Игорь Денисюк - Любовь зверя (v2)

Мы сидели пораженные – Гийом все угадал абсолютно верно, о чем я и сказал Мире.

– Ты поняла – нам даны противоположные рекомендации на оба возможных случая – если бы дружба была не настоящая и распоряжения герцога значили бы для нас больше – мы бы скрыли друг от друга эти письма и тогда нам рекомендуется отдалиться. Если же мы – настоящие друзья и наша дружба стоит для нас на первом месте, то мы можем сблизиться и в письме даны рекомендации на этот счет. Все же, я не понял – а что такое – «обряд сплетения судеб» и как его проводить?

- Шери, еще раз благодарю тебя, ты все совершенно правильно понял. Я так не умею! Обряд, о котором говорит Гийом, очень стар. Ты уже понял, что мы мягко говоря «несдержанны» и можем вцепиться и убить даже другую охотницу, если нам покажется, что было оскорбление или даже намек на него. Потому, для тех охотниц, которые связаны друг с другом, например, ходят на опасные задания вместе, проводят обряд «сплетение судеб». Обряд несложен – надо только пойти вдвоем в храм Артемис и искренне просить об этом.

После этого пара становится связана: невозможно убить или даже сделать вред товарищу, разве что с его согласия – например если оба искренне захотят дуэли, то можно, иначе – нельзя. Даже если дуэль случится, то ничем не кончается - непереносимо это - повредить связанному в паре. В паре оба заботятся друг о друге, спасают даже ценой своей жизни, а в простой жизни это приводит к тому, что существовать вдали от товарища, не видя его каждодневно становится тяжело. В обществе охотниц такая пара обычно известна. Тягчайшие оскорбления, которые по мнению нашего народа однозначно требуют поединка, для такой пары возможны – простить друг друга, или драться на поединке – исключительно дело связанной пары и никого кроме них не касается. И еще – обряд проводят только между охотницами, никогда с человеком. Ты, Шери, будешь первым!

- Мира – я удивился – Так ты сразу решилась, даже без раздумий?

- Шери, Гийом натолкнул меня на правильную мысль. Я могла бы и сама догадаться, да забыла этот редкий обычай. По пути мы встретим завтра храм Артемис – тогда и проведем обряд.

Нам сразу стало хорошо вдвоем – без слов все было ясно нам обоим.

Мы подтащили несколько сухих деревьев, хвороста, Миррин высекла искру на трут и запалила растопку. Вскоре весело запылал костер, занялись стволы сухих деревьев. Такие будут гореть всю ночь. Мы вытащили хлеб и ветчину, бурдюк вина. Выпили, поели, хорошо!

- Как, мой друг готов позаниматься любовью? Не раздумала? – спросил я Миррин.

- И даже очень! – и шлепнула меня пониже спины – Раздевайся давай, нет сил терпеть!

Сама же разделась даже быстрее меня. Надвинулась на меня спереди.

– Ты хотел выяснить кто из нас сильнее – так у тебя будет такая возможность!

Толкнула меня телом так, что я бы верно отлетел, хорошо, если не в костер, но сама же и удержала, теперь осторожно нажала – Сопротивляйся! Ну ты, рохля! - Я попытался, но ничего не вышло. Тогда она схватила меня и повалила навзничь, сама же устроилась на мне не давая даже дыхнуть сжала бока ногами, потом – потом была отнюдь не любовь. Это может пьяный солдат так обращается с девушкой во взятом штурмом городе, а теперь все это проделывали со мной самим. Я сам никогда бы такого с женщиной себе не позволил! Ко всему она была просто ненасытна! Я уже потерял счет времени и только ждал – когда она уймется. На все мои просьбы перестать мне отвечали хохотом и закрывали рот поцелуем. Это было форменное издевательство! В конце же обняли, сжали и пожелали заснуть на мне, а я даже дышал с трудом, но тоже заснул – что делать? Сам напросился.

Когда утром проснулся, все тело болело, как после драки в кабаке, саднили ссадины и содранная кожа. Зверь гадкий! Миррин тоже проснулась

– Ну как понравилось? Может сейчас повторим, милый? - невинно спросила зверюга.

Мне не хотелось и говорить с ней – все ясно, что это за штучка! Говорят же люди, если хотят про пытки ужасные сказать – игры Убийц. Все же ответил – Миррин, мы с тобой друзьями были только до вчерашнего вечера. Сейчас не хочу и разговаривать. Пошла вон!

И занялся едой. Разворошил угли во вчерашнем костре, подбросил сушняка и нагрел воды в котелке. Потом добавил немного вина и напился горячего. Даже как ожил, поел хлеба с ветчиной и совсем человеком стал. Дрянь эта вокруг крутилась, в глаза заглядывала, даже попыталась обнять

– Уйди, дрянь!

Как бы сделать, чтоб отвязалась? Может она голодная, потому и отстать не может.

– Возьми поешь и отстань от меня!

Поела так хоть отстала – поняла видно, что у нас с ней все кончено. Никакой дружбы больше, никаких «милых».

Молча собрал вещи, а Миррин привела коней. Ни слова не говоря, взял своего коня, а она – своего. Поехал дальше по дороге. Миррин ехала рядом, смотрела, пыталась заговорить. Мне это надоело вконец.

– Миррин, езжай позади и подальше – и видеть тебя не хочу. Между нами все кончено! Как не понять?

Мне надоели ее заискивания – опять обмануть хочет словами о дружбе, а сама то… Зверюга она и не зря люди таких избегают, нет, не зря! Дурак я, что с ней связался, но теперь умным буду.

- Миррин, раз уж мы до похода вместе, то придется вместе идти, только вот видеть тебя тошно! Пойдем отдельно. В пограничной крепости и встретимся и не следуй за мной, мне твое общество неприятно, зверюка!

Наконец вроде отвязалась. Слезла с коня, села на землю, а я поехал вперед. Ну и пусть посидит. Мне она вообще не нужна, и так придется в походе ее терпеть, но там хоть рядом люди будут, а здесь все вдвоем и вдвоем. Противно на нее глядеть даже.

Нет, опять сзади едет, но вдали – следит зверюга! Так даже еще противнее – как с приглядом еду! Я остановился, подождал, как подъедет.

– Что, теперь приглядываешь, а как ночевать остановлюсь, так опять накинешься! Противно видеть позади пригляда! Да сдохни ты зверь, животное!

– Шеридан, ты теперь мне не друг? - спросила осторожно.

- Да, все меж нами кончено! Ты и есть зверь хищный, как люди говорят, а лживыми словами о дружбе обманула меня. Хорошо, что вовремя раскусил твою природу поганую! Сдохни, видеть тебя не хочу больше!

- Шеридан, я все сделаю, что ты захочешь, и это тоже – и остановилась сойдя с коня, а я поехал дальше. Хорошо, нет за мной пригляда. Поднялся на гору, позади никого нет! Красота!

Спустя некоторое время подумал – а куда эта Миррин и вправду делась? Вроде другой дороги тут нет? Куда же она поехала, если позади ее не видно? В этот момент меня обожгло понимание – «все для тебя сделаю и это тоже». А не наложить ли на себя руки она собралась?

Я колебался всего мгновение и погнал коня назад бешенным галопом. Никогда раньше мне не приходилось скакать сломя голову не думая об опасности по горной дороге. Рядом пролетали ветки, скалистые склоны. Пару раз я чудом увернулся от ветви дерева, нависающей над дорогой. Я не сломал шею только чудом и вот место где мы расстались.