Единственная для Цербера (СИ) - Вебер Софи

— Скажи, что мне делать, Тимур, — я старалась держаться изо всех сил, чтобы не плакать и не растрачивать силы попусту.                                                                             

— Взять все в свои руки. Мои люди предупреждены, что если что — за главную остаешься ты.

— Что это значит? — громко спросила я, потому что совершенно не понимала его. — Я ничего не знаю, Тимур, а ты… ты должен жить.                                                                             

Я даже думать не хотела, что он умрет, что оставит меня. Что я должна была делать дальше? Я не умела, не была обучена. Тимур снова закрыл глаза, я попыталась его разбудить, но не могла. Вместе с парнями, которых вызвал Тимур приехала и карета скорой помощи.

Я взглянула на парней, которые смотрели на меня, ожидая приказов, и попросту не знала, что делать. Как можно отдавать указания дюжине мужиков, превосходящих меня в силе в несколько раз? Однако этого ждали от меня. Тимур не соврал. Все они понимали, что я единственная, с кем они могут иметь дело.                                                                             

— Пускай несколько человек едет за каретой скорой. Тимуру Эмировичу нужно обеспечить охрану. Я отправляюсь домой, к сыну. После поеду в больницу.                                      

До дома добралась в рекордно короткие сроки. Прижала малыша к груди, покормила и решительно встала, чтобы навестить Тимура. Мне уже сообщили, что его прооперировали и он в стабильно тяжелом состоянии, но мне необходимо увидеться с доктором и все узнать с первых уст.

До больницы меня довозят быстро. Я поднялась на третий этаж и попросила провести меня к лечащему доктору Четина Тимура. Врач принял меня не сразу, а когда, наконец, принял, я заметила на его лице адскую усталость.                                                                             

— Простите за такой прием, — он развел руками и указал на стол, где было разбросано множество бумаг.                                                                                                                    

— Ничего страшного, — я сложила руки на коленях и стала ждать, когда мне расскажут, что с Тимуром.

— Мы провели сложнейшую операцию. Пациент потерял много крови, но сейчас находится в стабильном состоянии. Еще сутки он будет без сознания, после чего, я надеюсь, пойдет на поправку. Вы должны понимать, что это время решающее и от нас больше ничего не зависит, — доктор откашлялся, после чего продолжил: — Все расходы уже покрыли.

— Кто? — я напряглась.                                      

— Перевод был сделан от Тимура Эмировича. Подозреваю, это сделал кто-то из его партнеров, возможно, бухгалтер или управляющий, заместитель?

— Я не знаю, — сказала правду. — Возможно. Я могу его увидеть?

— Можете, — утвердительно кивнул доктор. — Я пущу вас на несколько минут.

— Хорошо.                                                                             

Меня провели в палату и закрыли дверь. Я подошла к Тимуру, лежащему на кровати. Взглянула на него и на глаза навернулись слезы. Он бледный, изможденный, к руке подсоединена капельница, а во рту трубка искусственной вентиляции легких.                                      

— Все будет хорошо, — взяла его руку в свою и сжала ладонь крепче. — Я тебе обещаю, ты выберешься. Ты должен, — стерла с лица слезы и улыбнулась, напомнив себе, что я должна быть сильной.                                                                             

Мое время вышло, и я заторопилась на выход. Поцеловала Тимура в щеку и направилась к двери.

— Дежурьте здесь днем и ночью, — произнесла парням, стоящим у двери. — Все время будьте здесь.

— Конечно, — послужило мне ответом.                                      

Только после этого я смогла покинуть стены больницы. По дороге домой мне было так же страшно, как и во время обстрела. Я все время всматривалась в дорогу и дала нового нападения, но его не было. Уже в доме я собрала всю охрану, которой неожиданно оказалось много и поинтересовалась, как у нас обстоят дела с камерами и достаточно ли мы сильны, чтобы дать отпор. Я боялась не за себя, а за сына.                                                                                                                    

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Оказалось, что с охраной у нас все в порядке. Не могу сказать, что я расслабилась, но мне стало легче. Зашла в комнату к сыну, покачала колыбель, когда услышала звонок телефона. На экране высветился незнакомый номер, который тут же напряг меня, но я все же ответила:

— Да?                                                                                                                    

— Здравсвтвуй, Аня, — услышала знакомый голос и закрыла рот рукой.

— Зеки, — сквозь слезы произнесла. — Ты жив? С тобой все в порядке?

— Я жив, Аня, — услышала ответ. — Жив и жажду мести.

— О чем ты, Зеки?                                                                             

— Мы можем встретиться? Ты же с Тимуром, верно?

— Да, но…                                                                             

— Ты сможешь встретиться со мной?                                      

— Когда?                                                                              

— Сегодня. Через три часа. В твоей квартире. За ней больше не следят. Я буду ждать.

Он выключился так быстро, что я даже не успела понять, что произошло. Не поняла, о какой мести он говорил, да и не хотела понимать, важно, что он жив, что у Тимура теперь снова есть верный друг, который сможет помочь. Он же поможет? Да, обязательно, убеждала себя. Обязательно поможет и возьмет все на себя.                                                                             

Глава 13

Аня

К своей бывшей квартире приехала в строго в отведенное время. Открыла ключом дверь и зашла, тихо прикрыв ее за собой. Вспомнила, что в соседней квартире живет Оля с мужем и ребенком. Я бы хотела зайти, но не была уверена, что у меня на это есть время, да и мы не виделись больше полугода.

Дверь скрипнула, и я тут же развернулась, встретившись взглядом с Зеки. Немного осунувшийся, с синяками под глазами, он выглядел неважно. Не раздумывая, шагнула к нему и обняла. Не помню, чтобы позволяла себе такое раньше, но сейчас осознание, что он таки жив действовало по-настоящему сильно.

— Ты жив, — выдохнула и отошла от него.

— Жив, — Зеки кивнул. — Как здоровье Тимура?

В сердце что-то кольнуло, но я не желала даже думать, откуда он узнал. Неужели?

— Откуда ты узнал?

— Знаешь, Аня, — Зеки, наконец, прошел внутрь и остановился посреди гостиной. — Тимур был для меня всем. Другом, братом, тем, кого я был готов защищать ценой собственной жизни. И что я вижу… — он запнулся, чуть откашлялся и продолжил: — Он безжалостно взрывает автомобиль, в котором я сижу. И из-за чего? Из-за женщины.

Последнее он выдал с таким пренебрежением и злостью, что я тут же сделала шаг назад и вообще пожалела, что вообще пришла к нему навстречу.

— Что ты такое говоришь, Зеки? — не верила своим ушам.

— Ты меня не поняла, Аня, — примирительно ответил мужчина. — Я не хочу ничего сказать о тебе. Тимур любит тебя. Всегда любил. Ни за одной женщиной так не бегал, как за тобой, — он замолчал, будто договариваясь с собой.

Вздохнула и сделала шаг к мужчине. Не хотела все это слушать, потому что не понимала. Да, Тимур поступил ужасно и Зеки вправе требовать с него, но месть? Он же не может…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я хочу отомстить, Аня.

— Зеки, не нужно… Послушай, — я внезапно вцепилась за возможность того, что Тимур вовсе не виноват, что это не он сделал. — Ты уверен, что это Тимур?

Зеки засмеялся. Откинул голову назад и засмеялся.

— Он, Аня, не сомневайся. Никто не знал о том, что он планировал, а я понял. По его глазам увидел.