Отем Грей - Разрушение (ЛП)

— Мне жаль, — прошептала я, чувствуя как слезы жгут глаза. Я заморгала, пытаясь остановить их. Не собираюсь плакать сейчас. — Знаю, что не должна была разрешать ему называть меня так. Но почему ты ничего не сказал, Ремингтон? Ты просто сидел там, бросив меня выкручиваться саму. Это очень эгоистично с твоей стороны. Ты не помог мне уладить эту ситуацию.

Снова запустив пальцы в волосы, он смотрел на меня несколько секунд и выглядел при этом так, словно хотел сказать что-то. Его глаза наполнились сожалением и смущением, а затем он развернулся и вышел из комнаты. Ситуация слишком быстро усложнилась.

Черт! Неужели я все испортила? Мысль, что Адриан может однажды попросить что-то подобное, никогда не приходила мне в голову. Должна была, но я была слишком занята, наслаждаясь каждой секундой с ними. Его вопрос заставил меня потерять контроль. Все о чем я могла думать — это выражение его лица, в котором было столько надежды и желания получить положительный ответ, и постоянная тоска о том, как все могло бы быть, которая поселилась в моих воспоминаниях. Глаза застилали слезы, и я провела рукой по щекам, чтобы стереть их.

Боже, дай мне сил справиться с этим.

Я зашла в дом, собираясь дождаться Ремингтона в гостиной.

Он спустился вниз полчаса спустя и отправился на кухню, его походка была полна ярости и элегантности, но я все равно возбудилась. Что со мной не так?

Я выпрямилась, наблюдая, как он налил вино в два бокала, хотя мы не допили вино в патио, затем направился в гостиную и протянул один мне. Свой бокал он поставил на стол, сел напротив меня и продолжил молча размышлять, глядя на меня все это время.

Своим выражением лица она напоминал мне кошку, которая наблюдает за мышкой, бегающей по кругу, пока не набросится на нее в конце концов. Мое терпение лопнуло и вся безнадежность, которую я ощущала пару секунд назад, исчезла.

Я сильнее, чем та женщина, что вышла замуж за Джеймса. Ремингтону и мне нужно быть честными и поговорить обо всем.

— Хочешь поговорить об этом или как?

Он сложил руки в форме буквы «А» и прижал их ко рту.

В груди вспыхнул гнев и кровь закипела. Я не позволяла себе чувствовать гнев уже довольно долго, поэтому ощутила некую бодрость, когда плотину прорвало.

— Ты преследовал меня, Ремингтон. Я ушла, но ты последовал за мной в отель и вернул меня. И что, ты думал, должно было случиться? Пожалуйста, пойми, я не сваливаю всю вину на тебя, но, черт возьми, Ремингтон. Ты преследовал меня, — и вернул меня к жизни.

Он продолжал молча смотреть на меня — глаза прищурены, волосы взлохмачены от того, что он часто зарывался в них пальцами. Я и забыла, каким сексуальным может быть задумчивый Ремингтон.

Я вскочила со своего места и заметалась по комнате, никуда конкретно не направляясь. Я была недовольна собой, Ремингтоном и глупой угрозой, которая нависла над нашими головами. Затем заслоны, сдерживавшие порывы моей души прорвало. Старые обиды, страхи и ярость, которые я заперла почти два года назад, вырвались на волю, и я резко остановилась и развернулась к нему.

— Собираешься сказать что-нибудь?

Он сидел, вытянув ноги, и наблюдал за мной с непроницаемым выражением лица, пока я произносила свою маленькую тираду. Желание добиться какой-то реакции от него было непреодолимым. Я посмотрела на бокал с вином, затем себе под ноги. Наверное, гораздо безопаснее будет бросить в него туфлю, а не бокал с вином.

— Боже мой, Ремингтон. Ты так раздражаешь! — никакой реакции. — О, да иди ты нахер! — крикнула я ему, развернулась и устремилась к лестнице. Я не произносила вслух эти слова уже долгое время, и теперь ощущала себя довольно свободной. — Иди-ка ты очень-очень далеко нахер, — бормотала я себе под нос, но достаточно громко, чтобы мои слова пролетели по тихой комнате и достигли его ушей. Но весь эффект был испорчен, когда я провела рукой по лицу и почувствовала слезы, стекающие обжигающими дорожками по моим щекам.

Я добежала до лестничной площадки, срезала путь до его комнаты и замерла, глядя на остальные комнаты по коридору. Если он не собирается говорить со мной, я не буду спать в его кровати. Надеюсь, к утру он остынет. Я поспешила в его комнату, схватила зубную щетку, ночную рубашку, шорты и вышла.

— И куда ты, по-твоему, собралась?

Я остановилась и обернулась.

— Так теперь ты хочешь поговорить? Оставь меня. Я устала.

Его взгляд опустился на вещи в моих руках, в два широких шага он сократил дистанцию между нами и забрал их у меня из рук. Одновременно с этим, второй свободной рукой он обхватил меня за талию, притянул ближе к себе и его губы оказались на моих, меньше чем за секунду.

— Оставить тебя в покое это не то, что мне подвластно, Селена. Ты еще не поняла этого? — пробормотал он мне в губы.

Я толкнула его в грудь руками, но он не пошевелился. Напротив, он снова прижался к моему рту, покусывая нижнюю губу и заставляя меня открыть рот, пока он медленно дразня сжимал мое бедро, от чего по моей спине прошла волна дрожи. Его язык, неторопливо лаская, ворвался в мой рот.

Я почувствовала сладковатый вкус вина. Моя ночная рубашка и шорты упали на пол, пальцами он обхватил меня за шею сзади, удерживая на месте. Поцелуй изменился, теперь он целовал меня яростно, словно наказывая за то, что я сделала. Всего несколько минут назад наполнявшая меня злость превратилась в желание, и я зарылась пальцами в его волосы, потянув за них и удерживая его возле себя.

— Я идиот, — хрипло сказал он, прижимаясь своим лбом к моему.

— Д-да, ты идиот, — выдохнула я. — Ты обидел меня.

— Мне жаль.

— Тебе должно быть жаль. Почему ты не отпустил меня, когда я ушла тогда из твоего дома? Если ты не хотел, чтобы Адриан привязывался ко мне, тебе не следовало позволять мне оставаться в вашей жизни.

— Мне очень жаль, — сказал он полным сожаления голосом. — Я никогда раньше не оказывался в ситуации, подобной этой. Я не справился с этим, Селена. Я обещал себе, что никогда не обижу тебя, но сегодня вечером обидел. Скажи мне, как я могу искупить вину, — несколько секунд он молчал. — Ты сказала мне идти нахер, — в его голосе звучало удивление.

— И имела это в виду.

— Это слово в твоих устах звучит очень сексуально.

Я закатила глаза и вывернулась из его объятий.

— Ты разозлился на меня за то, что я сказала Адриану, — это было утверждение, не вопрос.

— Сначала да. Потом я понял, что злюсь больше на себя, чем на тебя.

Я вспомнила, что он говорил раньше, и гнев снова вспыхнул во мне.

— Так ты жалеешь, что впустил меня в вашу жизнь?