Единственная для Цербера (СИ) - Вебер Софи

Денис отключился, а Тимур с силой сжал смартфон. Ему не нравилось происходящее, но выхода не было.                

В дверь постучали. Аня не зашла, заплыла в палату. В длинном бежевом платье, с ребенком на руках она выглядела так, что ее хотелось тут же взять. Опрокинуть на кровать и трахнуть. Доказать ей, что он мужик, а не бесполезный овощ.                                      

Спустя полчаса, когда Тимур, наконец, наигрался с ребенком, это желание стало еще сильнее.

— Отвези Давида домой и приезжай ко мне, — попросил, а не приказал. Больше не хотел ей приказывать. Она доказала ему свою преданность, доказала, что никуда не уйдет и будет рядом с ним. Настала его очередь доказать ей, что он способен на поступки, а не только на указания.

— Тимур, это плохая идея.                                      

— Почему?                                                                             

— Я боюсь оставлять Давида надолго одного.                                      

— Аня, — взял ее за руку. — Пожалуйста.                                      

Посмотрела на него своим нежным взглядом и кивнула. Согласилась, а у него внутри все перевернулось от осознания, что все он делает правильно. Понемногу, по чуть-чуть он ее приучит к себе, Аня перестанет его бояться.                                      

Вчера ждал, как ребенок утренника. Выйти из палаты не мог, поэтому попросил Олега купить все для романтического ужина. Хотел, чтобы Аня расслабилась. И пусть больница была не лучшим местом для занятий сексом и вообще для воссоединения с любимой, Тимуру было на это наплевать. Главное, что она будет с ним рядом, что он, наконец, сможет получить ее, ощутить член внутри нее.

Она пришла ближе к восьми часам. Прошла внутрь и неловко остановилась, заметив накрытый стол к его кровати.                                                                             

— Тимур, — слегка улыбаясь, произнесла Аня. — Зачем это все?

— Хотел тебя порадовать. Иди ко мне ближе. Садись, — похлопал по месту на кровати и подождал, пока Аня сядет рядом.                                                                             

Она неловко разместилась рядом с ним, приняла наполненный бокал и как-то слишком быстро и много отпила. Впрочем, пусть, ей нужно расслабиться, чтобы она не была скованной. Он хотел Аню такой, какой она была раньше.                                      

— Вкусное, — улыбнулась, отпив еще вина.                                      

Тимур оторвал винограднику и поднес к ее губам, провел по ним и в втолкнул ягоду в рот, просунув и свой палец. Не стоило и говорить, что на этот, вполне невинный жест у него встал. Член буквально рвался наружу, но Тимур не спешил. Хотел насладиться ею, посмотреть на то, какой она будет расслабленной. Спустя два бокала Аня перестала быть скованной, расправила плечи и даже стала улыбаться.                                                                             

Тут он и притянул ее к себе, впившись в ее губы поцелуем. Она была невероятной на вкус. Такой, какой он ее помнил: нежной, но вместе с тем и раскрепощенной. Чтобы не шарахалась его, как огня.

Глава 16

Аня

Я до конца не верила, что пришла к нему по собственному желанию. Что наплевала на все возможные внутренние табу и просто собралась и пришла. Ведь знала, что он зовет меня отнюдь не поговорить и не чай пить. Знала и пришла, потому что хотела. Одна мысль от того, что мы займемся сексом сводила меня с ума. Я соскучилась по нему. По его рельефному сильному телу, по губам и рукам, знающим, как доставить мне удовольствие.

— Расслабься, Аня, — больше нет приказов, только легкая просьба, от которой тело тут же покрылось мурашками.

Мне было интересно, как долго он продержится и не сорвется. Как долго сможет быть нежным и как скоро его внутренний зверь, его Цербер, вырвется наружу. Я ждала этого момента, потому что мы были знакомы с ним, потому что я стонала под ним, впивалась ногтями в кожу спины, оставляла отметин и дурела от одного дико страстного взгляда, направленного на меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Тимур опрокинул меня на кровать и навис сверху, пробежал жадным взглядом по телу и накрыл грудь ладонями, вырывая из моего рта стон блаженного удовольствия. Закрыла глаза и слегка выгнулась навстречу его рукам. Я соскучилась, мое тело соскучилось настолько, что внизу живота тут же стало томительно болезненно, а лоно покрылось влагой.

— Иди ко мне, — притянул к себе за бедра и провел руками по оголенным ногам, пробираясь выше.

Наконец, его руки добрались до самого чувствительного места, и я распахнула глаза, чтобы посмотреть его реакцию. Взгляд тут же загорелся огнем, диким, пленяющим, утягивающим в свою пучину, ноздри стали раздуваться от напряжения, как у дикого зверя. Горячие пальцы коснулись оголенного клитора, и я вздрогнула.

— Плохая, — шепнул Тимур, — очень плохая девочка, Аня.

Вошел в меня пальцами, грубо, резко, быстро, провел большим пальцем по клитору и медленно задвигал рукой.

— Пришла, — констатировал он. — А если бы кто-то увидел, что ты…  — прорычал Тимур. — Плохая, Аня.

Не успела понять, что произошло, как его пальцы выскользнули из меня, а им на смену пришел рот. Тимур целовал меня там, вырисовывал круги по клитору и толкался языком глубже, срывая с моего рта стоны и легкие вскрики. Он не ласкал меня. Брал. Так, как умел только он. Сладко и больно одновременно. С ним не было стыдно, только хорошо настолько, что дух захватывало.

— Тимур, пожалуйста, — простонала я, больше не в силах держать себя в руках и ждать.

Желание было настолько сильным, что я не могла с ним бороться, хотела получить разрядку, но Тимур умело ласкал меня, не позволяя перешагнуть грань.

— Боже, Тимур, — жалобно проскулила я, но он лишь усмехнулся и проговорил:

— Нет, Аня, — замотал головой и освободил член из штанов.

Провел влажной от смазки головкой по моему лону и толкнулся внутрь. Легонько и едва ощутимо, а после вышел, снова коснувшись моего клитора. Я замотала головой и заскулила, слыша лишь хриплое дыхание, больше похожее на рычание.

Тимур вошел на всю длину и стал двигаться мощными, размашистыми толчками. Склонился ко мне, чтобы поцеловать, схватил мои руки и сжал их над головой, впился губами в мой рот и толкнулся языком глубже, заставляя почувствовать свой собственный вкус.

— Ты моя, Аня… моя… и будешь моей столько, сколько я захочу.

Его слова пленяли, и у меня захватывало дух от его нежности, граничащей с легкой грубостью и резкостью.

— Тимур, — выдохнула ему в рот, почувствовав, как внутри все переворачивается от диких импульсов, исходящих от низа живота. — Можешь… можешь сильнее, — прерывисто всхлипнула и задрожала, когда он усилил толчки.

Хотела почувствовать его зверя. Того, который знал все мои слабости, который умел сделать так, что хотелось еще и еще, который пробуждал во мне нечто темное, о чем я и сама не подозревала. Тимур обхватил меня за бедра и вынудил обвить его ногами. Вскрикнула от болезненных, но в то же время приятных ощущений.

Это невероятно: чувствовать его внутри себя, слышать хриплые стоны и видеть искаженное страстью лицо. Страстью ко мне, а не кому-то другому. Его контроль и ласка куда-то улетучиваются так быстро, что я едва в состоянии понять, что произошло. Он больше не сдерживается, подкладывает руки под поясницу и притягивает меня ближе, сильнее вбивает в меня член и жестче притягивая к себе.

Волна удовольствия тут же прокатилась по телу, а руки впились в его плечи, оставляя алые следы от ногтей. Тимур зарычал, сделал еще несколько толчков и прижался ко мне всем телом, провел губами по шее, втягивая нежную кожу и оставляя следы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Будешь ходить с моими отметинами, — прорычал мне в ухо. — Хочу, чтобы все знали, что ты моя.

Его слова пугали, но внутри, несмотря на страх, рождалось что-то другое. Это чувство было похоже на удовольствие от услышанного или на радость от того, что он считает меня своей. Наверное, я стала такой же, как и он: дикой, необузданной, открытой. Еще недавно я и представить не могла, что буду такой, что приду к нему сама, несмотря на все, что между нами было, несмотря на то, что однажды он выбросил меня, как ненужную собаку, а потом сказал, что отправит на аборт.