Игорь Денисюк - Любовь зверя (v2)

Я колебался всего мгновение и погнал коня назад бешенным галопом. Никогда раньше мне не приходилось скакать сломя голову не думая об опасности по горной дороге. Рядом пролетали ветки, скалистые склоны. Пару раз я чудом увернулся от ветви дерева, нависающей над дорогой. Я не сломал шею только чудом и вот место где мы расстались.

На полянке возле дороги на спальной подстилке сидит Миррин, совершенно голая. Перед ней стоит маленькая статуэтка Артемис, рядом лежит шпага, лезвие которой наполовину замотано плащом. В стороне аккуратно сложена одежда и вещи. Миррин увидела меня и в глазах я заметил радость. Она мягко и нежно сказала мне.

– Шеридан, я рада, что ты пришел мне помочь и вернулся. Я только потому не закончила обряд, что мне нужен был кто-то, кто передаст мою голову Охотницам и расскажет о моих последних минутах. Мне приятно, что это будешь ты, Шери, а не случайный путник. На тебя я могу положиться и моя голова и весть о моих последних минутах дойдут до старейшин. Сейчас я взрежу живот своей шпагой, а ты стой наготове и отрубишь мне голову, как только я задергаюсь в конвульсиях. Я не хочу, чтобы мои прекрасные волосы испачкались в крови. После вымой и отвези голову в квартал Ярован в Столицу и расскажешь старейшинам все, как было между нами. В том, что было нет бесчестья ни для тебя, ни для меня - так судьба нами распорядилась просто. Все по обычаю. Иди сюда, я жду!

Я остановился шокированный. Почему? Нет причин для самоубийства. В следующий момент я бросился к Миррин и отбросил далеко ее шпагу и кинжал.

– Прекрати! Ты сказала – «сделаю все, что ты захочешь». Я это сдуру сказал, не хотел твоей смерти.

– Ты, ты! Прервал священный обряд, а сейчас говоришь, что слова твои были глупостью! Да знаешь ли ты, что сказать Охотнице – «сдохни!» - тягчайшее оскорбление и я должна либо убить обидчика в тот же момент, либо убить себя, если сочту, что была неправа? Ты хочешь быть разорванным прямо сейчас? - озверела Миррин.

 - Миррин, я не знаю твоих обычаев, но погибнуть за одно глупое слово, которое сорвалось с языка и не было услышано никем посторонним – я думаю, что слишком. Мы с тобой друзья, вроде бы? Ты как, меня убивать будешь?

- Шеридан, а ты сказал вроде, что дружба кончилась? Или это опять ложь? – снова ощерилась Миррин и приготовилась броситься.

- Миррин, постой! – я остановил ее атаку в последний момент - Ты же вроде читаешь мои чувства? Ну вот и посмотри, считаю ли я тебя своим другом.

Миррин не то, чтобы успокоилась, но мгновенной атаки можно было не ожидать.

– Шеридан, постарайся ни о чем не думать и закрой глаза. Я почитаю твою ауру и убью, если ты лжешь.

Я сделал все, что она сказала и закрыв глаза ждал непонятно чего – то ли ее клыков, или слова. Мне уж было все равно. Главное остановил ее в последний момент и она жива, а не погибла по моей вине. Вместо клыков я почувствовал на шее ее губы.

– Шери, ты и правда друг, твои чувства - полное доверие, и я не знаю, что с тобой делать? Один наш обычай велит убить оскорбившего, а тем более лжеца, тем более, если ты прервал мой прощальный разговор с богиней – прародительницей. Другой обычай не позволяет убить друга. Если два обычая велят противоположное – каждый сам выбирает – какой обычай нарушить. Я решила расспросить тебя о некоторых вещах и после этого решить – умереть мне или тебе, или жить нам обоим? Подумай хорошо перед тем, как ответить. Я спрошу тебя о причинах оскорбления и по ответу решу - кому из нас остаться жить - предложила мне Миррин успокоившись, но я уже знал, что ее спокойствие ничего не означает. Она может озвереть в мгновение от одного неправильно понятого слова.

-  Миррин, да разве тебе не понятно? Грубая любовь твоя всему причиной! Ты издевалась надо мной, как над пленником, истязая меня и не слушая просьб прекратить это издевательство. Потому я и возмутился - ответил я ей - Может быть мне бы хватило просто твоего чистосердечного раскаяния.

- Фи, - изумилась Миррин - И всего-то? Если бы я узнала это сразу, то ничего бы и не было. Только вот оскорбления произнесены, обряд начат и я обратилась к Артемис со словами прощания. Теперь мы омоем себя позором, если оба останемся живы.

И тут же сообразила - Шери, я придумала выход! Мы умрем оба и ни один из нас не стяжает позора! Красивая, славная смерть! Всего-то надо подождать путника, который донесет о ней весть до наших родных! Я очень быстрая! Я убью тебя и даже тело не успеет упасть на землю, как убью себя! Как тебе, согласен? Замечательно, правда?

Мне однако не улыбалось умереть вместе с Миррин, когда я ее уже спас от смерти. Что же делать? Нормальные человеческие доводы на зверюку не подействуют, а зверюкины мысли и обычаи мне непонятны. Что-то вроде она говорила о том, что пара друзей может нарушать обычаи в общении между собой. Вроде и друзей убивать нельзя? Может на этом сыграть?

- Мира, ты говорила, что нельзя друзей убивать? Мы значит, обычай нарушаем! - я внес сомнение в ее решимость.

- Шери, а ты ведь прав! Хорошо, ты наколешься на свою шпагу, а я сама себя убью - все по обычаю - нашла лазейку Миррин. Только и ищет путь - как умереть красиво. Вот! Наконец нашел изъян! Если смерть некрасива, то это не по ней!

- Мира, а ведь подумай, мы приказ герцога нарушим - кто же в поход пойдет, если мы себя убьем? Кто-нибудь еще и заподозрить может, что мы может испугались в Неизвестные земли идти? - и не дав ей найти другой ход, сразу добавил - А ведь мы друзья, а все, что вышло - все между нами двоими произошло. Никто ничего не видел и не знает кроме нас. Вот значит на нас двоих, на все что между нами - никакие ни людские, ни Ваши законы не действуют! Мы сами решать можем, как нам ответить на оскорбление. Что же до Артемис, то мы в ее храм пойдем и покаемся. Захочет - накажет, захочет - простит. Вот я и предлагаю - мы сами все решим по тем порядкам, как сами установим.

Миррин подумала немного. Подняла взор к небу, как будто испрашивая соизволение от богов, помолчала несколько минут, потом решилась.

- Шеридан, а ведь это выход! Тебя я оскорбила первая - тебе и расправу придумать, а я на все согласна.

Кажется, мой план начал приносить плоды - вместо совместного самоубийства пришли к наказанию Миррин и я его должен придумать.

- Мира, встань и нагнись вперед. - потребовал я. Она нагнулась и осталась ждать. Я примерился и шлепнул ее сначала слегка, а потом изо всех сил - Мира, ты наказана и все оскорбления прощены. Встань!

Миррин встала, как была - голая с выпущенными когтями и оскаленными зубами - прямо как тигр, поднявшийся на дыбы.

- Шери, отшлепать охотницу - тягчайшее оскорбление, тем более оскорбление, что я не могу ответить! Я ведь обещала принять любое наказание, ты же придумал самое унизительное для меня.