Двойная измена. Мои (не)истинные (СИ) - Екатерина Гераскина

За что он так со мной, с нами?

Как так получилось?

Кто она?

— Пойдем Вика, — Гарольд коснулся моего плеча и настойчиво потянул в сторону. Я не могла сопротивляться, силы покинули меня. Все, что я могла видеть отсутствующим взглядом вокруг это то, как обитатели замка смотрели на меня: со смесью тревоги и жалости.

Все они поняли, знали, что происходит. Но не я.

Уже в холле я услышала слова, которые прошили мою грудь металлическим прутом.

— Герцог встретил истинную. Пойдем, пойдем. Нечего тут стоять… — меня куда-то тянули, куда-то вели, что-то дали в руки. Я сидела в своей комнате и не могла поверить в свой кошмар.

«Вот так просто? Он встретил истинную, а наши трехлетние отношения сразу же отошли на второй план? Кусок камня в небе решил, что… Она более достойна, чем я?»

Не знаю, сколько просидела в своём кресле, с чашкой, зажатой между холодных пальцев. Я не обращала внимания на гомон вокруг, на крики внизу. На бурные проявления эмоций и поздравления герцога с обретением истинной и благословением Луны.

Я не пришла в себя, даже когда в дверь постучали. Только когда теплая ладонь коснулась моего плеча, я смогла оторваться от бледного ободка пустой фарфоровой чашки.

Отсутствующим взглядом посмотрела на Гретту, экономку в особняке. Та печально улыбнулась мне. Она все понимала: мое состояние и неопределенное положение.

— Пойдем, милая. Я приготовила тебе другую комнату, — женщина вытащила из моих непослушных пальцев тонкий фарфор и убрала на стоящий рядом столик.

— Другую? — глупо повторила я, невероятное отупение напало на меня после тонны слез, что я выплакала. — Но это моя… — я обвела взглядом уютную и просторную спальню, оформленную по собственным эскизам, и наткнулась на дверь, ведущую в соседнюю комнату. Комнату Раймонда. Получается, я занимала место новой хозяйки?

— Ты ведь умная девушка? Лучше нам уйти отсюда, — также мягко произнесла Гретта и потянула меня на себя. Я встала и на подрагивающих ногах покинула свой маленький островок спокойствия. Возможно, волчица права и мне лучше самой освободить эту комнату и не доводить до неприятного разговора. Но почему Раймонд не пришел ко мне? Не поговорил со мной? Почему я узнаю о том, что он встретил истинную вот так? Неужели я недостойна даже последнего разговора?

Гретта завела меня в гостевую комнату, на другом конце коридора от хозяйского блока.

— Я все перестелила и подготовила. Ужин сейчас принесет Рима.

— Не надо. Я не голодна, — ответила, усаживаясь на край холодной постели и сгибаясь по пополам, пряча лицо в ладонях.

— Вика…

— Не стоит, Гретта. Могу я побыть одна?

— Конечно, милая.

Волчица оставила меня и тихо закрыла за собой дверь. У меня в ушах до сих пор стоял шум и поздравления гостей Раймонда. Как же мне хотелось закатить безобразную истерику, испортить праздник, который сама же и организовала. Но всего этого я не сделала. Сидела раненой птицей в клетке и оплакивала свою любовь. Потом встала и подошла к окну, чтобы пустить свежий воздух в комнату, но так и замерла.

Оказывается, уже был вечер, но не это привлекло мое внимание, а огромное количество машин, что стояли около особняка. Вот откуда столько голосов. Друзья прибыли для поздравлений.

— Быстро же… распространяются новости. И не похоже, что Раймонд встретил истинную случайно по дороге, возвращаясь домой. Выходит, знали все окружение Раймонда, но не его домашние и уж точно не я. Две недели… а ведь его не было так долго.

Как же больно…

Неужели любовь и вправду живет три года? Боже мой, что же за заколдованное число такое? С прошлым своим женихом мы тоже встречались три года, а потом перед самой свадьбой я застукала его со своей подругой. Выбежала из дома, потом бродила половину ночи в парке и только на рассвет набрела на странный камень, покрытый таинственными символами и мхом. Помню, как прислонилась к нему спиной, желая изменить свою жизнь, излечиться от сердечной боли и предательства. Найти того, кто и вправду полюбит меня. Вместе с первыми лучами рассвета засветился и камень. А дальше была темнота и я, что очнулась на территории часовни, маленького обнесенного низким заборчиком дворика, что находился на заднем дворе особняка Раймонда, в глубине большого сада.

И вот теперь я снова в прежнем положении. С разбитым сердцем.

— Что же ты, каменюка такая, сделала?! — прошептала и я снова расплакалась. Оторвалась от окна, зашторила его. Сбросила одежду и отправилась в ванную комнату. Может хоть там перестану слышать голоса гостей?

В ванной я провела до невозможности много времени. Все мое тело мало походило на тело молодой привлекательной женщины. Скукожилось и покрылось морщинками от длительного пребывания в воде. Стоило выходить, но я не могла заставить себя. Потому снова и снова добавляла горячей воды и лежала, тупо глядя в одну точку, практически не моргая. Лавандовая эмульсия, растворенная в ванной, немного успокоила меня. Когда все же лежать стало невыносимо, я ополоснулась. В зеркало не смотрела. Не хотела видеть опухшие и красные глаза. На кровати уже лежал мой спальный комплект из шелковых шортиков и маечки. Видимо, Гретта принесла.

Я облачилась в него и упала на кровать. Оборотни все еще праздновали. Полагаю, что девочки с кухни зашиваются. Зато теперь я сама лично смогу проконтролировать нового директора приюта. Сама как сирота, выросшая в подобных условиях, я остро реагировал на любое ущемление детей. Даже Раймонда убедила взять расположенный в нашем городке приют под патронаж. Тот не мог мне отказать.

Только вот… нет, не буду ни о чем думать.

Я легла в кровать, накрылась с головой, стараясь не думать о душевной боли. Вскоре силы покинули меня и забылась беспокойным сном.

Стук раздавшийся в дверь заставил меня подняться. Распахнула полотно, но так и застыла.

— Могу я зайти? — хрипло произнес Раймонд, вызывая рой мурашек, помчавшихся по телу и сконцентрировавшихся внизу живота.

— Конечно, — откашлялась я и посторонилась, пропуская его в спальню.

Я отвернулась, проходя вперед. Но далеко не ушла. Стоило только двери с глухим стуком закрыться, а ключу провернуться в замочной скважине, как Раймонд развернул меня к себе лицом и приник в нежном, но настойчивом поцелуе к губам. Я не смогла ему сопротивляться, да, и признаться, у меня даже и мысли не возникло такой. Я схватилась за его плечи, лишь бы только не упасть от шквала тех чувств, что обрушились на меня. Я так скучала. Мое тело изнывало без него. Душа кричала и рвалась