Двойная измена. Мои (не)истинные (СИ) - Екатерина Гераскина

были иначе пострижены. Виски выбриты в отличие от Вильяма, который укладывал их. Глаза были такими же темными, разверз глаз немного иной. Губы у младшего были чуть пухлее. А вот пониже…

«Нет. Не буду туда смотреть. Я приличная волчица».

— Нет. Мы втроем.

«Нет. Это просто плоская несмешная шутка!» — помотала я мордой. А потом заливисто засмеялась, правда в образе волчицы это, наверняка, выглядело странно.

— Мы поговорим обо всем дома, — заверил самоуверенный Вил.

«Я не хочу!»

— Не капризничай. Оборачивайся.

«Я голая!»

— Мы тоже.

«Ты смеешься?»

— Хорошо. Давай мы тебя понесем. А дома ты обернешься и оденешься, — проговорил Вильям, поднимая ладони вверх, в примирительном жесте.

«Я сама дойду!» — решительно произнесла.

— Ладно. Тогда можем пробежаться. До дома путь неблизкий. Ты не устала?

«Нет», — мотнула головой.

Вильям снова попытался погладить меня, но я клацнула пастью возле его руки, и тот убрал ее. Хотя было видно как сверкали его глаза, тот явно не обижался и не расстраивался, наоборот, светился… от счастья.

— Наша девочка с характером, — протянул другой бессмертный и, чтобы он не расслаблялся, я сделала выпад и прикусила его за бедро, с удовольствием слизывая капли крови, что попали на язык. Тот хрипло рассмеялся, потирая место укуса.

«Еще один извращенец! Я еще помню, как мне было больно и страшно!»

— Понял, понял. Ты злишься. Я обещаю, что заслужу твое прощение. Посмотри только какая ты красивая получилась! — Джер был таким довольным, что я бы его еще раз прикусила бы, если бы не знала, что тому это понравится.

«Я мелкая! Из-за тебя!»

— Зато быстрая и юркая. Не так просто было тебя догнать. И не из-за меня. Пара сантиметров, что я уступаю брату, тут ни при чем, — хрипло смеялся наглец.

«Подхалим!»

— Я говорю правду.

«Р-р-р!»

— Я понял. Все разговоры потом.

«Вот еще. Тебе есть с кем их вести!» — прорычала я и рванула вперед, чтобы никто из этих самоуверенных волчар не увидел, как больно мне было вспоминать укус и последующий оборот, то как я мучалась, вернее, моя волчица, чувствуя этих придурков, и то как те дрались внизу, даже несмотря на то, что ей бы лучше подумать о нас, ведь нам было также плохо.

Меня мягко направляли в сторону особняка Вильяма. Оборотни бежали рядом. Вернее, Джереми, а вот Вил держался немного впереди, указывая путь. Убежала я вчера и вправду далеко. Только спустя час быстрого бега мы добрались до особняка. Я не хотела признаваться, но жутко устала. Еще и есть хотелось ужасно. Никогда не испытывала такого голода. Еще и запах оборотней кружил голову. Он был таким пьянящим, манящим и вкусным, что хотелось еще раз зарыться в их шерсть. И дышать, дышать! Никогда не думала, что меня может повести от аромата, что источали мужчины. Они пахли по-разному, в запахе Джера преобладали нотки кардамона, немного перца и чего-то свежего, но в любом случае этот коктейль так пьянил, почти сводил с ума. Неужели Раймонд чувствовал нечто подобное, когда встретил свою пару? Так поплыл, что даже был не в силах поговорить со мной?

Я выругалась, попыталась отогнать от себя эти мысли. А еще понимала, что у Джера есть дама сердца. И как тот будет теперь с ней объясняться? Стало противно. Усталость накатывала все сильнее, бежала на чистом упрямстве. Все это не добавляло радости. Я знала, как больно ранит весть о том, что твой мужчина встретил пару и нужно смириться с тем, что ты его резко перестаёшь интересовать. Потому, когда Вильям провел меня с заднего входа и открывал калитку в образе оборотня, уже была морально настолько накручена, что хотелось только закрыться где-нибудь подальше и не видеть этих волков, ну или одного из них. Ведь Вил ни в чем не виноват, как оказалось. И моя симпатия к нему, как к мужчине, никуда не делась. Он нравился мне, даже очень. Наоборот, наше взаимное влечение заиграло новыми красками. Неужели теперь я могу не беспокоиться о том, что стану не нужна и меня не бросят?

Дверь нам открыл дворецкий, которого я чуть припугнула при своем побеге. Тот посторонился, пока мы входили в холл. Я села на пол посредине, так устала, что лапы отказывались слушаться. Мужчины уже обернулись и набросили на себя халаты, что им подал дворецкий. Черный шелк смотрел на их загорелых телах просто потрясающе. Мысли резко начали уплывать не в ту сторону. Вильям держал бежевый халат и для меня. Они с братом медленно подкрадывались ко мне, снова заключая в плен. Но я так устала сопротивляться. Первый оборот был изматывающим. Как и мое осознание себя в новой роли. Роли оборотницы.

А потом что-то упало наверху. Я вскинулась. Снова что-то упало и разбилось. Я потянула носом. И перепрыгнула мужчин, что уже опустились на корточки передо мной.

— Вика, остановись. Тебе не нужно это видеть! — прокричал Вил и выругался.

«Серьезно?» — я взбежала по лестнице, добежала до двери, за которой была закрыта женщина и она явно была не в духе. Я обернулась. Мужчины уже стояли за моей спиной. Халат опустился на плечи. Я запахнула его.

— Почему вы ее закрыли? — спросила и потянулась к ключу, что торчал из замочной скважины. Джер стоял поодаль. Я посмотрела на него. — Так значит, это нормально среди вас подобных закрывать женщин, что стали более не любимы потому что встретили пару? — с презрением произнесла я, смотря на Джера. Боль в моих словах было сложно скрыть. — Ты не хочешь с ней поговорить? И можно ли разовраться нашу связь?

— О чем ты? Как это разорвать? — Вил нахмурился и отстранил мою руку от двери.

— Он был с ней. Я не хочу препятствовать их союзу. И никакая Луна не вправе решать за нас!

— Вика, ты не знаешь о чем говоришь? — Вил говорил, в то время как Джер молча прожигал меня взглядом.

— Ты любишь ее? — спросила я у него.

— Она. Моя истинная…

— Что? — ошарашенно прохрипела я. Вся моя злость сменилась растерянностью. — Только не говорите мне, что у нас теперь долбанный четырёхугольник?!

— Я сам поговорю с Викторией. Джер тебе лучше не видеть Лавилию до дальнейших разбирательств, — сухо и сдержанно проговорил Вил, а у меня горло сдавило спазмом, горечь разлилась на языке. Что я только что услышала?

— Каких разбирательств? Пусть поговорит с ней, — я указала на дверь, возмущение было сложно скрыть в голосе. — Она достойна честного разговора, при чем личного с глазу на глаз.

— Нет. Джеру лучше не