Рапунцель в волчьей стае - Любовь Сергеевна Черникова

Угрозу я бросила наугад, но от всего сердца. И вдруг ощутила, как невидимый кокон, который становился все плотнее, точно разлетелся, позволяя мне вдохнуть, вот только ноги ослабели настолько, что я пошатнулась.

Отец вдруг побледнел и сделал шаг назад. Надеюсь, у него сердце от моей наглости прихватило.

— Посидишь на хлебе и воде, поумнеешь. Поговорим через несколько дней. Уведи ее в комнату, Бард, пока я не порвал вас обоих! — прорычал он сквозь зубы.

Бритый одним движением вскочил и оказался рядом со мной.

— Идем!

Я не стала прощаться и поспешила за ним. Покорно топая за ним, я пошатывалась. Казалось, этот напряженный разговор окончательно лишил меня сил.

Сумка, которую мой провожатый таскал с собой, валялась прямо на полу у двери — оказывается, здесь бросил перед тем, как войти. Бритый поднял ее и протянул мне.

— Держи. Там бутерброды. Поешь сразу же, не откладывая. Даже если не хочется. Альфа не шутил насчет хлеба и воды, — зашептал оборотень скороговоркой. — Внутри телефон. Пока не отобрали, отправь весточку своему волку. Напиши, где находишься. Скажи, что совет Сибирским не поможет. Выход один, и твой волк его знает.

Я даже остановилась, удивленно вытаращившись на него. А оборотень размашисто шел дальше, пришлось мне ускориться, чтобы его нагнать. Это случилось уже на лестнице.

— Тебя зовут Барт? Это кличка такая, — спросила я, желая узнать имя того, кто мне пытается помочь.

— Бард, — поправил бритый.

— Бард? Ты в таверне подрабатываешь музыкантом? — нервно пошутила я.

— Нет, просто имя такое. — Мой провожатый криво ухмыльнулся, но тут же посерьезнел. — Сделай, как я сказал. Времени в обрез. Я не смогу сопротивляться, если альфа начнет задавать мне вопросы.

Комната, куда меня привели, оказалась вполне обычной, разве что какой-то безликой. Будто кто-то бездумно повторил интерьер из журнала, но забыл вдохнуть в него жизнь. Кровать, шкаф, полка с красиво расставленными безделушками и книгами, которые явно подбирали по оттенку обложки. Все какое-то коричнево-песочное, унылое…

Чувство, что отец жил в игрушечном доме, меня не покидало. Точно кукловод он населил его обитателями, но у всех, кого я здесь встретила, в глазах затаился страх. Словно бы они боялись лишний раз вдохнуть без спроса.

Да тот же Бард! Бритый был куда живее до того, как оказался здесь.

Есть мне совсем не хотелось. Особенно, после всего. Но не прислушаться к доброму совету я не могла. В сумке в пластиковом контейнере нашлись свежие бутерброды: между двумя пластинками хлеба для сэндвичей лежала тонко нарезанная колбаса, сыр, листья салата и помидоры.

От запаха еды меня замутило, вот только меня не покормили в аэропорту и, кажется, не станут кормить в ближайшее время. Так что я принялась через силу пихать еду в рот, запивая водой из бутылки.

Бутерброды комками падали в желудок, несмотря на то что я откусывала малюсенькие кусочки, а холодная вода не добавляла аппетита. Последняя относительно полноценная моя еда на несколько ближайших дней производила впечатление приема лекарства, которое в глотку не лезет, но необходимо. Мне могут понадобится силы.

Заставляя себя двигать челюстями, я одновременно нашарила в сумке мобильный, и, нащупав в кармане джинсов свою собственную сим-карту, вставила ее в устройство.

Я опасалась, что со связью будут перебои, но мне повезло, и сеть тут же нашлась!

Все же пригород Санкт-Петербурга и затерянное среди сибирской тайги Кедровое — это слегка разные точки на планете. Ура!

Сердце колотилось, мне казалось, что вот-вот дверь отворится, и ворвется отец. Так что, не теряя времени я открыла список вызовов. Номер Яра был последним, от него было какое-то запредельное количество пропущенных. Стоило нажать вызов, и он снял трубку, словно держал мобильный в руках.

— Вера! Вера, это ты?

— Я…

Противный ком тут же встал в горле, не позволяя вымолвить ни слова.

— Вера, ты цела? Где ты?

— Я у отца, Яр! — выпалила я и всхлипнула.

— Почему? — в этом слове было столько горечи.

— Прости меня, пожалуйста, но я должна была спасти маму. Эрик Бергман сказал, что накормит ее битым стеклом, и она погибнет, даже если вам удастся ее вернуть. Я… Я не знала, что делать, Яр!

Раздалось приглушенное ругательство, а я тщетно вытирала то и дело набегающие на глаза слезы и старательно сдерживала рвущиеся из груди всхлипы. От голоса любимого у меня словно рухнули все внутренние барьеры, которые помогали все это время сдерживаться.

— Это в его духе, — наконец отозвался мой волк.

— Яр, тот оборотень, которого вы не могли поймать, он мне помог. Не знаю даже почему, но он дал мне телефон и сказал позвонить тебе немедленно, пока не отобрали. Велел передать, что Совет не поможет, и что выход один, и ты его знаешь. Яр, о чем он? Это какая-то ловушка?

Ярослав мгновение молчал.

— Нет, он прав. Совет нам действительно не поможет. Ты у отца, и на тебе нет моей метки. Для них это значит одно: ты была рядом, но я не заявил на тебя права. Значит, отказался. Твоей судьбой полностью распоряжается твой отец, здесь нет никаких нарушений.

Я судорожно вздохнула и обвела взглядом потолок. Ощущение безысходности стиснуло грудь. Все плевать, что с нами будет, Совету важно соблюсти дурацкие правила. Это же какое-то средневековье!

— Яр… Прости! Я просто очень хотела спасти маму. Она… Она очень напугана. Я такой ее еще не видела.

— Не удивлюсь, если Эрик и ее припугнул, наобещав сделать с тобой что-то не менее ужасное. Вера, не провоцируй отца лишний раз. В последнее время с альфой Питерских происходит что-то странное, об этом открыто говорят его люди.

— Странное?! Да он псих, Яр! Он ударил Барда за мою прическу прямо при мне! Вот только…

Я замолчала, осознав, что испортила уже все, что только можно.

— Вера, что? Что ты еще натворила?

— Ничего такого… Просто высказала, что о нем думаю и пригрозила, что ему недолго оставаться альфой, если он посмеет обидеть маму.

В трубке повисла тишина.

— Яр? Яр, ты тут?

— Ты точно в порядке, Златовласка? Можешь включить видеосвязь, я должен убедиться.

Я сделала, как он велит, хоть и смущалась. Глаза опухли от слез, нос был красный, да и растрепанная короткая коса делала меня похожей на карикатурную царевну Несмеяну. Веснушек только недоставало.

Минуту Ярослав таращился на меня молча.

— Златовласка…