Елена Прокофьева - Принц Крови

Когда на Луксор спустилась ночь, черная, непроглядная африканская ночь, за ними приехала та же самая «Вольво». И водитель был тот же самый.

Теодолинда закуталась в длинное темное покрывало, спрятав под ним и свои рыжие волосы, и основательный набор оружия. Она была бы почти похожа на восточную женщину, если бы ее не выдавал суровый и пристальный взгляд светлых серых глаз, подобающий скорее какому-нибудь ассасину, вышедшему на охоту.

Машина выехала с окраины к центру, и некоторое время ползла по раздолбанным улочкам, запруженным самими разномастными транспортными средствами от ободранных пикапов до лошадиных упряжек, которые двигались в разные стороны совершенно хаотично, не соблюдая никаких правил движения. И народу вокруг было как в разгар выходного дня на Риволи. Неизвестно, как обстояло дело днем, но с наступлением темноты жизнь здесь явно не замирала, что в общем можно было понять, — был самый пик туристического сезона, и на приколе у берегов Нила стояли десятки круизных теплоходов.

Потом машина снова выехала на окраину и, место, где они, в конце концов, оказались, было безлюдным и тихим.

«Вольво» остановилась у начала узенькой улочки, куда не могла бы протиснуться, и пассажирам пришлось выйти. Дальше им предстояло идти пешком.

Ни в одном из домов не горел свет, тьма стояла кромешная, и Филипп, взяв Кристиана за руку, велел ему идти аккуратно за собой, чтобы не вляпаться в какую-нибудь дрянь или не оступиться, под ногами громоздились кучи мусора, в том числе и строительного.

Они прошли до конца улицы, свернули на другую, и возле одного из безликих домов-коробочек Теодолинда остановилась и негромко постучала в дверь.

Открыл им рослый араб в белой рубахе до пят, он был совершенно лысый, даже без бровей, словно после химеотерапии… Но только выглядел совершенно здоровым.

Теодолинда произнесла какую-то длинную фразу на незнакомом гортанном наречии. Араб церемонно поклонился, коснувшись ладонью пола, — и проявив завидную для такого здоровяка гибкость.

— Идемте, — Теодолинда вошла первой, Филипп и Кристиан за ней.

Первая комната была совершенно обычной, — пыльноватая неопрятная жилая комната арабского дома. Но за соседней дверью скрывался прекрасно оборудованный пульт охраны: количество экранов и, следовательно, количество камер наблюдения впечатляло. Все охранники так же были лысые и мускулистые, но они уже не кланялись, они вообще не оглянулись на вошедших.

Еще одна дверь — бронированная. За ней — темный коридор, уходящий куда-то вниз. Длинный коридор, слишком длинный для такого дома, видимо, он проходил и под улицей, и под соседними зданиями. Постепенно он становился все более отвесным и все более темным — чем дальше они уходили, тем реже попадались электрические лампочки на стенах.

Шли долго, вероятно, километра два, если не больше, и, в конце концов, коридор привел их в подземный зал с полукруглым потолком.

Зал освещался уже не электричеством, а факелами.

Здесь их ждал еще один лысый мужик, только этот был не слишком мускулист, — скорее худой и жилистый. А еще он был полуголый и босой, одетый в какую-то юбку из светлой ткани, да на запястьях и возле плеч у него были браслеты. Странный парень. Очень странный. И очень бледный.

— Приветствую тебя, царственный посетитель. Приветствую тебя, возлюбленный избранник. Приветствую тебя, ясновидящая, — сказал он на почти идеальном французском и трижды поклонился, касаясь ладонью пола.

— Я буду вашим проводником сегодня. Ясновидящая не может идти с нами: таинство могут зреть лишь те, кто в нем участвует.

— Я и в прошлый раз дальше этого зала не прошла, — тихо сказала Теодолинда, — Идите. Я подожду вас со стражами. Слушайтесь во всем проводника и все обойдется. У жрецов Анубиса нет намерения навредить вам, Филипп. Они свято блюдут договор. Только не отступите в последний момент… Вот тогда они почувствуют себя оскорбленными, и я не знаю, что они могут сотворить.

Филипп только коротко кивнул ей.

А Кристиану сделалось как-то не по себе. Таинство… Не отступите в последний момент… Что все же им придется делать? И почему Филипп ничего ему не объяснил? Он вообще редко снисходил до объяснений, но, на сей раз, уж мог бы, учитывая, что в этом действе у Кристиана тоже какая-то роль!

Проводник подождал, пока Теодолинда скрылась во тьме. Потом подошел к стене, на вид совершенно гладкой, провел по ней ладонью, и одна из плит пола беззвучно опустилась вниз, становясь верхней ступенькой лестницы, ведущей в темноту.

— Следуйте за мной, — проводник снял со стены факел и принялся спускаться.

Кристиану не хотелось спускаться. Он вообще уже жалел, что согласился лететь в Египет. Сидел бы лучше дома…

Лестница оказалась длинной. И вела она куда-то пугающе глубоко. Зато стены все сплошь были густо изрисованы картинками. Это сколько же пришлось трудиться неизвестным художникам, чтобы все так расписать? Десятки лет, не иначе… Кристиан узнал и Анубиса, и Осириса, и сцены суда в царстве мертвых, и сцены мумифицирования… В общем, было не скучно, хотя, конечно, и жутковато.

— Нам еще придется пересечь реку? — спросил Филипп. — Вряд ли древний храм находится на этой стороне Луксора…

— Вы правы, храм находится под Городом Мертвых, — отозвался проводник, — Но мы уже на той стороне. Мы прошли под рекой.

Когда они закончили спуск, у Кристиана уже ноги отваливались от усталости. И все равно у него хватило сил восхититься гигантским залом, в который они вошли. Очень похоже на Моррию, царство гномов из «Властелина Колец», такая же невообразимая высота, и могучие колонны, верхушки которых терялись во тьме… Колонны были исписаны иероглифами. Стены изрисованы картинами. Надо же, зал явно по размеру был даже больше «Стад де Франс», и находился при этом под землей. Как может такое место храниться в тайне на протяжении тысячелетий?

Проводник привел Филиппа и Кристиана к статуе Анубиса в облике лежащего шакала: статуя была размером с «Боинг»… Или совсем чуть-чуть меньше. Между гигантскими лапами находилась дверца, покрытая листовым золотом. Разумеется, на золоте тоже были отчеканены иероглифы.

Их явно ждали — проводник даже не постучал, а дверца уже открылась, и открыл ее некто такой же лысый и полуголый.

За дверцей был еще один зал, столь же огромного размера, но сплошь уставленный статуями Анубиса и гигантскими кувшинами непонятного назначения.

Потом был третий зал, где на коленях стояла целая небольшая армия, состоящая из могучих лысых полуголых мужиков с широченными золотыми ожерельями на груди. Четверо из них поднялись и пошли следом за Филиппом и Кристианом. Проводник с факелом по-прежнему невозмутимо вышагивал впереди.