Золотые мятежники - Элис Кова

Обе женщины опустили глаза. Улия тихонько фыркнула.

— Но мы не уйдем тихо. Мы не позволим, чтобы все, что мы любим, было поглощено теми, кого мы ненавидим. — Колетта улыбнулась, глядя на то, что было собрано на столе перед ней. — Мы заберем это у них. Мы сделаем так, что еще несколько поколений имя Рок будут произносить шепотом, боясь, что мы восстанем из-под ног наших лживых правителей и отомстим им.

— Что мы должны делать? — Храбрость Топанн убедила Колетту в том, что она готова к этой миссии. Значит, более трудная задача достанется ей.

— Ты возьмешь это. — Колетта указала на часть стола, заваленную отравленными кинжалами и склянками, которых хватило бы на целое поместье. — И убей всех, кто здесь находится.

— Моя… леди?

Колетта ожидала, что приказ убить своих будет особенно тяжело воспринят Топанн. Она была самой преданной из всех. Но именно по этой причине Колетта выбрала ее.

— Топанн, ты будешь единственной из нас, кто выживет. — Колетта взяла руки своего цветка в свои, обращая их к обычному общению. — Ты посеешь семена возвращения Рок. Убей тех, кто здесь, и будь единственной, кто расскажет об этом. Расскажи о дикости Лума и пренебрежении Син к нашим устоям. Убей их всех в поместье и заставь Рок отстраивать все с нуля в отместку, в ненависти.

На мгновение Колетта подумала, что Топанн откажется, что ей придется убить женщину и самой выполнить эту важнейшую работу. Но Топанн была воином и была предана ей превыше всего.

— Я сделаю это, моя королева. Я выплесну всю дикость, которую ожидаю от Лума и Син в нашем поместье. Я отправлюсь в южные города и расскажу им о твоей жертвах, о предательстве, которое пережил наш дом.

— Хорошо. — Колетта повернулась и взяла со стола отдельный кинжал. — Улия, милая Улия, — ворковала она, привлекая внимание девушки. Улия прищурила слезящиеся глаза и сжала рот в линию. В ней был гнев, а гнев порождает небрежность в действиях. — Возьми это и передай Там'Оджи наше почтение.

Улия взяла кинжал и осмотрела то немногое, что смогла разглядеть на лезвии в верхней части ножен, у рукояти.

— Золото?

— Потому что он его так любит. Потому что его преданность простиралась только до золота, которое мы ему давали.

Бровь Улии нахмурилась. Да, дитя, тихо сказала ей Колетта, я давно это планировала. По замыслу Колетты, Финнир должен был стать Син'Оджи, и как только Син стабилизируется под его началом, они переключат свои усилия на Дом Там, заменив его Оджи кем-то гораздо более лояльным. Но планы менялись и менялись. Кинжал обрел новую цель.

— Будет исполнено. — Улия сделала один глубокий вдох, который с дрожью перешел в стабильность, а затем кивнула. Она приняла кинжал так, словно это был дар бога.

— Я прощаюсь с вами обеими. Топанн, все еще живые цветы пусть растут для тебя. — Колетта отпустила их в последний раз.

Топанн быстро ушла с горстью припасов, как будто не могла бросить последний взгляд на лицо своей скоропостижно скончавшейся королевы. Но Улия задержалась. Она искала в позе Колетты ответы, которые Королева Драконов не позволяла себе дать.

— Что ты будешь делать? — прошептала она.

Это был единственный раз, когда Колетта позволила расспросить себя, позволила узнать о своих замыслах.

— Если миру нужен хаос, то я позабочусь об этом. — Она взяла последний кинжал и горсть склянок для себя.

Глаза Улии говорили о многом, но с губ сорвалось всего два слова.

— Спасибо.

Колетта кивнула и посмотрела вслед уходящей девушке. Она сделала все, что могла, но этого было недостаточно. Колетта перекинула через плечо большой мешочек и забрала последние припасы.

Возможно, это было не все, что она могла сделать. Выходя из своего сада в последний раз, Колетта задумалась. Возможно, ей следовало стать тем смелым и сильным Рю, которого хотел дом. Если бы она была такой, они бы видели в ней Оджи. Она могла бы и дальше вести за собой Совершенных Драконов. Но без Ивеуна на ее стороне никто не стал бы слушать ее достаточно долго, чтобы увидеть спасение, которое она могла им предложить.

Как и в жизни, в смерти она останется в тени.

Колетта в последний раз прошла через Поместье Рок и спустилась в Серую Комнату. Она освободила Совершенных Драконов. Они будут жить и превратятся в грозных существ. Слухи об их подвигах будут бурлить в сознании Новы, пока их не перестанут игнорировать.

Затем, среди нарастающего хаоса в Поместье Рок, Колетта'Оджи в последний раз поднялась в небо, взяв курс на Руану.

59. Кварех

Он мог бы съесть еще три сердца Ивеуна, и все равно этого было бы недостаточно. Кварех жевал и рвал до последнего кусочка. Вкус крови Рок был ему не слишком приятен — хотя победа и имела свою остроту, — но магия, которую она возвращала ему, была необходима, чтобы просто дышать. Его легкие были не в лучшем состоянии, чем после того, как Алхимик удалил их для Арианны. Даже хуже.

Его суставы болели, а тело было опустошено. Но он был Доно. Поэтому Кварех съел все до последнего кусочка сердца Ивеуна — и для пропитания, и для церемонии.

Все взгляды были устремлены на него, и ни один Дракон или Фентри не шелохнулся. Кварех вытер рот тыльной стороной ладони. Ему нужно было встать, нужно было вступить в свою роль Доно.

Но как только он попытался это сделать, ноги его подкосились, и он с трудом выпрямился. Вокруг его талии появилась сильная рука, соединенная с крепкой и знакомой фигурой. Арианна перекинула его руку через свое плечо, поддерживая его перед Драконом и Фентри.

Да. Это слово пронеслось у него в голове, когда он увидел женщину. Он хотел, чтобы ее видели рядом с ним. Он хотел, чтобы весь мир знал, что она принадлежит ему, и теперь, когда он стал Доно, этот факт не будет подвергаться сомнению. Кварех заметил настороженные взгляды собравшихся, но ни один Дракон не переступил черту.

— Нам нужно добраться до Лисипа, — прохрипел он. Перед ним появился Каин, предлагая свою помощь и поддержку. Кварех отмахнулся от предложения, пытаясь стоять на своем. — Мы должны добраться до Лисипа на боко… планере, так будет быстрее… на Лисип.

— Битва выиграна, Доно. — Услышав это титул из уст Каина, он стал еще более реальным.

— Еще нет. — Кварех отдернул руку от Арианны. Однако в тот момент, когда он попытался отойти, мир накренился, и он снова потерял равновесие. Каин двинулся