Лидия Зиновьева-Аннибал - Тридцать три урода. Сборник

Журавлиная Голова. Я тоже юноша, а не журавль, но что мне делать, если все моя любовь к тебе обратилась в желание тобой закусить? (Разевает на нее огромный клюв.)

Лягушачья Голова квакает испуганно. Из омута выныривает запыхавшийся Морской Лев с человечьими руками и ногами. Брызжет хвостам по воде. Хоровод размыкается в страхе и смятении. Журавлиная Голова со скрипучим криком убегает в лес. Лягушачья Голова хочет следовать, но со слабым кваканьем падает.

Голова Морского Льва{195} (сильно запыхавшись). Не бойся меня, девушка с лягушачьей головой. Я морской лев, но и человек У меня несколько тел и два дыхания. Могу жить под водой. (Шлепается в воду и, отфыркиваясь и плещась, выныривает.) Могу и на суше. Могу почти и летать. (Подпрыгивает с пыхтением в воздух, машет плавниками.)

Люди и маски сильно испуганы.

В пещере на дне омута у меня мягкое ложе, я там посвящаю себя познанию. Хрупким девушкам не причиняю никакого изъяна. Доверься мне. У меня теплая кровь, хотя я и хладнокровен; я могу согревать твои маленькие ножки.

Хватает Лягушачью Голову и бросает ее далеко в воду. Лягушачья Голова в ужасе квакает. Голова Морского Льва шлепается в воду и вылавливает Лягушачью Голову.

Видишь, с тобою ничего не случилось! Я тебя бросил, чтобы ты познала глубину. Оглянись, как запуганы и несчастны все эти люди и маски! Как потеряли всех и каждый себя. Злая страсть одолела их. Но мудрый дух влечет их плоть не вотще по огненным путям страстных мук Все освободятся. Благо тому, кто прошел свой путь через многие жизни и познал тишину.

Многие из людей и масок. Он трус! Он святой! У него холодная кровь! Он мудр! Он себялюбец! Он добр! С ним корысти мало!

Голова Морского Льва (долго покувыркавшись по воде и вполне отдувшись). Ты выслушала меня и приговоры всех этих несчастных и неочищенных. Теперь выбирай. Лягушачья Голова (робко квакнув). Коакс, моакс! Добрый Морской Лев, мне, собственно, не приходится выбирать. Неужели всегда, как только полюбят меня, так и пожелают съесть, а я этого очень боюсь. Бре-ке-ке-кекс, моакс, муакс! Возьми меня в свою пещеру, и я буду тебя любить, как мне и тебе приятно. Коакс!

Прыгают оба в воду и идут ко дну. Показывается из лесу Пок. Хворостиной гонит промокшего, с прижатыми ушами Лигея. Одной рукой цепляется за его хвост по обычаю погонщиков ослов. Лиг ей мчится галопом к пещере. Пок внезапно останавливается, из всех сил удерживая одной рукой Лигея за хвост. Пляшет, глядя на прогалину с людьми и масками, и поет:

Пок.

Что ты сделал здесь, Эрот?Отчего все любят зря?Отвечает мне ЭротПолюбить умеет тот,Кто имеет сам себя.

Пересластил я свадебный пирог!Не в меру разгулялся Алцветок.Что, жалко стало, Пок?.. Но покаяньяПотерпит срок.(Ударяет хворостиной лягающегося Лигея)Брось, бес, свои ляганья!Где царь? Эй, царь! Пригнал осла! К нам выдь!

Оберон появляется.

И подивись: взялась откуда прыть!Промок, прокис, продрог — и стал толков.В лесу он заблудился и, волковСтрашась, взлететь решился на соснуРазведать местность и предаться сну.Как острых парусов, я вырез длинныхПриметил в небесах ушей ослиных.(Распускает хвост Лигея. Ударяет его хворостиной. Лигей, прижав уши и хвост, мчится к Оберону.)Ха-ха — ха-ха — ха-ха — ха-ха — ха-ха!Царь, дело на мази! Милуй дружка!

Оберон (В исступленном восторге выходит на прогалину ему навстречу).

Лигей, ты жив! Мне возвращен судьбой!Глядите все: он видит. Скажет: «Твой!»

Титания становится рядом с Обероном. Эльфы, феи притесняются к ним с двух сторон, богомольно сложив крылья, как два ангельских хора. Колдунья, звери и растения, обновленные, здоровые, приближаются правильным шествием к передним группам. Лигей подбегает к Оберону, бросает ему на плечи руки, долго, близко пытается разглядеть его лицо, потом медленно трижды отрицательно мотает мордой.

Немая сцена.

Лигей проходит мимо всех в стойло, где жадно принимается жевать овес и злобно ударяет хвостом по лире.

Оберон (ко всем).

Мне соглядатаев не нужно здесь.

Ступайте, сгиньте! Вон влекитесь все!

Колдунья, звери и поселяне убегают, птицы и насекомые улетают. Деревья и копны сена спешно, немедленно выдвигаются. Пок громко кричит петухом. Налетает вихрь. Эльфы и феи скрываются в пещеру. Свевает в омут белый хоровод, разметывает ложе из хвороста и топит взобравшихся на него Голову Пантеры и Морду Гиены. Носит по воздуху, прокатывает по земле людей и маски и всех заметает в лес. Небо очищается побелевшим, предрассветным.

Титания подошла к Оберону. Стоят, невредимые в вихре, тесно прижавшись друг к другу.

Пок.

Не слышат! И не видят! Скоро утро!Но мне довольно жизни этой хмурой!Охочей прытью Пока ты надул,Подслепый кур{196}, разборчивый осел!Так будь что будет! Мне ж тебя отсюдаБез дёрки славной отпустить невмочь.Крапивой жгучей сыпко угощу,Жигалкой{197} путь-дорогу услащу!

Хватает пук крапивы и бежит к стойлу, где захлопывает затвор. Из стойла приносится рев, топот, дикие стоны лиры, ритмические удары розги.

Появляются и проносятся четыре хора эльфов с нарастающей и сбывающей звонкостью труб.

Первый хор.

Из-за края болот,Над межой черных водЗаглянул бледный день.

Второй хор.

Заглянул бледный день,Забелела заря;Упредите царя!

Третий хор.

Золотится заря.Протрубите, рога,Призывайте царя!

Четвертый хор.

Заалела заря!Дребезжите, рога!Торопите царя!

Пок (появляется у края пещеры с пуком ободранной крапивы в руках). Царица, царь! Уж день плетет тенета!