Калейдоскоп моего сердца (ЛП) - Контрерас Клэр

Что, конечно же, я и сделала. Я сидела за обеденным столом с видом на горы, а за ними океан. Мы с Виком любили воду, но наши родители предпочитали вид на гору Санта-Барбара. У них был дом в Малибу, куда мы ездили по выходным. Иногда мы были с ними, но в основном мы были с друзьями.

— Вик говорит, что ты много общаешься с Оливером, — комментирует моя мама, используя свой небрежный тон, как будто любопытство не окрашивает оттенки ее голоса. Я стону.

— Вик так раздражает. Мы часто видимся в больнице. Мы тусовались один раз вне работы. Большое дело!

Ее смех заставляет меня посмотреть на нее.

— Что?

Она пожимает плечами.

— Твой брат ничего не думал об этом, пока я не упомянула, странно, что вы общаетесь. Ты же ненавидишь его?

— Нет, это не так.

Я нахмурилась. Откуда, черт возьми, она взяла это?

— Я думала, что это так. Ты всегда говорила о том, каким игроком он был.

— Потому что он был, — говорю ей.

— А теперь?

Я смотрю на нее некоторое время, мои руки играют с салфеткой на столе. Люди говорят, что я ее копия. Эта мысль заставляет меня улыбаться, потому что моя мама действительно красивый человек, внутри и снаружи. Даже с ее требовательной карьерой профессора ей всегда удавалось ставить свою семью на первое место. Как сегодня, когда она увидела мою машину, въезжающую на дорогу, она сразу же взвыла. Я привыкла ей все рассказывать, но по какой-то причине я не могу говорить с ней об Оливере. Я просто не могу. Он как третий ребенок в этом доме. Это не как с Уайтом, когда я могла прийти и пожаловаться на него или сказать о нем хорошие вещи, и это не имело бы значения в любом случае, потому что он был посторонним для всех. Оливер в детстве практически жил здесь. И хотя абсолютно ничего не происходит, я не хотела бы выставлять его в плохом свете.

— Я не знаю, мам, — говорю я, наконец. — Честно, я не знаю. Уверена, Вик сможет ответить тебе.

— Но ты видишь его на работе.

— Да, и что?

— У него есть девушка? Или подружка?  —  спрашивает она, закатывая карие глаза.

 Я пожимаю плечами.

— Ты его знаешь. Он флиртует со всем, что ходит.

— Как ты думаешь, он спит со всеми из них?

 Мои глаза расширяются.

— Хорошо, это становится неловко, и снова, я не знаю.

— Иногда такие парни, как он, имеют не очень хорошую репутацию, не думаешь? Я имею в виду, он всегда был таким хорошим мальчиком.

 Я взмахиваю руками.

— Мне все равно. Почему мы говорим об этом?

Затем она улыбается, очень широко, и я тону на своем месте. Я жду, что она скажет мне, что отправит меня с ним на свидание.

— Потому что этот парень, Зак, имеет такую репутацию у дам, но я слышала, что он совсем не игрок, — начинает она.

— Мама.

— И он такой милый, Эстель!

— Мама.

— Он владеет галереей в Малибу.

— Зак Эдвин? — я практически кричу.

 Моя мама улыбается, кивает и поднимает брови, как будто она просто попробовала все печенье в банке и не попалась.

— Откуда ты его знаешь? — спрашиваю я с большим энтузиазмом.

— Ну, это забавная история, Беттина и я закупались пару недель назад и случайно вошли в его галерею. У него там великолепные вещи, но то, что привлекло наше внимание, было сердце – одно из твоих сердец. Мы вмешались, притворяясь, что ничего не знаем, и спросили его сколько стоит сердце. — Она делает паузу для драматического эффекта. — Четыре тысячи долларов. — Мой рот падает. — Он говорил, что продал последнее за три тысячи, и это единственное, которое у него осталось, но человек, у которого он купил их, не оставил карту, поэтому он не может связаться с тем, кто его сделал. Элли, с тобой все в порядке?

Я качаю головой, мой рот все еще остается открытым. Моя мама смеется и берет меня за руку.

— Ты можешь в это поверить? Полагаю, он купил их у Уайта.

Я глотаю, вспоминая себя.

— Да, Уайт упоминал, что продал ему несколько лет назад, но…поразительно…четыре тысячи долларов?

— Значит, ты не получала долю от этого? — спрашивает мама, хмурясь.

— Это не было товаром. Он продал их, чтобы избавиться, потому что я сделала слишком много для выставки, которую мы посещали, и Уайт думал, что продажа Заку будет хороша для меня позже. Очевидно, я никогда не следила, и Уайт, вероятно, забыл свои карты, как обычно, но… О Боже!

— Я знаю! — моя мама визжит.

— Хорошо, так как вы дошли до свидания?

— О. Ну, я сказала ему, что моя дочь сделала это, и он был очень впечатлен.

— Угу?

— А потом я через телефон показала ему сайт твоей галереи. Он увидел твое фото, и я заметила, как его глаза загорелись.

— Боже мой, мама, — говорю я, уткнувшись лицом в руки.

— Поэтому я рассказала ему немного об Уайте и о том, что ты свободна сейчас. Я спросила его, будет ли ему это интересно, и он ухватился за шанс.

— О Боже мой, мам! — еще раз говорю, пряча свое лицо руками.

— Ты видела его, Элли? — спрашивает она. Я смотрю на нее сквозь пальцы и киваю. — Он хорошо выглядит!

— Он чертовски горячий, но я не могу с ним встречаться! Это не пятнадцать сотен. Ты не можешь просто ходить вокруг, пытаясь привлечь ко мне людей!

— Почему, черт возьми, нет? — говорит она, нахмурившись. — Разве ты не видела те шоу по телевидению, где люди на самом деле платят, чтобы познакомиться с кем-то? Сваха-миллионер или что там?

Я тупо смотрю.

 — Нет, я не имела удовольствия смотреть это. Просто… Я не знаю, я бы с удовольствием продала ему часть своих работ, но я не могу встречаться с ним!

 — Это потому, что он игрок?

 — Что? Нет!

У Зака есть репутация игрока, и на это есть веские основания. Он обычно не встречается с людьми из индустрии, но с одной девушкой он встречался, женился, изменил и развелся в течение года. После этого он, как известно, спал с моделями, актрисами и кем-то еще, кто входил в его галерею на двух стройных ногах и короткой юбке.

 — Ты уверена в этом?

— Я уверена в этом! Я не ищу ничего серьезного, так зачем мне заботиться о его репутации?

— Я не думаю, что его репутация такая, как все говорят. Говорю тебе, он очаровашка, но я не думаю, что он спит со всеми.

— Мы закончили? Я бы очень хотела спокойно съесть свои блинчики, — бормочу я.

— Конечно, дорогая. Еще кофе?

— Конечно. Где папа?

— Он ушел на рассвете. Сегодня длинный день. Три знаменитых клиента.

— Весело.

— Да, я уверена, что мы услышим все об этом, когда он вернется. Ты останешься здесь на ночь?

Я вздыхаю и наливаю сироп на свои блинчики.

— Да, думаю, что останусь.

— Ты уверена, что не хочешь встретиться с Заком? Он живет в паре кварталов отсюда.

Мой взгляд устремляется на нее.

— Ты издеваешься.

— Что, если он просто придет на ужин? Таким образом, это будет не свидание, а способ поговорить об искусстве.

— С каких пор ты интересуешься искусством? Ты ненавидела, когда Уайт приходил и говорил об искусстве.

Она вздыхает, положив руку на сердце.

— Я никогда не ненавидела, когда он приходил! Мне просто не нравилось, как он говорил с тобой иногда.

 — Правда? Как? — спрашиваю, откусывая кусок блина. Я не хочу, чтобы она отвечала, но она все равно отвечает.

 — Как будто ты была ребенком.

Моя челюсть замедляется. Я была ребенком. Он был на одиннадцать лет старше меня и имел опыт восьмидесятилетнего.

 — Он не говорил со мной, как с ребенком, — говорю я.

— Ты была его музой…его светом, я полагаю. Я вижу это сейчас, но в то время меня нервировало то, как он хотел, чтобы ты была на его стороне каждый раз, когда друзья твоего отца были рядом. Как будто он думал, что они заберут тебя у него. У тебя никогда не было такого ощущения?

Я выстрелила в нее взглядом.

 — Конечно, было. Мужчины все такие.

Она наклоняет голову, взвешивая мои слова.

 — Я полагаю, что да. Во всяком случае, он, очевидно, любил тебя по-своему и много помогал. Но только подумай, Зак Эдвин!