Калейдоскоп моего сердца (ЛП) - Контрерас Клэр

 — Он все время говорил о себе. Качок. Все девушки хотят его, все парни хотят быть им, — сказала она, закатив глаза и имитируя голос парня.

Я засмеялся.

 — Это звучит довольно ужасно. Зачем вообще давать шанс качкам? — спросил я, поднимая бровь.

— Я могу вспомнить одного качка, который мне нравится, но он зануда, — сказала она с озорным блеском в глазах.

 — Расскажи мне больше об этом занудном качке.

— Ну, — начала она, бросая взгляд. Она начала крутить стаканом по столу, размазывая жидкость, скопившуюся от ее холодного кофе. — Он действительно хорошо выглядит, если ты любишь загорелых серферов с длинными волосами…и нелепыми ямочками… — Она посмотрела на меня и застенчиво улыбнулась так, что мое сердце чуть не остановилось. — Он действительно хороший парень, но ходят слухи, что он не очень любит отношения.

— Не похоже, что он хорош для тебя. Нельзя строить отношения только, если тебе нравятся его твердый прессе и ямочки.

Она ухмыльнулась.

— Я ничего не говорила о твердом прессе.

Я пожал плечами.

— Я сложил два и два. Что еще тебе нравится в этом занудном качке?

— Мне нравится, какой он умный. Мне нравится, как он заставляет меня чувствовать, когда говорит со мной, когда он смотрит на меня… — румянец распространился по ее щекам. — Когда он целует меня.

Я пытался игнорировать удары в груди.

 — Ты думаешь о парне, который не состоит в отношениях…

— У всех есть свои недостатки, и этот его, — сказала она, пожимая плечами и отвернувшись от меня.

— Что, если он был в отношениях? — даже не знаю, почему я спросил это. Это не имеет значения. Мало того, что я не был в отношениях, да я был полностью против них. Ее взгляд снова устремился на меня.

— У меня есть хорошие основания полагать, что этого не будет.

Я резко кивнул и выдохнул, глядя в сторону.

— Неужели я расстроила тебя? — она спросила, ее слова возвращают мои глаза к ее.

— Нет. Почему?

— Ты смотришь…я не знаю…ты ведешь себя странно.

— Я… — провел руками по лицу. Я не планировал рассказывать ей или кому-то еще об этом, но то, как она смотрит на меня этими красивыми, заботливыми глазами, заставило меня захотеть выложить все ей. — Мой отец в больнице.

Она ахнула и протянула руки к моим. Я позволил ей взять их. Они были маленькими и холодными, но ее прикосновение согрело меня.

— Снова? С ним все будет в порядке?

Я немного посмеялся.

— У него был еще один инсульт. Он будет в порядке, если позаботится о себе в этот раз, но он такой упрямый. Он не бросил курить. Не соблюдает диеты, не делает физические упражнения. Это сводит меня с ума.

 Эстель сжала мои руки и улыбнулась мне.

— С ним все будет в порядке. Я верю, что он изменится.

Ее слова заставили меня улыбнуться. Она видела его только один раз. Она понятия не имела, каким он был.

— Как ты думаешь, люди могут измениться?

Ее глаза мерцали. Она двинулась вперед, пока половина ее туловища не оказалась над столом, ближе ко мне. Я хотел вытащить свои руки из ее рук и прижать ее лицо к своему. Я хотел поцеловать ее и раствориться в этом чувстве. Ее лицо остановилось в сантиметрах от моего.

 — Я знаю, что могут. Они просто должны захотеть, — прошептала она на меня.

 — У тебя много веры в людей.

Она отодвинулась, откинувшись на свое место, широко и уверенно улыбнулась, подняв чашку, и снова обхватила губами трубочку.

 — Конечно.

''Ты заставляешь меня хотеть измениться… хотел сказать я. Ты заставляешь меня поверить, что я могу…''

 На следующий день, в то же время, мы столкнулись там снова, и на следующий день еще раз. Мы посидели, поговорили, рассмешили друг друга и пошли разными путями. Она заставляла меня улыбаться в те дни, когда смех казался невозможным. Она заставила меня увидеть надежду в вещах, о существовании которых я не знал. Тогда она и стала моей Эстель. Она просто не знала этого. Черт, как и я.

Глава 20

Настоящее…

Спустя неделю моя команда моляров закончила с комнатами и коридором. Мы превратили океан в поле, заполненное цветами и играющими детьми. Все работали круглосуточно, чтобы быть уверенным в том, что мы уложимся в срок, поэтому нет необходимости говорить, что, когда мы все закончили, нашему счастью не было предела. Мы вышли в обнимку, борясь с желанием закрыть глаза от изнеможения.

— Я так хочу спать, — говорит Мика, опираясь своей головой на мою.

— Тоже, — говорю я, зевая и чуть не споткнувшись о собственные ноги. Завернув за угол, я увидела Оливера, разговаривающего с медсестрой, которую раньше я не видела. Он стоит у стены, а она прислонилась к нему, как будто он ее следующая еда. Ловлю его взгляд, Оливер немного выпрямляется, я отворачиваюсь от него к Мике и выхожу из больницы, прежде чем он подойдет ко мне. Меня убивает признание того, что я что-то чувствую, когда вижу подобное. Это расстраивает меня, потому что я не из тех девушек, которые ревнуют из-за пустяков, но когда дело доходит до Оливера, я чувствую себя собственницей. Я еду домой и засыпаю без задних ног. Я не слышу ни телефонных звонков, ни смс, ни криков брата внизу, который зовет меня поесть. Меня это даже не волнует, пока я не вижу пропущенный звонок от моего риэлтора, как можно скорее перезваниваю, надеясь на хорошие новости.

— Привет?

— Я не хочу, чтобы вы напрасно надеялись, но у нас есть возможный покупатель.

— О, слава Богу! Наконец-то!

Она продолжает рассказывать мне, сколько они предложили, и дает мне знать, что вернется ко мне, как только я ей снова понадоблюсь. Я подтягиваюсь и спускаюсь вниз, ожидая, что не увижу там моего брата, но, к сожалению, сталкиваюсь лицом к лицу не только с ним, но и с его другом с работы Бобби. И я выгляжу как дерьмо.

— Привет, Элли, рад снова тебя видеть, — говорит Бобби, улыбаясь, пока его глаза осматривают меня сверху донизу.

— Привет. Извини, что тебе приходится видеть меня в таком состоянии, но я спала…

— Восемнадцать часов, — прерывает Вик.

— Ничего себе!

— Да, черт.

— Поразительно. Думаю, я действительно устала.

— Да, полагаю. Бин звонил, спрашивал тебя.

Я нахмурилась и вытащила голову из холодильника.

— И?

— И я подумал, что это странно, — говорит Вик, пожимая плечами. — Вы много общаетесь же?

— Не совсем.

Я возвращаюсь к холодильнику, на самом деле мне ничего там не нужно.

— Он говорил, что пытался дозвониться до тебя и не смог.

— Я перезвоню ему позже. Думаю, он все равно сегодня работает.

— Да, разве сегодня не вечер Грейс? — спрашивает Бобби, подсмеиваясь и откусывая кусок кекса.

Вик не отвечает, просто смотрит на мою реакцию, которую я ему не даю. Внутри я кричу: «Кто, черт возьми, эта Грейс?», но я не могу этого допустить. Во всяком случае, это подтверждает причину, по которой мой брат ничего не должен знать обо мне и Оливере. Меня просто достает, что они, кажется, знают каждый его шаг. Это заставляет меня понять, что это не так.

— Мама тоже звонила.

— Хорошо, Вик. Ты что долбаный оператор? Я перезвоню всем, когда посчитаю нужным.

Я отворачиваюсь и возвращаюсь в свою комнату.

— Черт. Может, ей нужно больше спать.

Вик издевается.

— Она родилась стервой.

Глава 21

Когда больше ничего не остается, беги домой к матери. По крайней мере, на утро у меня были именно эти мысли. Я не думала, что, как только ступлю на ее подъездную дорожку, на меня обрушится куча вопросов, с которыми я не хочу иметь дело. ''Ты хорошо питалась? Как живется с братом? Он хорошо питается? Как все прошло с Дереком? Я назначу тебе другое свидание, тебе понравится этот парень, обещаю. Как дела в студии? Я слышала, вы отлично поработали в больнице. И наконец…Заходи, я тебя покормлю!''