и магия не может на них влиять. Чтобы остановить нуля, потребуются другие средства, — он помолчал. — Вы умные. Разберётесь.

Судя по выражению лица Винтера, он, как и я, чувствовал сомнение. Магия — это то, чем мы занимались. Она у нас в крови, в нашей ДНК. Если мы не можем положиться на неё, не знаю, что ещё мы можем сделать. Казалось, наши шансы схватить Чёрную Бороду и привлечь его к ответственности стремительно сокращаются.

Призрак хмуро на меня посмотрел.

— Ой, да ладно тебе, — пожаловался он. — Думаешь, что если нашла кого-то, кого не можешь заколдовать, это конец света.

Я яростно на него воззрилась.

— Это стало концом света Клэр Рис.

И Карен. И Пола. И Эми. Не говоря о трёх других, которых я ещё не встречала, но знала, что они где-то там.

— Смерть не так плоха, — продолжал призрак. — Слоняться тут — отстой. Всё это ожидание чего-то, что должно случиться и не происходит. Быть здесь — словно застрять у стоматолога и ждать, когда тебе выдернут зуб без анестезии. Вот только ты не знаешь, когда это произойдёт. Знаешь лишь, что ничего не можешь сделать, только ждать.

Чёрт.

— Я… Мне жаль, — сказала я. Это глупо, но это было правдой.

Человек с безумными волосами вздохнул.

— Это не твоя вина.

— Кто это, Иви? — спросил Икбол. — Кто призрак? Зачем они здесь наведываются ко мне?

Я вопросительно подняла брови. Безумноволосый пожал плечами.

— Я к нему не наведываюсь. Я раньше здесь работал. Это хорошее место. Обычно я болтаюсь у буфета, потому что там можно услышать все лучшие сплетни, но получил известие, что Гренвиль хочет, чтобы я был здесь. Ему и правда очень нужно с тобой поговорить.

Моя очередь была пожимать плечами.

— Я постараюсь заскочить, когда мы пойдём повидаться с Ипсиссимусом.

С нынешним Ипсиссимусом. Господи, так и запутаться можно.

— Как я могу помочь тебе? — спросила я. — Как я могу тебе помочь уйти дальше? С кем мне поговорить?

На его лице мелькнуло расчётливое выражение.

— Ты бы это сделала?

Я моргнула.

— Конечно.

— Меня может освободить не человек, — сказал он. — Это мемориальная табличка.

— Я думала, вы, ребята, любите мемориальные таблички.

А ещё гробницы, и картины, и прочее.

— Вы, ребята? — запыхтел он. — Однажды ты тоже будешь мертва, знаешь ли. Поймёшь тогда.

Икбол протянул руку и тронул меня за локоть.

— Я слышу лишь часть происходящего, — сказал он, — но если ты ищешь табличку, я, возможно, знаю, что ты имеешь в виду, — на лице его появилось выражение глубокого почтения. — Призрак, с которым ты говоришь — мужчина с вьющимися волосами, как у тебя? Ну знаешь, как будто тебя током ударило?

— Током ударило? — брызнул слюной призрак. — Просто потому что у меня были дела поважнее, чем заботиться о внешности! Чтобы вы знали, именно я открыл ген, отвечающий за определение магических способностей. Благодаря моей работе сотни, нет, тысячи ведьм были обнаружены, а не остались томиться в безвестности!

Я почувствовала внезапное родство с призраком. В конце концов, у меня тоже были вещи поважнее беспокойства о своём внешнем виде. Мои важные вещи не были поразительными научными прорывами, это были поразительные дни, проведённые в уюте под одеялом. Я решила, что, наверное, не стоит это говорить.

— Это он, — вместо этого сказала я Икболу.

Он сфокусировал взгляд на точке над плечом призрака.

— Профессор Виггинс, — выдохнул он. — Какая честь.

Безумноволосый — точнее, профессор Виггинс — выглядел немного смущённым.

— Ерунда, — хрипло произнёс он и взглянул на меня. — Тебе бы сказать другу, что ему нужно ещё раз взглянуть на третью главу. Он ошибся в расчётах.

Я передала эту информацию Икболу, который не выглядел особенно потрясённым. Подозреваю, он об этом и так знал, но не удосужился исправить. А может, надеялся, что никто не заметит.

— Спасибо, — пробормотал он. — Я ценю помощь.

— Игги, почему бы тебе не отвести нас к табличке? — предложила я, пока он полностью себя не выдал.

— Да, конечно, — он энергично кивнул головой. — Знаете, я задумывался о ней. В формулировке есть что-то такое, что всегда вызывает у меня дискомфорт. И теперь я знаю, почему.

— Что в ней говорится? — спросил Винтер.

Ответил сам Виггинс.

— На этом самом месте в 1989 году профессор Гораций Виггинс на десятилетия изменил ход исследования биологической магии. Пусть его душа и страсть к науке навечно останутся здесь, вдохновляя эти стены и всех, кто в них учится.

Я поморщилась. Это было вполне чёткое проклятие, хотя и красиво сформулированное.

— Разумеется, — продолжал Виггинс, — это произошло вовсе не на том месте. Когда ко мне пришло настоящее озарение, я пытался затащить секретаршу Дина в архивный шкаф. Понимаете, у неё были такие огромные…

— Профессор, — чересчур громко произнесла я, — если вы хотите, чтобы я вам помогла, то сейчас вам стоит замолчать.

Он помедлил.

— Э-э-э, ладно. Да. Хорошая идея.

Брутус вздохнул, я пожала плечами.

— Знаешь, мог бы остаться дома. Там полно углов, где можно дуться. Нет нужды делать это здесь.

Он поднял лапу, словно осматривая её, а затем один за другим выпустил когти.

— Давай, Икбол! — бодро сказал Винтер со всей поспешностью, на какую был способен. — Пойдём!

На этом мы все выкатились из кабинета.

Глава 14

Один незначительный акт вандализма, последующая короткая поездка, и мы прибыли в главное здание Ордена. Винтер не мог стереть с лица виноватое выражение, словно ему грозило десять лет каторги за снятие со стены старой мемориальной таблички. «Преступника из него никогда не получится», — с нежностью подумала я.

— Знаешь, — сказала, когда мы выбирались из такси, — может, вся эта тема с призраками не так уж и плоха. Чувствую, что начала разбираться в ней. Я уже двум призракам помогла перейти. Понимаю, что с Клэр и её ковеном есть проблемы, но это другое. Всё, что нужно — это открыть офис, куда ко мне смогут приходить призраки, и нанять помощника, который будет рассортировывать заклятия и уверена, я смогу найти золотую жилу. Я буду скучать по вождению такси, но готова отказаться от этого, чтобы быть альтруистом и помочь всем этим потерянным душам, — я помедлила и добавила: — И работать минут двадцать в день.