Кора Брент - Помни меня (ЛП)

Дези нахмурился и посмотрел на Джеймса с явным недоумением.

Джеймс откашлялся.

— Нам лучше отправляться. Миссис Свиллингс не будет любезно задерживать ужин из-за нашего опоздания.

После пожеланий мальчишки де Кампо приятного вечера, они ехали в течение нескольких минут в тишине.

Анника задумалась о выражении на лице ребенка, когда она упомянула его образование. — Почему Дези не посещает школу?

Джеймс заерзал на сиденье, выглядя сконфуженно.

— Карлос де Кампо и Альви Гарсия присматривают землю для строительства мексиканского школы. Для Дези и других детей.

— Мексиканская школа? — воскликнула она. — Ребенок говорил на прекрасном английском языке.

Джеймс кивнул, сосредоточив внимание на дороге. — Да. Он, в конце концов, родился на Территории.

— Вы утверждаете, что этому мальчику не разрешат находиться в моем классе?

Джеймс Долан повернулся к ней с откровенным выражением.

— Это противоположная сторона востока, Анника?

Она вспомнила рассказы о своих родителях, которые были в одном из первых наплывов скандинавских иммигрантов. Они столкнулись с долей тягот и предрассудков. Даже после того, как ее отец пролил кровь за Союз, оставались еще те, в Кроуфорде, кто называл его «этот долбанный швед». Но, как только у Ларсона появились дети, они были уже американцами. Им никогда не запрещали принимать участие в обычной жизнедеятельности. Анника не была глупой, она знала, в чем было отличие. Более двух десятилетий ее страна делилась на части, решая вопрос о том, кто прав, а кто нет, где все еще различают людей по цвету кожи. Возможно, так будет всегда.

Она вздохнула и уселась в бричке, не заботясь о том, что поза была неудобной. Джеймс бросил на неё сочувствующий взгляд, но решил оставить эту тему в покое.

Осень в пустыне была совсем иной. Вместо туманного разноцветного сезона, пейзаж оставался постоянный и в большей части коричневый. Тени приближающегося вечера пересекли их путь, когда похабный смех перемешался с бешеными криками из салунов на Раздор-вэй.

Они проехали заведение, которое казалось еще более переполненное и шумное, чем все остальные. Грубо нарисованные слова «Комната Роз» висела над дверью, которая качнулась наружу, когда они проезжали, выпуская двух грязных мужчин с пистолетами, открыто висевшими на бедрах.

Анника краем глаза уловила движение, и подняла голову, осознавая, что здание было уникально вторым этажом, там не было фасада. Шаткая спиральная лестница снаружи и небольшой балкон, растянувшийся по всей длине. Он выглядел непригодным для нахождения там людей, но три женщины, стоявшие на нем, невозмутимо ворковали и выкрикивали непристойности, при этом крутясь в вызывающих нарядах.

— Бордель, — мягко объяснил Джеймс, словно смутился.

— Да, — она ответила с тенью удивления в голосе. — Я так и подумала.

В конце концов, ей было двадцать два, и она не была ханжой. Она понимала, что такие места существуют. Кроме того, она знала, что они пользовались популярностью у мужчин, даже у тех, чьи жены согревали им постель.

Через несколько секунд Джеймс посмотрел на Аннику с тревогой, правя лошадьми и потянув её за локоть. Она в ответ ахнула вслух, от неожиданности. Там, развалившись в тени борделя, стоял Мерсер Долан. Он приподнял шляпу и улыбнулся ей, он явно развлекался при виде ее рядом с его братом.

Джеймс заметил Мерсера и кивнул в его сторону. Двое мужчин оценивали друг друга, молча в течение длительного момента. У Анники у самой было четыре брата. Иногда они дрались и дразнились по-детски, даже в зрелом возрасте. Но между мужчинами Долан была напряженность, которой она никогда не видела между её собственными братьями и сестрами. Возможно, это из-за того, что они стали сиротами так рано. Или, возможно, их темпераменты были абсолютно противоположными, заставляя их вести тихую борьбу, в которой не было победителя.

Джеймс Долан первый отвел взгляд и направил лошадей вперед. Когда они минули бордель, Анника случайно оглянулась на Мерсера. Он стоял в том же положении, одна нога на другой, небрежно надетая шляпа, пистолет, опасно висевший на бедре. Из одного обгаженного голубями зданий, появилась крашеная брюнетка и обратилась к нему недовольным голосом. Он проигнорировал ее, удерживая взгляд Анники, пока она не отвернулась, потрясенная, и столкнулась прямо с Джеймсом.

Дом Свиллингсов был действительно прекрасен, особенно с этой стороны. Миссис Свиллингс должно быть, обошлись в копеечку роскошный хрусталь и великолепно детализированные драпировки, которые составляли викторианский двухэтажный интерьер. Величественный дом занял большую часть собственности, поодаль от пыльного Раздор-вэй.

У Свиллингсов была экономка, ярко-рыжая, которая говорила с музыкальным ирландским акцентом. Анника узнала, что ее имя Молли, потому, что Миссис Свиллингс выкрикивала это слово каждые тридцать секунд. Пока она наблюдала, как Молли подает еду и пыталась соответствовать ожиданиям Миссис Свиллингс, Анника радовалась своей независимости. А именно отсутствию указаний от других.

Мистер Свиллингс — кругляш, похожий на поросенка. Он не реагировал на то, что говорила его жена, и полностью игнорировал новую школьную учительницу Раздор-Сити, беседуя исключительно с мужчинами. Гарриет Свиллингс нравилось раздражать мать своей невоспитанностью, но Анника не могла не улыбнуться ее озорному лицу в веснушках.

Аннику представили мэру, мистеру Альберту Таунсенду и его жене-мышке Абигейл. Мистер Таунсенд вежливо поприветствовал ее, но в его глазах была мрачная холодность, которая была неприятна. Тихий разговор мужчин сосредоточился вокруг шахты и местной политики. Анника незаметно пыталась слушать, но миссис Свиллингс перебивала с какой-нибудь глупостью или чем-то другим.

Пока Молли тихо суетилась вокруг, на протяжении всей трапезы Анника пыталась не замечать, что даже в самых богатых домах в городе, в воде все еще остается слой коричневого ила, который опускался на дно стакана. Займет некоторое время, чтобы привыкнуть.

Гарриет захлопала в ладоши, когда Молли внесла возвышающийся ангельский торт, в столовую. Анника взяла кусочек, слегка чувствуя вину, думая, что бедные семьи шахтеров, которые остановились в школе, не насладятся такой роскошью.

В то время как она тщательно наслаждалась кусочком ангельского торта, звук грозного имени достиг ее ушей.

— Каттер Дайн, — Мистер Свиллинг сказал это таким тоном, будто произнес непристойность.

— Каттер? — переспросила она с удивлением и мужчины уставились на нее.