Роузи Кукла - Гардемаринки-гарде!

— Малинка! Малинка! — Услышала рядом. — Ты, что это спишь, а экзаменационные билеты не решены. — Давай подвигайся, сейчас мы с тобой их мигом. Так, что это у нас…?

Потому я сейчас и благодарю его. А он вроде бы так, но я же, вижу, как ему все то, что я говорю приятно! И я стараюсь!

— Между прочим, я вас приглашаю на чай к нам, по случаю окончания первого курса. Приходите. Мне будет приятно! И с собой моих… ваших чертят, прихватите, пусть вместе с нами. Вы не возражаете?

Тот вечер запомнился мне на долгие годы. Мы чудесно все вместе. Я, мой, дядя, жена его и разумеется, дети! И так здорово, так хорошо и так приятно было видеть, как глаза светятся и не только у деток, но и у нас. По крайней мере, когда все закончилось, дядя позвал меня для разговора, как он сказал.

— В общем так, дочка! — Он уже давно так со мной. И я это чувствую, особенно в последнее время, что это именно так, что я ему как дочка.

Он всегда так, когда выпьет, на удивление становится добрым податливым и мягким.

Между прочим, редкое качество, настоящего мужчины, как потом я это поняла. И поэтому, когда он стал говорить, я так и подумала, что наш разговор так и потечет, словно молочная река между кисельными берегами. А тут он после обычных расспросов и слов.

— Между прочим, дочка! Ты уже не девочка и сама должна понимать, что Володька, а моего именно так звать. — Он взрослый мужчина и к тому же с детьми. Ты понимаешь, к чему я клоню?

— Да, дядя, понимаю.

— А у настоящих мужчин как? Раз, два и в дамках! Они как гусары! Наскочат, голову заморочат и дальше скакать! И ты знаешь, я за тебя переживаю.

— Почему?

— А потому, что я в ответе за тебя перед братом. И я себе клятву дал, что я все сделаю, для твоего счастья. А ты разве не чувствуешь, как это я?

— Чувствую, Богдан Иванович! За все вам благодарна!

— Погоди ты, погоди, Стрекоза. Может тебе и не понравится, что я тебе скажу?

Ты должна, слышишь, Маринка, ты обязана закончить и потом уже сама. Ты одна, тебе не к кому, кроме меня. Потому у тебя и служба должна пойти. Хотя бы, так как сейчас. Кстати, на днях издадим приказ и тебя и еще несколько человек отметим, ну и звание, конечно, присвоим очередное. И будешь ты у нас первоклассная девчонка. Это потому, что тебе следующее звание — старшина первой статьи. То есть первой стати, а раз так, то ты у нас станешь первоклассной девочкой. Так, что дочка, я как видишь, стараюсь, а ты?

— И я стараюсь!

— А вот и не так!

Я что угодно могла ожидать, но только не таких слов. Неужели, он знает? И у меня внутри пробежал холодок.

— Я не должен и права такого не имел бы, если бы, не так к тебе, как к дочери. Вот, что? Мне нелегко об этом тебе говорить, но я рассчитываю на твою порядочность и честность. Тем более, как мне доложили, что ты дорогая моя провалила. Все провалила! И я рад!

— Дядя! Что я провалила и почему от этого, ты так рад?

Он на меня пристально и в самые глаза.

— Дочка! Есть то, что я не могу тебе сказать, но то, что ты оттуда выбралась, вот тому я и рад!

Я лихорадочно соображаю. Так, понимаю, мне кажется, я знаю, о чем он.

— Это тебе доложили, где я и с кем? И где я последний раз была?

— Я же всем говорил им, что ты моя родная, и у тебя наша, казацкая кровь! А они мне не верили? А вот вам! — И он кому–то, кукиш.

— Вот вам, откусите, отпробуйте, от нашего рода, от Богданов!

— Эх, давай за это надо выпить! Ах, да! Тебе нельзя, тогда я за двоих, но за всех нас и их, за всю нашу Богом данную родню!

Выпил и смачно так, крякнул в кулак!

— Теперь о главном.

— О главном? А как же о том, что я…

— Я сказал, о главном! А о том, что ты хочешь знать, только скажу тебе, забудь и все! И дай мне слово, что никому! Ни, ни! А ты молодец, догадалась! Девочка моя родная, дай я тебя поцелую. Умница ты моя!

— Дядя! Я не понимаю все до конца, но догадываюсь о чем это вы. Я это тоже поняла. Что меня неспроста опекают и даже подставляют. Неужели они, так грязно, им не все равно, как вести эту игру и им ничего не жалко?

— Нет! Нет у них ничего святого, дочка. Они как в тридцать восьмом. Главное закрутить, сломить, скомпрометировать, опозорить и за это получить очередную звезду! А ну их, знаешь куда!

— Знаю, знаю мой родной Богдан Иванович! Ну, их, пошли они на ту звезду, о которой мечтают!

— Дочка? Ты мне прекрати! Да так вот, о главном. Ну и как у тебя с Володькой?

И я ему, как на духу. И обо всем, о том, что думаю и хочу. Он внимательно слушает и только вставляет свои вопросы.

— А как же возраст?

— А как же дети?

— А как же учеба твоя и погоны?

— А ведь замуж рано, что же тогда и как?

Боже, как я ему благодарна!

Ему, Тому! и Своему дяде, которому он же дал имя и честь! И от этой частицы, во мне что–то такое есть! А это, уже зарождающаяся во мне офицерская честь!

Хотя и женская, но все равно офицерская, наша, как по родне, по имени от Богом данных. Потому что я, как была, так и есть!

А ну подходи ко мне, и я тебе раз и гарде! А следующий шаг–это мат! И такой, как на флоте, на корабле! Вот вам всем, гарде! Это я вам объявляю, Гардемарин Богданова!

Заключение

Мы все идем, гуляем, всей нашей большой и дружной семьей. А люди идут, улыбаются нам и даже потом оборачиваются. Вот мы, какая пара!

А, что? Разве не красивая, не такая, от чего им хочется еще и еще раз нас видеть и рассмотреть? И хоть прошло уже десять лет, а нам все равно приятно вместе и по форме, а рядом дети.

Санька, который так вытянулся и осторожно ведет меня под руку, но слева и Даша, красавица дочка и уже взрослая и красивая, совсем как невеста, под ручку с отцом, но тоже слева. А все потому, что наш Сашка рядом, под ручку идет с капитан–лейтенантом, а Даша идет с капитаном второго ранга.

И нам с Володькой надо приветствовать всех военных и козырять правой рукой! Ведь я и Володька по форме, флотской.

Я всегда любуюсь, глядя на него! Форма Володьке очень к лицу и он ее носит, на удивление многим завистникам гражданским, просто прекрасно!

Да, а вот и я промелькнула в отражении витринного стекла! А что и я такая же!

Тужурка офицерская, рубашка кремовая, бабочка и туфли, но все так же, на невысоком каблуке и, конечно же, что больше всех удивляет, что у меня флотская, с крабом, офицерская фуражка на голове. Да и на плечах, на погонах, с просветом, четыре маленькие звездочки, что означает, что мое звание уже, капитан–лейтенант!

Вот как у нас, у флотских и бывших гардемариночек! Погоны–то мы заслужили, наравне с нашими мальчиками и так же охотно, и с гордостью служим на флоте, как и они.