Юлия Славачевская - Третий – не лишний! (СИ)

 – Угу, – немедленно сделала я вывод. – На ступени эволюции стоит выше женщины.

 – Колючка, – чмокнул меня в макушку синеглазый.

 – Лысину протрешь, – буркнула я, все еще под впечатлением от рассказа. – Удобно вы все тут устроили. Лосей, если что – на выпас в лес. Индюков – туда же. Собачки... главное, чтобы эти крокодилы своих людей не ели! А коли сожрут десяток посторонних – никто и не заметит.

 – Хозяйка, – хохотнул Эмилио, снимая меня около трехэтажного каменного дома. – Сразу всех по местам расставила.

 Кроме каменной 'хижины' (статус обязывает), здесь в отдалении стояла еще пара домов с соломенной крышей и загоны для скакунов и птицы.

 Дальше осмотреться мне не дали, сняли с лося и понесли в дом.

 – Теперь я секс-игрушка! – запела я песенку, болтая ногами в воздухе. – Домашняя зверюшка! И мне никто свободы не дает!

 – До чего же ты голосистая, – неодобрительно заметил волокущий меня вовнутрь Эмилио.

 – Это нервное, – заверила его я. – Послушай лучше! – и снова заблажила. – Жесткий трах сегодняшнего дня! Двое вас на одну меня! Ты не трожь меня, ты не трожь меня, дай поспать до завтрашнего дня!

 – Наверное, я с тобой соглашусь, Филлипэ, – обратился к другу Эмо. – Когда она молчит, все гораздо проще.

 – Тогда нужно сделать, чтобы она молчала как можно больше, – мрачно сказал синеглазый, кивая выбежавшим встречать хозяев слугам.

 Нас приветствовали уже знакомые мне рыжик с белобрысым, три дородные тетки и молоденькая девчушка.

 Филлипэ скинул плащ и маску на руки слуге и перехватил меня у Эмилио, пока тот раздевался.

 – Ванна готова? – бросил он слугам.

 – Пять минут, – быстро отреагировала одна из теток и смылась.

 – Сейчас ты искупаешься, моя радость, – сообщил мне Эмо. – И твоя хандра пройдет.

 – Конечно! – закатила я глаза. – Когда тебе наступает хана, то до хандры уже не доходит.

 – Да что же ты за существо такое! – возмутился Филлипэ, поднимаясь вверх по лестнице со мной на руках. – Что бы с тобой не делали, ты всегда недовольна!

 – А ты ничего не делай, – посоветовала я. – И увидишь результат.

 – Давай так, – занес он меня в спальню с безбрежной кроватью. – Ты попробуешь смириться хотя бы на время и дашь нам шанс доказать, что все не так уж плохо.

 – А потом? – посерьезнела я, не мешая ему стаскивать с меня одежду.

 – А потом мы поговорим, – пообещал он. – Если, конечно, в этом будет необходимость. В большинстве случаев, женщины быстро привыкают и сразу успокаиваются.

 – К тому же, – влез Эмилио, снимая с меня сапожки. – Ты, возможно, уже носишь ребенка.

 – Надейся, – фыркнула я. – Но поход разумный, зная историю вашей страны. Хорошо, я попытаюсь быть...э-э-э... менее критичной. Но только одну неделю. А потом мы сядем и поговорим!

 – Хорошо, дорогая, – закивали довольные мужчины, наивно полагая, что они меня обдурили. Счас!

 – Высокие лорды, – поскреблась с другой стороны двери служанка. – Ванна готова.

 – Приготовь халат для леди, – распорядился Филлипэ, стаскивая с себя камзол. – Добавь смену чистой одежды для нас – и можешь быть свободна. Да, и распорядись по поводу ужина.

 – Как прикажут высокие лорды, – пропела женщина и зашлепала по лестнице.

 Мужчины споро и слаженно стащили с меня все – от туники до штанов, и сами освободились от лишней одежды. После чего Эмилио подхватил меня руки и потащил из комнаты в ванную, которая располагалась на том же этаже в конце коридора.

 Я честно придерживалась новых правил игры и по-партизански молчала, хотя и испытывала жуткое раздражение от навязанной мне роли, на которую согласилась по глупости и доброте душевной.

 – Какая умница, – довольно сказал Филлипэ, отметив мою молчаливость.

 Ванная поражала своими размерами. Особенно в глаза бросался каменный бассейн, размерами скорей напоминавший джакузи на пятерых, нежели ванну.

 Синеглазый осторожно, как с хрустальной, снял с меня последнюю одежду, пока Эмилио проверял температуру воды. После чего меня опустили в горячую воду, где, судя по одуряющему аромату, уже были растворены пахучие масла.

 – У нее опять потертости, – сообщил другу Филлипэ, залазя следом. – Надо не забыть потом полечить.

 – Да, – кивнул тот, присоединяясь. – У Магдалены атласная нежная кожа...

 Я скрипнула зубами. Создавалось ощущение, что меня здесь просто нет.

 Мужчины нежно, но со знанием дела вымыли меня, скользя огрубевшими намыленными ладонями по груди, пощипывая соски. Отмывая и гладя распаренную кожу.

 Эмилио притянул меня к себе спиной, заставив почувствовать вздыбленный член, и вымыл волосы, ополаскивая каждую прядку и игнорируя рвущийся в тело орган.

 Филлипэ с таким же отрешением скользнул мне между ног, промывая складочки.

 – Такая нежная, – с восторгом поделился он с другом. – Такая сладкая. Так бы и съел.

 – У нас еще будет такая возможность, – хмыкнул Эмилио.

 Я закатила глаза. Боже, на что я подписалась? Как мне, воспитанной на самостоятельности и независимости, выносить все это шовинистическое отношение? Надеюсь, что на неделю меня хватит. А там посмотрим.

 Мужчины, наконец, закончили меня мыть и вынули из ванны, аккуратно промокнув воду мягкими полотенцами. Еще раз осмотрев мое тело, они смазали все на их взгляд проблемные места мазью и усадили меня на скамейку сохнуть, пока мылись сами.

 Я рассматривала идеально сложенные мускулистые тела, по которым бежали струйки воды и начинала завидовать сама себе. Потом вспоминала, что они со мной творят и мгновенно разочаровывалась.

 Так и захлебывалась слюной. Сначала от вожделения, а потом от злости.

 Закончив омовение, временные мужья быстренько оделись. Практически полностью. То есть нижнее белье, брюки, рубашки и короткие мягкие сапоги. Мне же достался лишь длинный бархатный халат, отороченный кружевом. Который они с многообещающими улыбочками натянули на меня.

 Так бы и стерла с их лиц эти плотоядные ухмылки! И желательно наждаком! Так, чтобы до первого этажа одни уши доехали!

 – Жду не дождусь, – промурлыкал мне на ухо Филлипэ, приподнимая мою грудь на ладонях сквозь ткань. – Когда сниму с тебя это одеяние и заставлю кричать от желания.

 Честное слово, мне нужно выдать даже не медаль за терпение. И не орден. Мне следует прижизненно отлить памятник в бронзе. Бюст. И подарить мне. Чтобы я этим бюстом одарила этих двух засранцев. По головам.